Фея (СИ) - "Witch Rocks". Страница 31

      Наигравшись с одним соском, провёл влажную дорожку из поцелуев к другой груди, обхватывая губами второй набухший сосок, слегка царапая зубами, вызывая во мне бурю эмоций и новую волну удовольствия. Я заёрзала на столе в нетерпении, поэтому Смирнов крепко ухватил меня за бёдра, тем самым мешая извиваться и подчиняя себя ему. Я разочарованно вздохнула, когда Миша оторвался от моей груди и спустился к рёбрам, животу, практически касаясь губами кожи.

      Я поняла, что капитан расстегнул ремень и спустил джинсы, когда услышала лязг бляшки, упавшей к его ногам. Шатен снял с меня трусы медленным и лёгким движением и ввёл в меня один палец, а спустя пару мгновений вытащил его, прыснув от смеха. Меня это разозлило.

      — Ири, ты такая влажная, — его бархатный голос заполнил кухню, я услышала, как баскетболист облизнул палец, выдыхая, словно от удовольствия. Издевался, Смирнов определённо издевался надо мной, оттягивая момент. Я зашевелилась, но Миша навалился на меня, не разрешая никак ёрзать и вырываться.

      Мне безумно хотелось касаться его тела руками, смотреть на него в свете закатного солнца, упиваться моментом близости, на который я так давно не могла решиться. Я резко стянула с себя боди и куда-то швырнула, тяжело дыша.

      — Хватит издеваться, — твёрдо сказала я, смотря ему в глаза.

      Я видела, как баскетболист открывает блестящую обёртку, раскатывает резинку и резко входит в меня. Я вскрикнула от непривычных и болезненных ощущений. Ногти впились в его плечи, оставляя красные полосы на его смуглой коже. Миша резко входил в меня с рычанием, изредка оставляя засосы на шее и груди, плечах. Я крепче сжала его плечи пальцами, закатывая глаза от наслаждения, сменившего неприятные ощущения.

      — Сильнее, — простонал Миша мне в губы, оставляя поцелуй на подбородке.

      — Что? — я не совсем поняла, что он имел в виду.

      — Ногтями сильнее.

      Парень двигался во мне быстро, жёстко, рвано, иногда полностью выходя. Он коснулся большим пальцем самой взрывной точки на моём теле. Я простонала, сильнее обхватывая его руками, когда Смирнов стал стимулировать клитор круговыми движениями. Достигнув пика наслаждения первая, я кончила, вдавливая ногти в грудь капитана. Через несколько секунд кончил Миша, свалившись на меня, тяжело дыша в моё плечо, легко целуя его, а потом выходя из меня.

      Холодный воздух коснулся моей кожи, покрыв её мурашками. Я пыталась отдышаться и осознать, что всё то, что сейчас произошло — не сон, и намного лучше, чем я ожидала от близости после сексуального насилия. Медленно села на столе, ища глазами своё боди. Спрыгнув со стола, я подняла с пола одежду и натянула на себя молочный боди, застегнув кнопки. Мы убирались несколько минут, после я запустила кофемашину.

      Несколько минут молчания давили на меня, словно эта близость — это последнее, что нас будет связывать. Но я ошиблась. Миша кинул футболку в корзину для грязного белья в ванной комнате и уселся на стул. Щёки его раскраснелись, дыхание постепенно приходило в норму, капельки пота стекали по его шее вниз, к мускулистой груди и дальше… Я закусила губу.

      Разлив свежий кофе по чашкам, я добавила Мише сливок и насыпала сахара. Поставила чашки на стол и хотела обойти с другой стороны, но он нагло усадил меня к себе на колени и положил подбородок на моё плечо. Я сделала глоток. Серьёзный разговор, Ира, тебе нужно с ним поговорить.

      — Я не знаю, как тебе об этом сказать, но, — я замялась, сделала ещё глоток крепкого кофе, — просто не могу подобрать слов. Пообещай мне, что ты не будешь злиться, сбегать, устраивать скандал, а выслушаешь меня, мою точку зрения и сделаешь выводы.

      Мне показалось, баскетболист сжал меня ещё крепче в своих руках. Я не видела его выражения лица, но могла предположить, что он нахмурился, сжал губы в тонкую линию.

      — Хорошо, даю слово не злиться и всё хорошенько обдумать.

      — Твой отец… он… поведал мне историю о вашей семье, о тебе и твоей маме. Я понимаю, если ты разозлишься на меня или возненавидишь, но я просто хочу помочь тебе. Твоя мама жива, — я повернулась в мужских руках и посмотрела в карие, почти чёрные глаза Миши. Если бы я не сидела на его коленях, он бы встал и замельтешил по кухне, круша всё от злости. Сейчас он просто отвернулся, пряча оскал. — Я не пойму этого никогда, но тебе стоит поговорить с отцом. Он прятал твою мать, я это знаю. Просто пойми, что он такой человек.

      — Такой человек? Какой человек? Высокомерный ублюдок, считающий, что обманывать родного сына и заставлять его сомневаться, жива ли она вообще, нормальным? Или эгоистичный собственник, заперший её где-то далеко отсюда, вроде отпустив, а вроде и нет? Что ты предлагаешь мне сделать? Понять его? Я никогда его не пойму!

      Миша упрямо завертел головой в отрицании.

      — Хотя бы встреться со своей мамой… и сестрой.

Встреча

      Прошло несколько волнительных недель с примирения. Практически каждый день я приезжала домой к Смирновым. Актуальной темой для обсуждения был приезд Анны и Авроры. Что Миша, что Роман Евгеньевич постоянно нервничали, спрашивали совершенно разные и совершенно бессмысленные советы. Они оба суетились, растрачивая деньги на ветер. Я же решила им помочь.

      Мебель в доме они решили почти всю менять. Правда, зачем — остается для меня большой загадкой. Я еле-как уговорила их не делать ремонт. Две свободные комнаты в особняке Смирновых были готовы к приезду двух дорогих им женщин. Я занималась уютом, всячески обустраивала это холостяцкое жилище.

      Я не переехала, но почти жила в этом огромном особняке. Уборщиц, повара и дворецкого (да-да, и такой тут есть) я отпустила на несколько дней. Жаль, мажордома не удалось сплавить и половину охраны, но здесь был категорический запрет со стороны Роман Евгеньевича.

      Я готовила одна всем мужчинам в этом доме. Было трудно, но приятно. Многие из охранников и даже мажордом подружились со мной, в перерывах мы вместе пили чай и кофе, разговаривали. Меня не посвящали в жизнь четы Смирновых и личные моменты Романа Евгеньевича, как бы я не пыталась разговорить его людей, мне этого не удавалось.

      В особняке появился уют, запах еды с кухни часто пробуждал аппетит жителей и работников, дом стал выглядеть по-другому. Было тяжело, очень тяжело. Готовить каждый день на толпу мужиков, которые едят за огромную армию, было невыносимо. С посудой мне помогали Миша и посудомойка, которую я назвала Лялей. В этом скучном месте уже начинаешь сходить с ума и разговаривать с техникой, замечательно.

      Анна и Аврора не приезжали долгое время. Анне отпуск не давали, а Аврора пыталась сдать экзамены. В их задержке также большую роль сыграла длительная выдача визы и проблемы с приездом. Почему-то двери на родину были закрыты. Я даже не знала, почему так получалось, но радовалась тому, что времени на подготовку к знакомству с близкими людьми моего парня и его отца будет больше.

      Я не планировала с ними знакомиться (может, заочно), но Смирновы настояли. И ни одному из них я не могла отказать, как ни странно.

      В день приезда Анны и Авроры я прийти не смогла, потому что торчала в университете несколько дней. Сдача экзаменов дала о себе знать. Отдыха мне никто не давал, а университет я еще не закончила, так что нужно возвращаться в свой привычный режим. Пора решать свои проблемы и готовиться к тому, о чем я долго мечтала. Мечтам свойственно сбываться, если делать к ним на встречу шаги.

      С Сашей мы сегодня не увидимся. Все эти дни мы созванивались, переписывались в свободные минуты, но ни разу не виделись. У нее были свидания с Жорой, учеба, своя жизнь, у меня были свои проблемы, в которые я не посвящала подругу. Мы не отдалялись, общались как раньше, но я чувствовала, что у меня что-то уходит из-под носа. Что-то ускользает от моего взгляда, от меня, и мне это совершенно не нравилось. Я подумываю назначить встречу ей в каком-нибудь баре, провести время вдвоем, рассказать друг другу все. Ну или почти все…