Ночь, которая изменит все (ЛП) - Барнхолдт Лорен. Страница 20

— Кларисса? — зовет Купер. — Разве ты не хочешь сесть в красивую теплую машинку? Я разрешу тебе выбрать музыку.

Блин! А вот это удар ниже пояса, потому что Кларисса ОБОЖАЕТ выбирать музыку в машине! И Куперу прекрасно это известно. Лучше бы ему не быть таким любезным с Клариссой. Мы ведь ненавидим Купера.

— Нет, — говорю я. — Мы ненавидим тебя.

— Элиза, — хнычет Кларисса. — Пожалуйста, он довезет нас до Ньютона.

— Нас и так довезут до Ньютона, — продолжаю упрямиться я, но моя уверенность пошатнулась. — Марисса заберет нас.

— А ты видишь где-нибудь Мариссу? — спрашивает Кларисса.

— Нет, — признаю я.

Кларисса, вздернув бровь, с иронией смотрит на меня

— Думаешь, она скоро объявится?

Черт. А она права. На прошлом выпускном Марисса пропала на несколько часов и не появлялась почти до пяти утра. До сих пор не знаю, чем она тогда занималась.

— Нет, — вздыхаю я. — Но мы не можем просто так взять и бросить ее.

Это всего лишь отчаянный ход конем в заведомо проигранной партии, и Кларисса прекрасно это понимает. Она со скепсисом смотрит на меня, будто не может поверить, что я так долго ломала эту комедию.

— Ну ладно, — со вздохом сдаюсь я и тычу в нее пальцем, — но никакой вежливости.

— Да никогда в жизни, — возмущается подруга так, будто бы лишь одна только мысль об этом оскорбляет ее.

Но как только мы садимся в машину, она тут же перегибается через переднее сиденье и говорит:

— Куп, ты знаешь, что я хочу.

Купер подключает айфон к стереосистеме, открывает «Пандору» и листает список до тех пор, пока не находит «Хиты Клариссы» — плейлист, который Кларисса составила лично для себя, когда Купер и я еще были вместе. Из динамиков раздаются ритмичные басы, и Кларисса довольно откидывается на заднем сиденье, принимаясь набирать сообщение на телефоне. Наверняка пишет своей кузине Джейми.

— И что мы будем делать? — требую ответа я.

— Хочешь поехать к Тайлеру, так? — спрашивает Купер. Он разворачивается и едет в сторону Масс-Пайк, проезжая по самым узким улочкам Бостона как истинный профи. — Попытаться забрать свой блокнот?

— Да, — соглашаюсь я. — Но откуда мне знать, что он действительно там? Почему я должна верить тебе?

Теперь я напоминаю себе испорченную пластинку.

— Потому что можешь, — заверяет он. — Да и зачем мне врать?

— А зачем ты врал мне раньше? — парирую я.

Телефон вибрирует. Одно новое сообщение от Тайлера.

«ВЫЛОЖИ НА ЛУЗЕРЫЛЕЙНСБОРО.COM СВОИ ФОТКИ В БИКИНИ».

Боже правый.

На ЛузерыЛейнсборо. com девушки тоже могут создать свой профиль, с фотогалереей и всем прочим. Только девушки, в отличие от парней, могут фильтровать информацию о себе. Думаю, тем самым Кейт хотела сказать: «Только посмотрите на нас, сильных девчонок. Мы не боимся размещать фотографии счастливых себя и друзей», но эта идея, как бы выразиться помягче… утратила свой первоначальный замысел. Девушки тут же принялись постить свои полуобнаженные фотки и использовать это больше как: «Эй, посмотри, что ты получишь, если захочешь».

— Твое следующее задание? — спрашивает Купер.

— Да, — отвечаю я. Минуточку. Если я уже получила новое задание, то, получается, «318» в курсе, что я выполнила прошлое. — Ты рассказал им про поцелуй с Найджелом?

— Да, — кивает Купер и ерзает на месте.

— Хорошо.

— Хотя стоило тогда настоять, чтобы этот поцелуй не засчитали, потому что, судя по всему, тебе понравилось. — Его тон так и сочится ядом, и если бы я плохо знала Купера, то подумала бы, что он ревнует.

Но тут я кое-что вспоминаю.

У него всегда была эта… проблема с Найджелом. Как-то раз, когда все вместе тусовались, Марисса проболталась, что раньше мне нравился Найджел, и с тех самых пор Купер всегда с ним соперничал.

— Ах, да. Я и забыла, как ты ревнуешь к Найджелу.

Я опускаю стекло и позволяю прохладному ночному ветерку ворваться в машину и сдуть прядки волос с моего лица.

— Ревную? К Найджелу Риксону? Да ты издеваешься. — Купер резко сигналит и сворачивает на шоссе. — Парень так низко носит джинсы, что можно рассмотреть его трусы. Мы что, в девяностых?

— А вот я нахожу это сексуальным. — Тут я лукавлю. Раньше в каком-то смысле я находила это сексуальным, но сейчас… Не уверена. Ладно, может, и не сексуальным, но уж точно не раздражающим. Просто у него такой стиль. Его собственный.

— Ты ведь сейчас шутишь? — восклицает Купер и качает головой. — Найджел выглядит как полный идиот.

Кларисса на заднем сиденье с кем-то болтает по телефону. В салоне на несколько минут воцаряется тишина, которую изредка прерывает подруга, говорящая:

— Я понимаю… понимаю, конечно.

Наконец Купер говорит:

— Девушки такие странные.

— Ох, приветствую вас, мистер «Случайные мысли, не несущие никакого смысла». Меня зовут Элиза.

— Я к тому, что девушки странные, если считают Найджела Риксона сексуальным.

— Он хорошо целуется, — замечаю я.

— Вот уж нет, — возражает Купер. И его это явно шокировало. Я украдкой бросаю на него взгляд. Его брови нахмурены от сосредоточенности и замешательства.

— А откуда тебе знать? — интересуюсь я. — Ты с ним целовался?

— Нет, не целовался, — фыркает Купер, закатив глаза.

— Тогда почему ты утверждаешь, будто он плохо целуется?

— Потому что такие парни как он понятия не имеют, чего хотят девушки.

— Это какие?

— Которые считают себя Эминемом, если говорят «йоу» и «дурь».

— Прямо-таки противоположность парней, ездящих на «БМВ» и делающих все, что прикажут тупые придурки-дружки? Да, такие парни точно знают, чего хотят девушки!

Это ненадолго заставляет Купера замолчать. Я отворачиваюсь и снова смотрю в окно, невольно поддаваясь воспоминаниям о том, как чувствовала себя в его машине раньше, когда мы катались по делу и без. Я и Купер искали лучшие места, где продавалось мороженое, на «Yelp»¹³, загружали адреса в навигатор и ехали, не заботясь о расстоянии. Мы отмечали все критерии мороженого: вкус, размер, добавки. А теперь… вот она я, еду в этой машине, возможно, в последний раз и по самой худшей причине в истории, что вызывает легкую грусть. Я ненавижу себя за это чувство, потому что Купер Марриатти — самый большой придурок на всем белом свете.

— Так теперь ты со мной разговариваешь? — интересуется он.

— В смысле? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему. Купер не сводит глаз с дороги, его челюсть напряжена, а руки крепко держат руль.

— В последний раз, когда я разговаривал с тобой до этого вечера, ты заявила, что больше никогда не будешь со мной разговаривать, — поясняет он. — А теперь говоришь.

— Это от безысходности. При других обстоятельствах я с тобой не разговариваю.

— Никогда?

— Никогда.

— Если только это будет необходимо?

— Да. То есть, нет.

— Нет, ты не будешь разговаривать со мной, даже если это необходимо?

— Да, потому что я не могу представить те ситуации, когда разговор бы с тобой считался необходимым.

— Никаких?

— Никаких.

— Могу поспорить, что ты не предвидела такие ситуации. Так как же можно так уверенно заявлять, что ты неожиданно не столкнешься с непредвиденными ситуациями, при которых будешь вынуждена заговорить со мной в случае крайней необходимости?

— Нельзя, — соглашаюсь я. — Но осмелюсь утверждать с точностью до сотого процента, что не заговорю с тобой снова по необходимости или какой-либо другой причине.

— А вдруг я каким-то образом стану лучшим другом Найджела Риксона?

— И что с того? Я не буду разговаривать с тобой даже тогда.

— Но вдруг тебе потребуется передать ему послание через меня. Например, ты так сильно его хочешь, что просто не можешь себя контролировать, и тебе нужно, чтобы он об этом узнал, поэтому передашь свое послание через меня.

— Этому не бывать, — счастливо щебечу я. — И если хочешь знать, я уже удачно позависала с Найджелом, и на это у меня ушло около двадцати минут без какой-либо помощи с твоей стороны. Большое спасибо.