Кукловод (СИ) - Злобин Михаил. Страница 35

Ради эксперимента, пытаясь понять насколько тело обескровлено, я даже проткнул этому зомби палец найденной в бардачке машины скобой от степлера. Из прокола удалось выдавить лишь махонькую капельку крови, да и ту лишь тогда, когда скоба зашла чуть ли не наполовину.

И вот теперь абсолютно то же самое происходило и с двумя другими подранками, кровь из их ран упорно не хотела останавливаться, запачкав им всю одежду и салон автомобиля. Благо что чехлы были из кож заменителя и легко чистились. Так что прямо сейчас мне пришлось просто остановить сердцебиение этой парочки, что помогло остановить неконтролируемый разлив.

Сегодняшний день открыл весьма интересные особенности, которые мне придется учитывать в дальнейшем, чтобы не создать себе на пустом месте проблем, если вдруг до трупов доберутся судмедэксперты. Заодно еще оставалось надеяться, что никаких явных изменений с их внутренними органами не происходит. Лишь надеяться, потому что потрошить марионеток и проверять это лично мне не улыбалось вовсе.

Боже, кто б мог подумать, что я буду заниматься в жизни чем-то подобным…

До наступления ночи я успел еще похоронить бедолагу Чингиза, ставшего случайной жертвой во время охоты за мной, а заодно и понаблюдать за его поведением глазами марионеток. Тот, в принципе, никаких изменений не демонстрировал, оставаясь все таким же дерганным, неуклюжим и безынициативным. На голосовые команды других зомби он не реагировал, но зато послушно ковылял следом на своих переломанных ногах, если его тянули за руку. Постоянно смотрел невидящим помутневшим взглядом в одну точку, иногда издавал своеобразные хрипы из своих простреленных легких, что издалека можно было принять за тихий бубнёж.

В общем, если быть до конца честным, он вполне себе походил под общепринятое описание неуклюжего киношного зомби. Разве что только на людей не кидался, да не пытался ни у кого ничего отгрызть. Так что, для меня этот участковый не представлял абсолютно никакой ценности, а лишь грозил сплошными проблемами. Поэтому я и не стал откладывать в долгий ящик его похороны, боясь что его могут каким-либо образом обнаружить.

Троица марионеток отвезла и зарыла труп в глубоком подлеске, на самом пределе досягаемости нашей с ними связи, где-то за Долгопрудным. Там они сперва аккуратно срезали и сняли дерн на небольшой глухой полянке и вырыли почти двухметровую яму в глубину, с трудом пробиваясь сквозь вездесущие корни деревьев. Затем уложили тело на дно и засыпали землей, приладив верхний слой почвы обратно.

Когда работа была завершена, то выглядела могила почти неотличимо от любого другого участка лесной прогалины. Но для верности покойники еще густо присыпали захоронение опавшей листвой, чтоб на земле не было видно даже мельчайших следов раскопок.

На все про все ушло около полутора часов, потому что даже моим неутомимым мертвецам, непрерывно работающим в запредельном для человека темпе, не так просто было подрубать древесные корни и ворочать тяжелую глинистую почву, но они, несомненно, затратили на это гораздо меньше времени, чем ушло бы у живых людей.

И вот я уже смотрел их глазами, как на дне импровизированной могилы спокойно лежит человек и безразлично смотрит на низкое серое небо, что проступает сквозь облетевшие кроны. Ему прямо на лицо летят комья грунта, но тот даже не пытается прикрыться или отвернуться, а продолжает слепо глядеть в одну точку, пока его тело совсем не скрывается под быстро растущим слоем земли.

Эх… извини уж, Чингиз, ты без сомнения был достоин других похорон, но я могу тебе устроить только такие. Надеюсь, ты не будешь в обиде за то, что тебе придется пролежать в таком полуживом состоянии еще некоторое время, пока не исчерпается запас вложенной в тебя Силы, потому что лично приехать на место твоего погребения и отпустить тебя я не рискну. Покойся с миром, что ли.

А тем временем, мои марионетки глубокого внедрения вполне успешно справились с заданием, доложив, что Серб следит за уличным и клубным наркотрафиком аж в целых двух административных округах Москвы — Южном и Юго-Западном. Немалая, к слову, территория, и чтобы контролировать ее у Петра должна быть очень разветвлённая сеть информаторов, которые бы сливали ему информацию обо всех чужаках.

Что ж, придется немного пошебуршить палкой в этом улье, чтобы выманить хоть кого-нибудь из трудолюбивых пчелок Вуяновича. А там, потихонечку, как по следу из хлебных крошек, дойду уже и до него самого, до пчелиной, мать его, королевы.

С одной стороны, мне не хотелось бы, заниматься этим в преддверии «Бойни», потому что я имел здоровые опасения спугнуть или всполошить своими действиями московскую организованную преступность, и в этом случае поиски Алины грозят совсем уж затянуться. Но, если говорить начистоту, выбора у меня не было, потому что этот Петр прекрасно знает, где и когда я появлюсь, а это просто прекрасный шанс чтобы нанести мне еще один удар, особенно если он уже знает, что Цыпин в деле моей поимки не преуспел. Ну и все же существовала надежда, что к трагической гибели какого-то там районного смотрящего, пусть и достаточно крупного, никто из акул криминала серьезно не отнесется.

Так что я все же решил действовать и устранить один из потенциальных источников неприятностей. А для этого все те же марионетки, что сейчас вращались в бандитском кругу, начали распускать слухи, будто на территории Серба стали появляться какие-то левые толкачи, которые мало того что не делятся, так еще и отбивают постоянных клиентов, демпингуя давно устоявшиеся цены. Слухи по цепочке вливались в разные уши, и к вечеру все те, для кого они предназначались, должны уже были быть в курсе.

Для готовящейся засады я выбрал три не последних по популярности среди молодежи ночных клуба, которые располагались друг от друга в непосредственной близости. Таким образом я хотел сказать Петру, что в его зону ответственности вторглась целая группа конкурентов, а не какой-то шальной студент-химик, решивший увеличить себе стипендию. Это должно было подстегнуть его или его людей к более активным действиям.

По некоторым вопросам подготовки засады мне помогали зомби, делясь информацией и подробностями по организации наркоторговли. Поскольку сам я в этом не понимал ровным счетом ничего, то вряд ли смог бы создать хоть сколько-нибудь достоверную картину. А ведь дело усложнялось еще и тем, что у меня не было на руках никакого товара, так что моим зомби приходилось изображать из себя банчи́л (именно таким словом мои покойники называли драгдилеров) с пустыми руками.

Поэтому когда моя похоронная команда оказалась в более уверенной зоне покрытия моего поводка, я незамедлительно отправился к выбранным точкам, и там, с появлением первых заядлых тусовщиков, мои марионетки стали усиленно изображать толкачей. Несколько выбранных мертвецов непрестанно ошивались возле подъезжающих машин, то и дело стуча в боковые стекла и о чем-то переговариваясь с водителями. Другие зомби тоже периодически к ним подходили, изображая клиентов, а потом ехали на другие точки повторять этот спектакль, чтобы не примелькаться на одном месте.

Периодически удавалось перехватывать беззаботных гуляк, распространяющих вокруг себя густое алкогольное амбре, задавать им пару малозначительных вопросов, а потом горячо благодарить за их несвязные ответы и пожимать руки. Со стороны такое рукопожатие должно было выглядеть не иначе как моментом передачи денег и наркотиков.

В общем, деятельность мы тут развернули достаточно бурную и заметную, так что неудивительно, что нас таких нарядных очень быстро срисовали, и уже через полтора часа случилась первая поклевка.

В половине первого ночи, когда веселье в близлежащих заведениях достигло своего апогея, к клубу с немного несуразным названием «Конура», подъехала черная «девятка». Это был не автомобиль, а какое-то клише на колесах — подвеска занижена настолько, что машина чуть ли не пузом по земле скребла, на капоте наклейка в виде двух полос, как у гоночного автомобиля и литые диски на низкопрофильной резине, которые, судя по всему, стоили дороже самой «девятки». Образ «пацанского» тюнинга довершали широкие пластиковые обвесы хищной формы, тонированные стекла и стилизованная под арабскую вязь (но выполненная почему-то кириллицей) надпись «Аллах с нами» на заднем стекле.