Нечестивые джентльмены (ЛП) - Хейл Джинн. Страница 44

— Газетчикам уже случалось ошибаться, — сказал я.

— Да. Что правда, то правда.

Харпер упал в кресло напротив моего. Он прикурил сигарету и глубоко затянулся. Правая рука сгибалась уже почти как здоровая. Только толстый красный шрам через всю ладонь остался свидетельством серьёзной гнойной раны.

— Твоё второе имя написали с ошибкой, кстати говоря.

— Да? — Харпер, сощурившись, окинул взглядом груду бумаг. — Иуваал. Хорошо хоть не Иуда. Ну и пусть их. Я просто рад, что наконец-то расправился со слушаниями и судебным процессом.

— Значит, всё закончилось?

— Со всем покончено. Я лично сегодня днём был у виселицы, чтобы убедиться. Настоятель совершенно точно мёртв, и его дело закрыто.

Если верить газетам, настоятель Грили приказал капитану Брэндсону убрать лорда Седрика, чтобы не придавать огласке подписанное последним признание. Согласно которому, оказывается, оба они были замешаны в убийстве несчастной девушки. Журналисты выставляли Седрика добрым человеком, жизнь которого подорвали секундный гнев и ужасное стечение обстоятельств. А вот настоятелю Грили отводилась крайне зловещая роль. В статье даже присутствовал намёк, что он шантажировал лорда смертью племянницы.

Это было блестящее художественное произведение, сотканное Харпером из признаний и крошечной улики. Я особенно отметил деталь с револьвером Брэндсона, оставленным на месте убийства лорда Седрика.

Если б ему хотелось, Харпер мог бы позволить себе немного хвастовства или самодовольства. Он несомненно достаточно потрудился и их заслужил, но вместо этого был молчалив и задумчив. И вёл себя так, словно у него осталось ещё одно незаконченное дело. Я начал тасовать колоду, чтобы чем-то занять руки.

Газеты упоминали и кое-что другое, но я ждал, когда Харпер сам об этом заговорит.

— Сыграем в карты? — предложил я.

— Подожди немного. Так хорошо просто сидеть тут и ничего не делать.

— Не так-то это и просто, чтоб ты знал. Я уже две недели пытаюсь просто сидеть, ничего не делая.

— У тебя здесь стало заметно лучше. Перекрасил стены в белый?

— Нет, просто помыл.

— А-а…

Харпер не слишком прислушивался к беседе. Я достаточно хорошо его знал, чтобы распознать, когда он пытается подвести разговор к неприятной теме. Руки сами разложили карты для солитера[1]. Харпер какое-то время молча курил.

— Я удивился, сколько людей пришло посмотреть на его повешение, — сказал он в итоге. — Даже не думаю, что он заметил меня в толпе.

Я не знал, что на это ответить. Весь прошедший месяц Харпер полностью посвятил рьяному уничтожению настоятеля. Он сутками просиживал в доме правосудия, давая показания и предъявляя доказательства. Казалось, всё, что ему надо — это публичная казнь Грили. И вот он её получил. Настоятеля не постигло наказание за все его настоящие преступления. Нанесённый им вред так никто и не исправил. Единственное, что дала Харперу казнь — это месть. Я не мог сказать, было ли её достаточно.

— Сюда можно положить королеву, — предложил он, пока я крутил карты в пальцах.

Я кивнул и так и сделал.

Длинные колонки цифр и мастей равномерно разрастались. Наконец у меня осталось только две карты, и ни одна из них не подходила.

— Можно обменять их на другие из колоды, — сказал Харпер.

— Советуете мне жульничать против самого себя, капитан?

— Мне говорили, это обычная практика.

Он сделал последнюю затяжку и затушил сигарету об газету. В воздухе заклубился запах жжёной бумаги и табака.

— Сегодня не хочется.

Я отложил обе карты в сторону.

— Мне показалось, или у тебя правда там лежит бутылка вина? — спросил Харпер, пока я складывал карты обратно в одну стопку.

— Лучшее из Подземелий Преисподней. Будешь?

— Думаю, да.

Харпер коротко улыбнулся. Ему шла улыбка. Она разглаживала линии от усталости и переутомления, которые залегли в уголках его глаз.

Я встал, откупорил бутылку и передал её Харперу.

— Без бокала? — спросил он.

— Их разбили все до единого. Никак не раздобуду новых. Как насчёт миски? — предложил я, думая, что его это повеселит.

— И так хорошо.

Я вернулся в кресло и стал наблюдать, как Харпер осторожно берёт бутылку левой рукой. Это выглядело на удивление естественно. Сделав глубокий глоток, он отставил вино в сторону.

— Ты нашёл Эдварда? — спросил он.

— Да. У него всё нормально. Как и у твоей сестры.

— Они до сих пор не наткнулись друг на друга?

— Наткнулись.

Я заткнул горлышко пробкой, чтобы плотный запах не проник в комнату.

— И? — не выдержал Харпер.

— И твой зять, видимо, святой. Он начал работать с Добрыми Согражданами. А кроме того, кажется, помирился с твоей сестрой. У них всё довольно неплохо.

— Рад слышать, — кивнул Харпер.

— Вино от Сариэля. В знак благодарности.

Харпер снова кивнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, а я продолжил тасовать карты. Я не стал его трогать и разложил ещё один пасьянс. Рано или поздно Харпер расскажет то, что мне и так уже известно из газет. Можно было бы не оттягивать и самому завести речь, но какой в том смысл? Как и он, я не возражал против того, чтобы подождать.

Мне нравилось просто сидеть вместе с ним. Так легко, не тягостно.

— Белимай, — наконец сказал он.

— Да, — поднял я взгляд в ответ. Его глаза до сих пор были закрыты, голова чуть наклонена, словно он вот-вот провалится в сон.

— В газетах писали ещё что-нибудь обо мне?

— Кроме того, как отважно ты служил на благо Правосудия и какой у тебя мужественный профиль?

— Да, кроме этого. — Голос Харпера звучал серьёзно, но сам он по-прежнему полулежал в кресле.

— Упоминали, что тебе могут предложить чин настоятеля. Не исключено, что в Доме Инквизиции Ковенант. — Я опустил глаза на карты.

— Мне предложили.

— О. Что ж, тогда ещё раз поздравляю.

Я отложил карты в сторону. Аббатство Ковенант находилось далеко от Подземелий Преисподней и далеко от меня. Будучи тамошним настоятелем, Харпер вряд ли мог бы появляться на людях в моём обществе. Или в обществе любого Блудного.

Я понял, что его последнее незаконченное дело касалось меня.

— Так когда ты уезжаешь?

— Я не принял предложение.

— Не принял?

Я был настолько готов к другому ответу, что не сразу понял, о чём он говорит.

— Нет. Я подал прошение об отставке.

— Ты что?

— Я ушёл в отставку. — Харпер открыл глаза и посмотрел на меня. — Покончил с Инквизицией так же окончательно, как и настоятель Грили.

— Почему? — уставился я на Харпера.

Он ничего не сказал. Просто несколько мгновений молча смотрел на меня, а потом отвернулся и откупорил бутылку. Глотнул ещё вина, поднял пробку правой рукой и аккуратно затолкал её в горлышко.

— Если не хочешь говорить — не надо, — сказал я, когда молчание затянулось. И сдал себе ещё карты — никчёмную комбинацию двоек, вальтов и четвёрок. Я скривился и бросил их на стол.

— Ты же знаешь, что Брэндсон не нанимался на корабль и не сбежал, да? — спросил Харпер.

— Я решил, что ты его убил. А что?

Харпер опустил глаза на свою ладонь со шрамом, потом задержался на бутылке вина, а затем перевёл взгляд обратно на меня.

— Тебя не волнует, что я убил двоих и подделал доказательства только ради того, чтобы увидеть публичную казнь настоятеля Грили? Только чтобы утолить свою жажду мести?

Меня это не волновало абсолютно, но могу понять, почему тревожился он.

— Преступлений у настоятеля было более чем достаточно, чтобы заслужить свою участь сполна. И то же самое, думаю, можно сказать и про лорда Седрика и капитана Брэндсона. Мы оба знаем, что других способов заставить их понести наказание не существовало, — ответил я Харперу.

— Брэндсон был просто идиотом.

Он отпил ещё вина.

— Харпер, — сказал я, — он это заслужил. Поверить не могу, что ты так не считаешь.

— Я знаю, что заслужил, — спокойно ответил он.