Впотьмах (СИ) - Корнилова Веда. Страница 103

— И куда мы пойдем дальше?.. — спросила я у Лидии.

— Если честно, то не знаю… — вздохнула та. — Признаюсь — я не совсем не поняла то, что нирида хотела мне сказать…

— Давайте найдем место посуше, посидим и поговорим, а то у меня полно вопросов… — Эж оглянулся по сторонам.

— Давайте… — устало отозвалась Лидия.

К счастью, подходящее место для отдыха отыскалось быстро — неподалеку от тропы был пригорок, покрытый мхом, так что привал решили устроить там. Несколько минут мы сидели молча, не зная, как начать разговор, а потом Лидия устало произнесла:

— Наверное, со стороны я выгляжу бесчувственной, но я пока что и сама не могу разобраться в том, что творится у меня на душе, и не знаю, что тут можно сказать. Об Эдуарде я стараюсь не думать — понимаю, что во многом виновата сама, но все же… В последнее время наши с ним отношения стали такими, что хуже некуда — впрочем, вы и сами это видели. Я долго надеялась на лучшее, думала, что все еще может измениться — ведь у нас же скоро родятся дети! но когда он в лодке толкнул меня к нириде, рассчитывая, что она утащит меня, а его не тронет… Именно в тот миг я окончательно осознала, что полюбила не того человека, и что всех несчастий я могла избежать, если бы вовремя рассталась с ним… Сейчас я его ненавижу, и в то же время мне больно думать о том, что его больше нет. Понимаю, что мы, наверное, никогда бы не смогли быть вместе, но… Я совсем дура, да?

— Знаешь — вздохнул Эж. — Знаешь, есть анекдот, целиком относящийся к вашим отношениям, и звучит он так: “Увы, но любовь — это такая штука…” — сказала мартышка, обнимая ежа.

Несколько мгновения Лидия молчала, а потом уткнулась лицом в ладони, и то ли засмеялась, то ли заплакала, но слезы были настоящие. Мы сидели рядом, ничего не говоря — понятно, что девушке надо как-то скинуть эмоции, которые давно копились у нее в душе. Она плакала долго, но постепенно всхлипывания становились тише, так что можно надеяться на то, что Лидия вскоре сумеет взять себя в руки. Как я успела заметить, она человек разумный и трезвомыслящий, если, разумеется, не считать ее влюбленности в Эдуарда, ну да кто из нас не совершал ошибок?

— Все… — наконец произнесла Лидия. Кажется, она, и верно, успокоилась. — Простите меня, я сорвалась…

— Понимаю… — сказала я. — Ты вспоминаешь все хорошее, что у вас было раньше, и в глубине души не хочешь расставаться с этими воспоминаниями. А еще тебе больно и обидно оттого, чем все это закончилось, тем более что твоя история любви начиналась замечательно, и дальнейшая жизнь рисовалась в розовых красках. К сожалению, финал оказался более чем печальным, но ничего изменить уже нельзя. А еще ты только что назвала себя дурой… Так вот, это нечто иное. Наш с тобой общий друг Эж человек вежливый и культурный, он старается выражаться тактично, а что касается меня, то, как говорится в одном из старых фильмов: “мы университетов не кончали!”, и потому скажу проще: не надо пинать дохлую лошадь — она уже не поскачет. Так выразилась бы моя бабушка, а потом она еще бы добавила: сдохла лошадь — слезь, и иди пешком. Может это прозвучит грубо, но в наших обстоятельствах иначе нельзя. Процесс расставания, несмотря на смерть твоего бывшего ухажера — он тобой еще не пережит, какое-то время может довольно сильно “фонить”, иногда проявляясь в довольно неожиданных формах — возможно, ты даже будешь обвинять себя в его гибели, а это не прибавляет ни радости, ни уверенности в себе. Мой совет: выкинь из головы все мысли о прошлом, бери себя в руки, и думай о своих детях и о том, что тебе обязательно надо вернуться домой еще до их рождения. Все остальное пока что вторично, переживать о разбитых чувствах будешь потом, когда вернешься в наш мир, и у тебя появится время и возможность для воспоминаний. Тогда можешь даже всплакнуть о прошлом, если, конечно, появится такое желание.

— Как я понимаю, это была психотерапия?.. — слабо улыбнулась Лидия.

— Это был опыт, сын ошибок трудных.

— Ну, поговорили на отвлеченные темы — и хватит… — вмешался в разговор Эж. — Лидия, что тебе сказала нирида? Не просто же так ты повела нас сюда!

— Если честно, то из того, что она мне сказала, я многое не поняла, расскажу, что есть…

— Как ты ее понимаешь?

— Не знаю, но такое впечатление, будто бы мы мысленно переговариваемся друг с другом. Правда, нириду понять непросто — она говорит достаточно медленно, и многое в ее словах воспринять достаточно сложно…

Как мы уже знали из слов Лидии, нирида заскочила к нам в лодку за пропитанием для своих детей. Лидию она отвергла сразу: как нам и говорили рыбаки в поселке, нириды никогда не трогают беременных женщин и маленьких детей — похоже, в этом смысле эти водные чудища гораздо благороднее и гуманнее некоторых людей. Именно потому нирида и утащила Эдуарда: по разумению этой водной жительницы, если самец пытается расправиться с беременной самкой, то этим он нарушает законы мироздания, а потому ему прямая дорога к ее детям в качестве основного блюда на обед. Меня она не тронула потому, то я кинулась на помощь Лидии, а Эж, как ей показалось, сам рад был броситься на подмогу нам обоим, а значит, по логике нириды, его можно было оставить в живых как того, кто способен заботиться о своем потомстве. А еще тогда же нирида поняла, что она и Лидия — они могут понимать друг друга, и это стало еще одной из причин не трогать ни ее, ни нас. Как видно, нирида посчитала Лидию пусть и не ровней себе, но чем-то вроде тех, кому свыше дано понимать язык водных обитателей, а таких среди людей почти не встречается. Более того: в равнодушном голосе нириды Лидия с удивлением заметила нечто вроде оттенка симпатии…

Именно потому, когда нас при попытке бегства постарались нагнать на лодке преследователи — потому Лидия и попросила Эжа направить лодку к противоположному берегу: она была уверена, что нирида нас не тронет. Что давало ей подобную уверенность — этого нам Лидия не сказала, просто пожала плечами: дескать, не сомневалась, и все.

А еще Лидии отчего-то хотелось еще раз увидеть ту, которая убила человека, которого она когда-то так сильно любила. Уже оказавшись на этом берегу, Лидия позвала нириду, и когда та пришла, то в душе девушки появилось множество эмоций, и вначале она даже не могла понять, какие чувства она испытывает при виде нириды. В то же самое время Лидия поняла, что любой вопрос об Эдуарде может вызывать у обитательницы вод неоднозначную реакцию, и потому она так и не сказала нириде ничего о своем погибшем ухажере. Вместо этого Лидия, неожиданно для себя, попросила ее помочь нам покинуть это место. К сожалению, помочь нам нирида не могла, или же не пожелала это сделать. Единственное, что она сказала, так только то, чтоб мы шли к тропе на водопой — мол, там иногда ходят люди, но это не рыбаки. Да и на ту сторону реки, в поселок, эти люди никогда не ходят, и даже стараются не подходить близко к берегу…

— Наверное, вполне обосновано опасаются нашу общую знакомую… — усмехнулся Эж.

— Может быть… — не стала спорить Лидия.

— И это все, о чем вы поговорили?

— Почему же… Нирида сказала, что она сама не так давно родила нескольких малышей, но выжили только трое, и теперь она делает все, чтоб их сберечь. Если принять во внимание, что это у нее вторые роды, а при первых все дети умерли… Если я правильно поняла, то у этих чудищ рождается всего по нескольку детенышей, только вот с выживанием молодняка дело обстоит сложно. А еще ее самца убили…

— Кто? Когда?

— Не знаю, но когда она говорила об этом, то ее голос был окрашен столь негативными эмоциями, что я просто не решилась переспрашивать.

— А еще о чем говорили?

— О разном… — уклонилась Лидия от ответа.

— Значит, говоришь, на твою просьбу покинуть эти места нирида посоветовала нам идти к этой тропе… — задумчиво произнес Эж. — И, по словам этой водной особы, здесь иногда ходят люди, и это не рыбаки… Интересно, кто это такие? Если верить тому, что нам рассказали в поселке (а не доверять их словам у нас нет оснований) на эту сторону никто из тамошних жителей не суется — достаточно вспомнить, что лодка, которая погналась за нами, на середине реки повернула назад, хотя догнать нас им ничего не стоило. Интересно…