Сделка (СИ) - Черногорская Ксения. Страница 30

— Я влюбляюсь в тебя… — признаюсь шёпотом я… — Снова…

И тут я чувствую — неизвестно как, потому что касаюсь его только головой — что он напрягается. Будто бы резко собирается в пружину и замирает так. Меня даже немного пугает это его преображение и совершенно определённо охлаждает в желании выражать дальнейшие мысли и чувства.

— Ясно, — говорит он.

И встав, протягивает мне руку.

— Пойдём в дом. Нас ждут к ужину.

Такой маленький холодный душ.

Под тёмно-синим звёздным небом, в темноте луга, обрамлённого вдали рядами чёрных елей, мы снова идём молча. Правда молчание это теперь куда-более гнетущее. И, пожалуй, тревожное…

Вдали виднеется освещённая фонарями дорога и с каждым шагом по луговой тропе мы приближаемся к ней.

— Что случилось, Влад? — тихо спрашиваю я. — Я напрасно сказала тебе, да?

Он отвечает не сразу, а когда я слышу его голос, то отмечаю, что он вновь звучит глухо и отстранённо:

— Поужинаем вместе, перед тем, как я отвезу тебя в аэропорт. Всё это, в свете новых обстоятельств, пора прекращать.

До меня не сразу доходит смысл сказанного им. Чувствую себя настолько оглушённой, ошарашенной, что даже невольно притормаживаю, пытаясь сообразить, как поступить.

— Пойдём, Оль, — оглядываясь, говорит Влад. — Нас ждут.

Я останавливаюсь. Какой аэропорт? У нас же сделка…

— Влад, объясни мне, что происходит, — остановившись, говорю я.

— Обязательно объясню, — говорит он. — Но дома. При всех.

Я совершенно ничего не понимаю… Сутулюсь, прижимаю пальцы к вискам, поглубже вдыхаю прохладный воздух, выпрямляюсь и медленно выдыхаю. Что происходит вообще?

— Оля, пойдём, — говорит Влад.

— Хорошо… — говорю я и медленно бреду вслед за ним. Затем, поняв, что отстаю, ускоряю шаг и к дому Фрица и Николь мы подходим вместе. Только теперь Влад не обнимает меня. И не улыбается.

Николь с Фрицем о чём-то болтают в белой садовой беседке, которая сейчас освещена жёлтым светом, спрятанных в траве фонариков.

— Привет! — выходит к нам Николь. — Как погуляли?

— Хорошо, — говорит Влад. — Я могу взять твою машину или машину Фрица? Утром отвезу Олю в аэропорт.

— Ты объяснил ей? — спрашивает Николь, встревоженно взглянув на меня.

— Ещё нет. За ужином.

— Слушай, Влад, так тоже нельзя, — говорит Николь. — Понимаю, что тебе больно, но так тоже нельзя. Она и наша гостья и если захочет остаться ещё — мы будем рады.

— Да, я согласен с Николь, — подходя, говорит Фриц и обнимает жену за плечо.

— Она очень вряд ли захочет остаться, Николь, — тихо говорит Влад. — Ты бы осталась?

— Что происходит вообще? — недоумеваю я. — Вы можете мне объяснить?!

Возможно я чересчур эмоциональна сейчас, но, думаю, меня можно понять.

— Скажи ей, — говорит Владу Николь.

Я поворачиваюсь к нему. Он ко мне. Видно, что слова даются ему с трудом:

— Фриц и Николь — мои давние друзья. Они знают, что я холост. И наше с Фрицем партнёрство никак не связано с моим семейным статусом.

— Ты получается мне врал? — ошарашенно говорю я.

— Да. Но только в этом. Больше ни в чём.

— Зачем?

— Ты не поймёшь.

— Почему ты за меня решаешь, что я пойму, а что нет?

— Оля… — говорит Николь. — Этот поступок Влада трудно назвать порядочным, как и ты, что мы поддержали его. Я прошу тебя извинить меня. Искренне. Но он очень близкий, даже не так, самый лучший наш друг и мы всецело на его стороне.

— Я не понимаю, зачем вы это сделали? — спрашиваю я.

Я уже порядком взвинчена и никак не могу успокоиться.

— Послушай, — говорит мне Влад. — Я понимаю, что сделал тебе больно. Но я не хочу строить отношения с женщиной, которая так легко соглашается меня обмануть. Понимаю, что обманул сам, но другого способа проверить твоё настоящее ко мне отношение и то, какой ты человек, я не придумал. Те деньги, которые я тебе обещал — я тебе уже сегодня перечислю на карту. Подарки, которые я сделал — подарки искренние и я очень рад, что смог тебя порадовать. Пожалуйста, оставь всё себе. Но продолжать общение с тобой я больше не хочу. Ты влюбляешься, а это уже плохо. Это было бы хорошо, если бы ты не решила меня обманывать. Я не вижу разницы между своим поступком и твоим и потому, считай, что мы квиты. Мы договорились с Фрицем и Николь о том, что они помогут мне понять, какой ты человек. Да, я сознательно ввёл тебя в заблуждение. Но только лишь для того, чтобы выяснить, как ты поведёшь себя за моей спиной. Потому что ты мне не безразлична. У нас не может быть просто секса. И поскольку ты тоже стала это осознавать, я не считаю нужным продолжать тебя обманывать. Как бы это ни было тяжело, нам просто надо всё закончить и забыть друг о друге.

Молчу. У меня просто нет слов. В горле ком.

— Оля, — говорит Николь, — у меня нет от мужа тайн. Совсем. Мы с ним выстроили отношения на доверии. И если бы мне даже очень хорошая подруга предложила что-то от него утаить, ввести его в заблуждение — я бы на это не пошла. Ты пошла на это с лёгкостью. Я рассказала Владу об этом, потому что это была часть плана. Он просто устал, что несмотря на его честное к женщинам, которые были ему важны, все до единой — они обманывали его. Ты исключением не стала. Другое дело, что впервые он и сам повёл себя с женщиной нечестно. Но насколько я знаю, у вас была деловая договорённость. Ты обманываешь нас вроде как вместе с ним, а он выплачивает тебе вознаграждение, если это срабатывает. Сейчас тебе обидно, но на самом деле, в его случае всё это оправданно.

— Яна была права… — тихо говорю я. — Она была права насчёт тебя, Влад…

— Яна была одной из тех, кто грязно лгала о нём за его спиной, — сказала Николь. — Последние его более-менее серьёзные отношения. После расставания они долгое время не общались. Она вновь заявила о себе?

— Периодически напоминает, — хмуро говорит Влад. — Оля… Мы с тобой не встречались, поэтому я пошёл на обман. Речь не шла о том, что между нами отношения. Речь шла о сделке и деньгах. Сделка фиктивна, деньги — нет. Я не выстраивал с тобой личные отношения на лжи. Ложь тут — только сделка. А отношения наши так и не начались. Они начались бы с моего признания тебе, если бы ты не согласилась меня обмануть за моей спиной. И ни я, ни Николь с Фрицем не обманывали бы тебя больше. Ни в чём.

Закусываю верхнюю губу и на пару секунд плотно закрываю глаза, освобождая две слезы. Они скатываются по щекам. Так хоть полегче, хотя ком в горле никуда не девается. Реально хочется разрыдаться, но я не хочу, чтобы они это видели. Зажмуриваюсь, плотно прижимаю пальцы к векам и тихонечко выдыхаю. Затем распахиваю глаза, выпрямляюсь и говорю, обращаясь к Николь и Фрицу:

— Я благодарна вам за ваше гостеприимство. Мне правда очень понравилось. Я бы хотела поехать в аэропорт сейчас. Поэтому я заберу сумку и буду благодарна, если вы поможете мне вызвать такси.

Когда умолкаю, понимаю, что у меня дрожат губы и я ничего не могу с этим поделать. Поворачиваюсь к Владу:

— Номер карты я пришлю тебе смской в Вотсапе.

Влад смотрит в сторону, затем разворачивается и уходит в дом.

— Можно я отвезу тебя в аэропорт? — спрашивает Николь.

Я вижу, что ей небезразлично моё состояние, она действительно переживает, и молча киваю.

Спустя пять минут мне на карту приходят деньги, мы закидываем в багажник её бордового "Фольксвагена" мою сумку и садимся в машину. Фриц вызвался помочь, но Николь попросила его оставить нас наедине и он ушёл.

Николь сверяется с навигатором, бросает на меня осторожный взгляд в зеркало заднего вида — я предпочла сесть сзади.

Некоторое время мы едем молча. Я просто смотрю в окно, за которым мелькают швейцарские пейзажи, все эти аккуратные тёмные и освещённые домики, полосы чёрных деревьев и бескрайние луга.

Слёзы катятся одна за другой и я злюсь на себя за это. Но я не всхлипываю, лишь иногда тихо шмыгаю мокрым носом и вытираю основанием ладони слёзы. Наверное, у меня тушь потекла, ну да и фиг с ним — в аэропорте зайду в туалет и приведу себя в порядок.