Последний первый раз (СИ) - Анкай Виктория. Страница 3
Другой ладонью он скользит по бедру, задирая платье, и пальцами проводит по границе чулка и голой кожи, шепча около уха:
- Мне всегда было интересно, чулки ты носишь или колготки…
Я усмехаюсь про себя, радуясь, что сегодня я надела именно чулки.
Ладонь движется выше, огибает бедро и замирает на талии. Платье слишком узкое, и оно сползло вслед за рукой до самой спины. Ветер холодит обнажённые места, это возбуждает ещё сильнее…
Марк неожиданно отпускает меня и отступает на шаг. Мне невыносима эта свобода, мне нравится стоять так перед ним - задом, с выгнутой спиной, опираясь руками о стену, чувствуя отсутсвие платья ниже пояса и ощущая силу его прижимающегося тела… Из груди вырывается раочарованный вздох, и я оборачиваюсь к нему, пытаясь одёрнуть платье. Он стоит, опираясь одной рукой о стену, в шаге от меня. Хриплым голосом просит:
- Не надо. Встань, как стояла.
Мне больше всего на свете хочется это сделать, но привычка спорить с ним срабатывает раньше:
- Нет.
Он наотмашь бьёт по лицу тыльной стороной ладони… Не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать боль. Я хватаюсь за щеку и чувствую, как неожиданно горячо стало между ног…
Он снова хватает меня за руки и поднимает их над головой так, что я перестаю чувствовать опору под ногами даже на носочках. Снова перехватывает их одной рукой, второй слегка сжимает горло и впивается поцелуем…
4
Его губы мне больше не кажутся чужими. Они горячие, влажные и требовательные. Он не пытается доставить мне удовольствие поцелуем, кажется, наоборот, хочет превратить его в пытку…
Рука отпускает горло, почти нежно спускается вдоль шеи… В голове только одна мысль - ниже, пожалуйста, ниже…
Со стороны дорожки слышатся голоса… Господи, нет… НЕТ! Марк тоже их слышит, замирает на мгновение, отрывается от моих губ, отпускает мои руки, и я почти падаю на землю, чувствуя разочарование и глубокую пустоту внутри, готовая расплакаться… Он поднимает меня за локти, прикладывает палец к губам, делая знак молчать, и ведёт вдоль сарая за угол к другой стене. Я безропотно иду за ним. Я могу спорить и отказывать когда мы одни, но не сейчас.
Между дальней стеной сарая и высоким забором расстояние не больше двух метров. Он толкает меня в этот проход, заходит следом, опирается спиной о стену и делает глубокий вдох. Достаёт сигарету, прикуривает, запрокидывает голову и выпускает дым в небо…
Я отчётливо понимаю, что всё закончилось, не успев начаться. Меня душат слёзы, я не могу здесь больше находиться… Я делаю несколько шагов назад, разворачиваюсь и бегу к другой стороне прохода, там можно обойти сарай с другой стороны и убежать отсюда навсегда…
Он в три прыжка догоняет меня, хватает за руку и грубо разворачивает к себе. В животе снова взлетают бабочки…
- Ещё раз это сделаешь - удушу, - голос низкий с хрипотцой, и я растворяюсь в затапливающей всё вокруг страсти, слёзы высохли…
Он снова резко бьёт по щеке, боль прокатывается по телу и вызывает спазм и пульсацию между бёдер. Я делаю судорожный вздох, но не опускаю взгляд, смотрю прямо в его глаза. В них я вижу Вселенную - бескрайние миры, галактики, скопления миллиардов звёзд и взрывы сверхновых… Он сейчас - не человек, он - одно из проявлений богов древнего мира, демонов, запертых героями на границе видимого измерения…
Он усмехается, словно читает мои мысли…
Я отступаю на шаг и с вызовом спрашиваю:
- Сделаю что?
Он быстро делает шаг ко мне, хватает за плечи и сильно сдавливает руками. Шепчет куда-то в волосы почти нежно:
- Попытаешься всерьёз уйти от меня. Я хотел тебя всегда, и сейчас лучше убью, чем отпущу.
Таких слов мне никто никогда не говорил и не скажет, и мне до дрожи нравится это слышать, и именно от него. Я чувствую себя королевой целого мира… И именно в такие моменты мне хочется большего - того, что никто не сможет мне дать, кроме него. Я зло усмехаюсь:
- Убьёшь? Ну, может, Алекс успеет меня спасти?
Он же знает, что я говорю это специально, но распаляется всё равно.
На этот раз бьёт действительно больно, дважды, по одной щеке и по другой. Слёзы наворачиваются на глаза, я пытаюсь оттолкнуть его и вырваться. Но он привычным уже движением толкает к стене, лекго поднимает мои руки над головой и приподнимает меня над землёй. Да, именно этого я и хочу, но мне больно, на запястьях, наверно, давно синяки.
- Отпусти… Пожалуйста… Мне больно…
Он опускает меня так, чтобы я могла стоять на носочках. Так намного легче.
Свободной рукой он проводит по моим губам, подбородку, шее… Взгляд кажется полубезумным, и мне нравится, что это я довожу его до этого безумия. Я с трепетом жду, когда он сдавит руку на горле и поцелует меня, но он не спешит.
Наконец пальцы останавливаются на шее, и я прикрываю глаза. Поцелуй жёсткий, болезненный… В какой-то момент я прикусываю ему губу и чувствую вкус его крови во рту… Взрыв наслаждения, пульс внизу живота… Я едва не испытала оргазм только от вкуса его крови. Я не могу удержать хриплый стон, да и не хочу, нас всё равно никто не слышит.
Он прерывает поцелуй, приподнимает меня снова так, что опора под ногами пропадает, и разжимает руку. Я могла бы удержаться на ногах, но не хочу, и падаю на колени на влажную землю. Поднимаю на него глаза - сейчас, стоя перед ним на коленях, я больше не чувствую себя королевой, скорее рабыней…
И это рождает новый всплеск желания. Влага между ног уже намочила бёдра, её слишком много, она почти течёт из меня. Я чувствую, как полоска ткани трусов трёт и давит на самые чувствительные места, но её мало, я хочу намного больше… Я кусаю губы, сдерживаю себя, чтобы не засунуть туда пальцы.
Марк неожиданно резко хватает меня за волосы и ставит на ноги, но они меня плохо слушаются, и он прислоняет меня обратно к стене…
- П-пожалуйста…
Я сама не знаю, о чём прошу, в голове сплошной туман, всё существо сосредоточилось там, внизу живота, где уже не просто ноет и тянет, а ощущается физическая боль…
Он вдруг грубо задирает платье и проводит пальцем между ног. Я с готовностью раздвигаю ноги, но он провёл всего один раз… Я снова сползаю на землю… Я больше не могу так…
- Ма-арк, пожалуйста-а…
Он отступает на шаг и достаёт сигарету, не спеша прикуривает, но я вижу, как дрожат его руки. Он говорит глухо, почти с болью в голосе:
- Я хочу запомнить тебя такой прежде, чем мы это сделаем…
Я дышу через раз, я задыхаюсь…
- К-какой?
Он выпускает дым мне в лицо:
- На коленях передо мной.
Он протягивает мне свою сигарету, но не позволяет взять её в руки, и я делаю затяжку из его пальцев. Он докуривает и щелчком выкидвает окурок.
Расстёгивает рубашку… Я до боли закусываю губу, прикрываю глаза и сдерживаю стон.
- Иди сюда.
Я открываю глаза. Распахнутая рубашка обнажает мощный подтянутый торс, я ловлю себя на мысли, что часто мимоходом думала раньше, какой он там, под одеждой… Я не двигаюсь с места.
Он рывком поднимает меня на ноги, держит за локти, иначе я снова упаду. Я никогда не испытывала подобное чувство, и оно пугает меня… Мне сейчас безразлично всё, кроме этих рук, губ, этого тела…
5
Он судорожно расстёгивает молнию платья на спине и стаскивает его с плеч вниз вместе с лямками лифчика. Грудь тяжело опускается в его ладони. Где-то в подсознании на мгновение просыпается стыд, но я отбрасываю его. Я просто знаю, что мои формы нравятся ему такими, какие есть, что я вся нравлюсь ему задолго до того, как он меня видит обнажённой…
Он не ласкает, просто прижимает прижимает меня к себе, и прикосновение сосков к его горячему телу вызывает неистовое сладостное покалывание, откликающиеся новыми ручейками влаги на бёдрах… Я почти всхлипываю ему в грудь, провожу по ней ладонью… Его кожа совсем горячая, её не остужает даже прохладный ветер.
Он резко отстраняет меня, захватывает удушающим приёмом шею, разворачивает спиной и прижимает к своему раскалённому телу. От неожиданности я вскрикиваю и хватаюсь за его локоть на горле, мне не больно, но я больше не могу чувствовать свободу движений…