Сара Дейн - Гаскин Кэтрин. Страница 108

Зимние месяцы перешли в весну и лето, принеся известие о больших победах Веллингтона к северу от Пиренеев, захват Парижа союзными армиями, отречение Наполеона, его заточение на Эльбе. Европа вздохнула с облегчением и занялась тяжбой по поводу трофеев. Но в Лондон в июне этого года прибыли российский царь и прусский король в сопровождении своих победоносных генералов. Лондон встречал их бурно и восторженно. Самыми главными событиями сезона были увеселительные мероприятия в их честь. Царя всюду встречали ликующие толпы, люди ждали целыми ночами возможности увидеть его, хоть мельком. С той же долей энтузиазма они обшикали карету принца регента, когда она проехала мимо.

Сара отставила поднос и откинулась на подушки. Даже сам воздух Лондона волновал людей в эти дни, но она огорчилась, осознав, как он ей опротивел: все эти катания и визиты к портнихам, ужины и развлечения. Один день казался бессмысленнее другого.

Ее мысли неожиданно прервало появление Элизабет. Она вошла, шурша шелками, и сразу же подошла к Саре и поцеловала ее.

— Утро великолепное, — объявила она. — Почти так же тепло, как по утрам весной дома.

— Дома? — переспросила Сара.

— Не передразнивай меня, — сказала Элизабет, сморщив носик. — Ты знаешь, что я имею в виду. Вот именно в такое утро хочется поехать кататься верхом в Баноне.

Потом она увидела остатки завтрака и принялась намазывать масло на поджаренный хлебец.

— Как это тебе удается получить единственный неподгорелый кусочек хлеба с этой кухни по утрам?

— Может быть, я умею вежливо просить, — ответила Сара, не задумываясь.

Элизабет упала в кресло, облизывая пальцы.

— Мне что-то не хочется идти на вечер к леди Фултон сегодня, — сказала она.

Брови Сары взлетели вверх.

— О?.. Леди Фултон сказала, что она специально пригласила каких-то молодых людей, с которыми ты, по ее мнению, захочешь познакомиться.

— Ой… эти!.. Знаю я их. Молодые люди, которые голову боятся повернуть, чтобы не помять своих пышных галстуков. Кроме того…

— Что же?

— Дэвид сказал, что не пойдет. А я думала, он там будет. Потому что, когда мне уж совсем не о чем с ними говорить, он приходит мне на выручку.

— Ну… тебе пора бы уже знать Дэвида, — сказала Сара как можно более спокойным голосом.

Элизабет разгладила юбку, поправила шляпку и стала рассматривать туфельки, старательно избегая глаз Сары. За последние месяцы Сара стала замечать растущую привязанность падчерицы к Дэвиду и при этом видела, что Дэвид обращается с ней по-прежнему: одновременно нежно и игриво. Саре становилось страшно, когда она пыталась осмыслить возникающую ситуацию: ей была хорошо известна натура Элизабет, которая унаследовала от Луи его страстность и инстинкт собственничества, а также твердую решимость получить желаемое любым путем. Все эти месяцы Сара наблюдала за ней и видела, что та не теряет головы, несмотря на потоки лести и внимание, которыми ее окружили и которые вскружили бы голову большинству девиц. Через несколько лет Элизабет достанется первая часть оставленного Луи наследства. Благодаря правильным действиям лондонских агентов Луи, его состояние значительно возросло. Элизабет сверкала одухотворенной красотой, которая привлекала к ней людей, где бы она ни появлялась. Сара знала, что Элизабет это известно, равно как и тот факт, что она может вступить в Лондоне в брак, который даст ей титул. Она это знала, но в то же время, казалось, считала, что это ей ни к чему. Раз это все не производит впечатления на Дэвида, ни деньги, ни красота ей не в радость.

Личико ее под бледно-желтой шляпкой было надутым. Она ерзала в кресле, вздыхала, поглядывая на часы, и в который уже раз нагибалась, проверяя, хорошо ли натянуты чулки. Сара понимала, что Элизабет чего-то ждет от нее. Она предоставила ей все, чего только может желать молодая девушка: туалеты и бесконечные увеселения. Сразу по прибытии в Англию Элизабет отправилась к своим глостерским родственникам. Так как дело было зимой, Сара купила ей двух великолепных лошадей для охоты и предполагала, что она пробудет там до окончания охотничьего сезона. Но спустя четыре недели девушка уже вернулась в дом на Голден-Сквер, и в ней не было ничего от того подъема, которого ожидала Сара. Ей почти нечего было рассказать об охоте, и еще меньше — о родственниках. Она вернулась притихшая и тут же бросилась покупать роскошные туалеты, что Сара рассматривала, как тщетную попытку компенсировать неудачный визит. Позже Дэвид упомянул в разговоре, что получил от нее письмо из Глостера с приглашением приехать поохотиться, но он отказался.

— Насчет сегодняшнего вечера, Элизабет, — начала Сара, — Дэвид сказал, почему он не пойдет?

— Нет, он просто сказал, что уверен, что леди Фултон не обидится. Ей важно, чтобы пришла я. Кажется, он предпочитает какое-то другое занятие! — Когда она говорила, руки ее сжимали подлокотники и лицо было обиженным.

— Ну что ж… тебе не обязательно идти, — нехотя сказала Сара. — Я как-нибудь объясню это.

— Вот и хорошо! Тогда все в порядке, — оживилась Элизабет.

Саре вдруг захотелось шлепнуть ее, чтобы вбить в нее те манеры, которых ожидал бы от дочери Луи. Он не потерпел бы подобного поведения от молодой девушки, и Сара понимала, что должна это как-то пресечь. Но Элизабет не была ей родной дочерью, у нее был свой характер и свое собственное мнение обо всем, и справиться с ней мог бы только сам Луи. Потом она взглянула на опечаленное личико девушки и раскаялась в своем порыве. Во время последовавшего за этим неловкого молчания Сара пожалела, что не может подойти и обнять ее, но в теперешнем своем настроении Элизабет не потерпела бы этого.

Сара с облегчением услышала шаги в коридоре, но тут же напряглась, когда в спальню постучался и заглянул Дэвид.

— Доброе утро, мама.

Он обошел кровать и уселся в ногах, взглянув на поднос.

— Я вижу, что Элизабет опередила меня и подъела весь хрустящий хлебец.

— Раз у вас у всех такая привычка приходить сюда доедать мой завтрак, почему бы вам просто не завтракать здесь? И где Дункан? — прибавила она тут же.

— Катается в парке, — ответил небрежно Дэвид, — он выбирает для этого самый немодный час, должен сказать.

— Ой… ты меня утомляешь, — воскликнула Элизабет. — Дункан из нас всех самый умный. Он как раз выбирает то время, когда хоть можно покататься. После обеда там всегда такая давка, но все равно все туда едут. Глупы, как бараны!

— Дорогая Элизабет, если хочешь называть себя овцой — пожалуйста, но я…

— Ох, да замолчите же вы! — воскликнула Сара. — Серьезно, придется мне просить вас не приходить сюда, если вы десяти минут не можете пробыть без ссоры. Ну совсем по-детски…

Дэвид наклонился и похлопал ее по руке.

— Как тебе с нами трудно… но если ты не позволишь мне бывать у тебя, я решусь на какой-нибудь отчаянный поступок.

Сара переводила взгляд с одного на другого, и в сердце ее была горечь: Элизабет явно была недовольна, а выражение лица Дэвида казалось безразличным и пустым. Сара внезапно с тревогой поняла, что они оба страшно изменились с момента прибытия в Англию, и осознала, что давно потеряла контроль над ситуацией. Они вели такую же жизнь, как и все их сверстники в Лондоне: вкушали поверхностные радости, пока не пресытятся и пока не станет все равно, что будет с ними дальше. Посмотри на них, говорила она себе возмущенно: расселись здесь, пикируются, зевают и раздраженно поглядывают на часы, вместо того чтобы заняться каким-нибудь делом. В Гленбарре или Баноне ничего подобного бы не было. В колонии все время Дэвида было занято исполнением многочисленных обязанностей, у Элизабет — тоже, хотя и в меньшей степени. Глядя на них, Сара страшно жалела, что они вообще покинули Новый Южный Уэльс. Проведенные здесь шесть месяцев их почти сгубили, а еще через полгода они уже не будут годиться даже для возвращения в колонию. Дэвид, например, занят решением не более сложных вопросов, чем из какого материала ему сшить сюртук или какие приглашения ему принять, а какие отклонить. Иногда он посещает своих новых знакомых в их поместьях, и по возвращении Сара всегда с тревогой выспрашивает его обо всем, опасаясь, что он мог увлечься жизнью английского помещика. Считал ли он свою жизнь в колонии слишком скучной и требующей слишком много усилий с его стороны по сравнению со здешней? Для нее была невыносимой мысль, что кто-то из сыновей Эндрю может уклоняться от работы.