Впотьмах (СИ) - Корнилова Веда. Страница 9

Об этом я узнала от своей тети — она пришла в больницу, чтоб проведать заболевшую сослуживицу. Заодно тетя под благовидным предлогом заглянула и в мое отделение, немного поговорила о собственном здоровье, а потом спросила:

— Василиса, ты меня, конечно, извини за излишнее любопытство, но неужели это правда?

— Вы о чем? Если вы имеете в виду мое расставание с женихом, то слухи верны.

— Я имею в виду Лилечку и твоего бывшего жениха…

— Не хочу говорить на эту тему… — я уже хотела, было, отойти, но тетя меня удержала.

— Погоди! Я понимаю, что все это очень неприятно слышать, но… Просто твоя мать утверждает, что эти двое без памяти влюбились друг в друга с первого взгляда. Дескать, их высокие чувства были так сильны, что поразили всех окружающих, в том числе и тебя, после чего ты, видя страдания несчастных молодых людей, сама отказалась от жениха. Сказала, что нельзя разрушать такую любовь, и теперь невероятно рада за влюбленную пару… Все так и есть?

Должна сказать, что услышать такие слова о собственном благородстве я никак не ожидала. Конечно, можно было догадаться, что мать будет во всем оправдывать Лилечку, но даже у лжи должны быть какие-то пределы! Если же судить по словам матери, то получается, что я едва ли не благословила влюбленную пару, отдав младшей сестрице своего жениха, да еще и вытерев при этом слезу умиления! Ну что за чушь! Неужели родители думают, что в эту сказку кто-то поверит? Хотя от матери, яростно защищающей репутацию любимой доченьки, можно ожидать чего угодно.

— Неужели мой отец подтверждает этот бред?.. — вырвалось у меня.

— Он предпочитает помалкивать, лишь головой кивает.

— Надо же, какие шекспировские страсти бурлят в этом мире, а я узнаю о них в последнюю очередь… — очень надеюсь, что мой голос не дрожал. — О таком величии своей души я и не подозревала. Увы, но в действительности я человек более приземленный, и на подобное бескорыстие не способна. Прошу меня простить, но мне надо идти — работа…

Тетя пыталась меня задержать, но с меня услышанного было вполне достаточно. А еще я понимала, что начинаю ненавидеть всех — родителей, сестру, Антона, да и себя тоже…

День свадьбы приближался, и мать ежедневно стала звонить мне, с требованием обязательно присутствовать на свадьбе и прилюдно поздравить новобрачных, причем на моем лице должна быть счастливая улыбка. Слово “нет” мать слышать она не желала, и каждый наш разговор заканчивался скандалом. Ну, в чем-то ее можно понять: если я приду на свадьбу, и буду изображать счастье в присутствии новобрачных, то получится, что все ее россказни были правдой. Естественно, я и не думала идти на подобное веселье — одна только мысль об этом вызывала в моей душе самое настоящее отторжение. Слушать, как молодой паре со всех сторон желают счастья, любви, семейного благополучия, быстрейшего появления детишек, и видеть, как сияющий Антон целует Лилечку… Извините, но подобное зрелище не для меня, и мазохизмом я не страдаю. Разговаривать с родителями на щекотливые темы, и выполнять их требования у меня тоже не было ни малейшего желания, и потому незадолго на торжества я просто внесла телефоны матери и отца в черный список. От встреч с ними я тоже уклонялась, сутками пропадая на работе — так все же было куда легче, чем оставаться наедине со своими мыслями.

В день бракосочетания я уже привычно взяла себе двойное дежурство — нечего мне делать на том веселье, тем более что мать и без того ранее сообщила мне, что Антон, исполняя все прихоти Лилечки, устроил просто-таки роскошное празднество: тут была и карета, запряженная лошадьми, и дорогой ресторан, и артисты, и фейерверк… Сюда же следует приплюсовать несколько сотен гостей, море цветов, реки шампанского и огромный трехъярусный свадебный торт. Платье Лилечке было приобретено в Париже, и прелестная невеста выглядела в нем просто потрясающе! В общем, все соответствовало серии “дорого — богато”.

Хорошо зная Антона, я понимала, что ничего подобного ему бы и в голову не пришло, тем более что он сам по себе достаточно замкнутый человек (в этом мы с ним схожи) и не любит лишнего шума. Видимо, столь шикарное свадебное торжество было устроено по капризу Лилечки, которая желала блистать, и в очередной раз быть в центре всеобщего внимания, а мой бывший жених, судя по всему, готов исполнять любое желание своей прекрасной принцессы.

Вечером следующего дня молодые улетели в свадебное путешествие, а ко мне с утра пораньше заявилась мать. Она была в ярости — как я могла так подвести сестру?! Дескать, от тебя и всего-то требовалось придти на праздник (неужели так трудно исполнит пустяковую просьбу родителей?!), и пару часов быть приветливой и любезной, сказав всем, что очень рада за сестру! Ты же, поганка такая, все наши просьбы пропустила мимо своих ушей, а нам с отцом пришлось всеми правдами и неправдами оправдывать твое отсутствие! Что, захотелось перед всеми сестру опозорить? Счастью ее позавидовала?..

Услышав мой резонный ответ — а тебе не кажется, что все было с точностью до наоборот, и это Лилечка моему счастью позавидовала? — мать разъярилась еще больше. Не буду описывать наш последующий разговор, достаточно сказать, что родительница выплеснула на меня весь негатив, что копился в ее душе долгие годы, и она не желала слышать мои возражения. Надо сказать, что в запале мать наговорила много лишнего, того, что ранее никогда бы не решилась произнести, и если правда хотя бы половина того, что я узнала о себе, то человека, хуже меня, нет на всем свете. Наверняка главной причиной ее срыва явился мой отказ подыграть ее разговорам о Лилечке, но я в такие игры не играю.

Перед уходом мать заявила: на свадьбе она сообщила гостям, что меня не отпустили с работы (к сожалению, подобное в больницах не редкость), и только поэтому я не смогла поздравить молодых, но, дескать, я просила передать, что обязательно поздравлю их лично, как только те вернутся из свадебного путешествия. Более того — я будто бы приготовила им шикарный подарок, который вручу влюбленной паре, как только они окажутся дома!.. Так что в самое ближайшее время мать выберет в магазине подходящий подарок (вернее, очень хороший), который буду я обязана купить, и при всех вручить Лилечке и Антону вместе с самыми лучшими пожеланиями, и, естественно, никаких возражений родительница более слышать не желает! Мол, не доводи до греха, иначе будет хуже!..

В тот момент, когда мать ушла, хлопнув дверью, я поняла — все, с меня хватит! Сегодняшний скандал явился той последней каплей, которая перелила чашу моего терпения и решила все. Нужно уехать отсюда, и как можно скорей, а иначе обида и боль в душе не дадут жить. Положа руку на сердце, надо сказать, что мне следовало бы уехать сразу же после того, как стало известно о свадьбе Лилечки и Антона, но я все это время ждала в глубине души, что Антон вернется, покается, попросит прощения, и все у нас будет по-прежнему… Зря тянула, надеясь неизвестно на что, рвать нужно было сразу.

Первым делом я отправилась на работу и подала заявление об увольнении. Удивительное дело, но наша суровая главврач лишь вздохнула — мол, жаль, что ты от нас уходишь, мне бы этого очень не хотелось, но в свете последних новостей чего-то подобного я и ожидала! Она без возражений подписала мое заявление, велела бухгалтерии немедленно рассчитать меня, и искренне пожелала удачи в будущем. Мне оставалось лишь собрать вещи, позвонить подругам по училищу и попрощаться с ними, выкинуть сим-карту (в ближайшее время я не намерена общаться с родней), проститься с квартирной хозяйкой и отправиться на вокзал: вечером через наш город проходил поезд, направляющийся в Санкт-Петербург, а я давно хотела побывать в этом городе. Что ж, будем считать, что сбывается хотя бы одна моя мечта.

Кстати, свое свадебное платье перед отъездом я отдала квартирной хозяйке — ее внучка в этом году оканчивает школу, и для выпускного это чуть голубоватое платье подойдет как нельзя лучше, тем более что мы с этой девочкой были не только одного роста, но и сходного телосложения. Что касается колечка с бриллиантом, которое мне в новогоднюю ночь подарил Антон, когда делал предложение… Его я отправила матери через курьерскую службу: она хотела, чтоб я сделала подарок молодым — вот пусть его и получает.