Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия) (СИ) - Бондарь Дмитрий Борисович "agent0825". Страница 37

Лена продолжала пытаться высвободить гребень, просто-напросто вырвав его вместе с пучком волос, а я быстро соорентировался и помог ей его распутать. Ну, вот и хорошо. Еще бы чуть-чуть и Лене явно понадобились парики. За то, что я помог ей, девушка решила наградить меня одной из своих очаровательных улыбок. Затем снова попыталась поцеловать, но промахнулась и попала мне в щеку. Дело не в том, что она мне не нравиться. Даже наоборот. А в том, что я сам этого не хочу… то есть хочу. Но, я всегда смогу перебороть в себе это желание, а она нет. Так, что кто знает, куда могут привести все ее эти поцелуйчики, улыбочки и прочее. Уж точно, не к вечному счастью и миру о которых она себе напридумывала. Такое, только в сказках бывает. А в жизни к большому сожалению все происходит гораздо иначе. Так, что необходимо умерить ее пыл, пока мы оба не наделали больших бед.

— В чем дело? — обиженно спросила она.

— Ты сама-то, понимаешь, что делаешь?

— Конечно, — мне удалось спастись и от ее второго поцелуя, но если так пойдет дальше, то придется ее хорошенько отшлепать. — А ты?

— Что я?

— Ну, ты, сам понимаешь, что делаешь или за прожитые годы твой мозг давно стал размером с горошину.

— Ах, ты… — у меня дыхание перехватило от такой наглости.

— Ну, давай! Ударь меня! Ударь же! Я вижу. Тебе ведь этого хочется, — и она повертела передо мной своими литыми бедрами.

Я было поднял руку, чтобы преподать ей хороший урок. Но затем почему-то опустил руку и развернувшись собрался уйти, но Лена схватила меня за руку и посмотрела на меня полными слез и раскаяния глазами. Неожиданно мне стало стыдно, и пришлось сбивчиво извинится. Принцесса грустно улыбнулась в ответ, а затем заревела, уткнувшись мне в плечо. Я стал успокаивать ее, как только мог, но все без толку. Юная венценосная особа продолжала заливать пол горючими слезами. Прошло пять долгих минут, после того, как Елена окончательно успокоилась. Затем она вытерла слезы рукавом халата, и пристально посмотрела в мои глаза, ища там поддержки. Но ни найдя в них ничего кроме жалости, тяжело вздохнула и (не знаю, правда зачем) посмотрела в куда-то сторону.

— Я… дура? Да? — прошептала она так тихо, что я еле смог разобрать, что она говорит.

— Нет! Что ты, — успокоил девушку я. — Конечно, нет. Просто ты еще несмышленый ребенок и не всегда можешь понимать, что говоришь, и что делаешь. И потом Наташа еще говорила, что…

— Вечно ты только ее слушаешь! А своя голова на плечах, зачем дана? — Лена постучала кулаком по голове. Звук был, как по листу фанеры, но меня это вовсе не развеселило. — Вот ответь мне, пожалуйста, на один малюсенький вопросик. Только честно и без вранья. Хорошо?

— Хорошо, — принцесса, как-то хитро сощурила глаз. Я от этого даже чуть съежился. Чтобы это могло значить, а?

— Ты ее любишь, — вот, чего-чего, а такого вопроса я от нее вообще не ожидал. Да тут одни подковырки и подводные камни. С чего она взяла, что я кого-то люблю? И кого конкретно она имеет ввиду? Да тут получается больше вопросов, чем ответов. Я решил немного подумать, но терпение принцессы было не резиновое.

— Время вышло. Я жду ответа. — ледяным тоном сказала она.

— А, можно, еще подумать? — замялся я.

— Нет.

— Но Лена…

— Нет! — резко обрубила она меня. — Итак. Отвечай! Ты ее любишь?

— Кого именно? Конкретней можно? — робко вставил слово я.

— Как это кого? Наташу, конечно же, — у меня брови на лоб полезли, от ее уточнения. Лучше бы она ничего не говорила, а просто сидела себе молча дома и играла в куклы. И что же она хочет, чтобы ей ответили?

— Я сам еще не знаю, ответа на этот вопрос. Да, признаю, Наташа мне очень нравиться и мне с ней всегда можно о чем-либо поговорить, но любовь… нет. Любовь — это, наверное, нечто совсем иное. Это когда одному человеку плохо без своей второй половинки. Когда он, готов рвать и метать, если любимому, человеку больно. Когда готов пойти на край света, ради общего счастья. Вот, что такое любовь. А у меня с Наташей, скорее чисто партнерские отношения. Мы относимся друг к другу как брат к сестре, но не более того. Признаю. Вначале я испытывал к ней какие-то необычные чувства и даже собирался на ней жениться. Но после того как узнал ее настоящее прошлое, мое отношение немножечко поменялось. Да, она стала мне очень дорога, но как сестра. Не более того.

— Это, значит, нет, — подытожила итог всему вышесказанному Лена, а я призадумался.

— Ну-у… И да, и нет, — слегка поправил ее я. — Видишь ли, Леночка. Нельзя сказать, что тебе совершенно безразличен тот, кто готов пожертвовать своей жизнью ради спасения твоей. Вот ты папу своего любишь?

— Разумеется, — удивленным тоном сказала Елена. — Он ведь, единственный самый близкий для меня человек и поэтому я…

— А Монти? К нему-то ты, наверное, тоже не безразлична? — перебил ее я. Елена, слегка призадумалась, кивнула и покраснела.

— За все время пока папа находился в отъездах, он постоянно приглядывал за мной, кормил, одевал и вообще относился ко мне как к родной дочери, хотя у него самого, наверняка, своих проблем с головой хватало. А с тех пор как папу, поразила эта болячка, он не отходил от меня ни на шаг и стал буквально, контролировать каждое мое движение. Нет, я не говорю, что он плохой человек. Я его тоже очень люблю. Просто иногда, ребенку необходимо давать хоть немного свободы.

— По-моему, у тебя, ее и так предостаточно, — я похлопал себя по макушке. — Но все-таки я очень рад, что ты поняла меня с первого раза.

— Что поняла?

— Поняла то, что я отношусь к Наташе, как к сестре. Но не более того, — охотно пояснил ей я.

— А как же все эти ваши поцелуйчики и обнимания? — принцесса демонстративно, обняла сама себя и почмокала губами.

Еще один каверзный вопрос. Да, у девчонки прирожденный талант следователя. Все разузнает и любой ценой.

— Ну, понимаешь… — слегка замешкался я. — Наташа ведь, мне не родная сестра, поэтому мне можно с ней целоваться, но большее, я себе не позволю.

— Мда… — хмыкнула Лена. — А от Тома я слышала, историю как ты оказался в ее постели.

— Это ложь! — возмутился я. — Чистой воды клевета! Да, откуда он вообще про это узнал? Двери, я на замок закрыл, а окна были плотно завешаны.

— Ага! — радостно воскликнула Лена. — Значит у тебя с ней все-таки, что-то было.

— Да не было у нас ничего! Я просто тогда сильно напился и совершенно случайно завалился к ней в кровать. Но ничего такого, чтобы у нас с ней было, я не припоминаю.

— Да. И даже не помнишь, что на следующее утро проснулся без штанов, а она была, совершенно обнаженная? — Ну, Томми. Ну, удружил. Точно, говорят, что язык до Киева доведет. Все разболтал. Клянусь, если еще что-нибудь, подобное он ей расскажет, я его на гвоздь повешу и оставлю висеть пока сам не свалиться.

— Клянусь, — стукнул себя кулаком в грудь я. — Ничего такого, о чем ты подумала, у нас с ней не было. Просто…

— Просто, ты бесцеремонно завалился ко мне ночью и чуть не спихнул с кровати на пол, — послышался недовольный тон черного мага. Мы с Леной одновременно, медленно повернули головы в ее сторону. Наташа стояла у прохода, в розовой ночной рубашке и вперив руки в бока. Лицо у нее было того же цвета что и рубашка. Затем послышалось ее громкое сопение и приглушенное рычание. Я и принцесса быстро переглянулись и быстро, разжав свои объятия, спрятали руки за спину.

— И что это вы тут делаете? А?! — грозно спросила несостоявшейся некромант.

— А мы, что?

— Мы ничего, — дополнил я Лену. Но видимо Наташу, это не убедило.

— Спокойствие только спокойствие, — пыталась успокоить ее Лена. — Честное слово Наталья Викторовна у нас с Денвером абсолютно ничего не было. Короной клянусь.

— Успокойся Наташенька, — это уже последовали мои успокоительные методы. — Ты же сама видишь, что ничего страшного не произошло, и между нами ничего не было.

— Ах, ничего, — сквозь зубы процедила рыжая колдунья. — Тогда как вы объясните, то, что я сейчас видела!