Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович. Страница 106

— И вы всерьёз полагаете, что для кого-то из участников факультета этот метод окажется проще и менее затратным, чем управление извержениями звёздной плазмы?

— Его простоту и доступность как раз и должна показать запланированная нами демонстрация, уважаемый учёный консультант. Хотя я не буду возражать, если оргкомитет решит поменять последовательность демонстрации — чтобы не затягивать дискуссию об этой самой доступности.

— То есть сначала жертв… простите, просто дева, изменит судьбу Геи, а после этого вы покажете нам, как спалить кокон?.. А так можно?

— Почему бы нет, коллега?.. Если все согласны, я вношу правки в завтрашнее расписание.

— Извините, но вы явно что-то скрываете от нас, мудрейший Председатель. Я думаю, всем здесь присутствующим хорошо известно, насколько могущественным должен быть подобный обряд, сиречь наглядный опыт.

— Многие из прибывших в Светлые Чертоги вчера ещё догадывались, что жертвенная дева величайших магусов, обретя божественную сущность, способна любой мир как ввергнуть в Хаос, так и отнести в Золотой Век. А теперь некоторые даже рассчитывают на это!

— Коллеги, коллеги!..

— Использование в ваших опытах невинной девочки также поднимает вопрос об их гуманности, досточтимый Бор Хиги. Мне вот представляется, что вы затягиваете нежную и чистую душу в грубый и безнравственный механизм своих магических изысканий.

— Благопочтенная сестра Антелькавада! Позвольте же я отвечу вместо Председателя и так разрешу ваше во всех смыслах справедливейшее сомнение по поводу употребления невинной девы в предстоящем обряде…

— Ну уж нет, мэтр, мне хотелось бы услышать, что ответит сам инициатор опыта.

— Мастер Антель, вы давно уже с нами сотрудничаете и вам хорошо знакома наша этика, в частности вы знаете, каких норм гуманизма мы придерживаемся. Что именно вас смущает в данном случае?

— Простите меня, любезнейший Председатель, но разве не вы с магистром Рамбуном ради показного обряда совершили насилие над разумом этой девочки, умножив её способности до несвойственного человеческой природе уровня? А когда она выполнит своё предназначение, разве не вы же намереваетесь просто бросить Виланку на произвол судьбы, лицемерно прикрыв своё безразличие лукавым пустословием о свободе личности? Вы привили невинному созданию разум гения, а вскоре вручите власть бога, только чтобы единовременно использовать подобное противоестественное существо в своих целях, а затем отберёте у несчастной жертвы и то, и другое. Каково живой душе пережить такое?

— Извините, не могу согласиться с вами, драгоценная Антель. Мы поступили с её разумом предельно деликатно, и лишь освободили и немного улучшили те способности, которые уже были заложены природой. И перестаньте, наконец, называть эту девочку жертвой! Её роль в предстоящем наглядном опыте, на мой взгляд, проста и ясна, хотя сама Виланка, очевидно, не осознаёт её в полной мере… потому что не так уж она умна и, тем более, могущественна, как многие тут думают.

— То есть вы подтверждаете, что она даже не понимает, на что соглашается?

— Для того, чтобы приблизить её понимание к уровню, который имеется вами в виду, мастер Антель, потребуется либо ещё больше форсировать её интеллект, либо неопределённо долгий период времени. Ни её сознание, ни наши координаторы синхронизации с этим не справятся, и тогда человечество на Гее безвозвратно погибнет.

— Позвольте вас поддержать, многоуважаемый Председатель. Это же очевидно, сестра: любое решение несёт в себе элемент компромисса. Конечно, мы… то есть учёные этого центра, во втором опыте сделали ставку на субъективный фактор, но без него решение данной задачи может оказаться не только чрезмерно затратным, но и как раз антигуманным.

— Вы бы хотели, милейшая Антель, чтобы горизонт интересов этой девочки сузился до уровня обычного обывателя? Или ваша позиция по этому вопросу вообще исключает участие людей как субъектов в любом научном опыте?..

— А я поддержу мастера Антелькаваду и позволю себе напомнить нашему премногоценимому Председателю и его сторонникам, что благопочтеннейшая сестра пользуется особым авторитетом у главы эорианского ордена Последствий…

— Это уже лишнее, мэтр прецептор, не стоит вам давить на нашего Председателя, тем более, от моего имени. Но, тем не менее, я оставляю за собой право бдительно приглядывать за Виланкой, к которой расположено моё сердце.

— Директор Орх Масс в курсе наших планов… Однако, коллеги, вернёмся к обсуждаемой теме. Вы хотели ещё что-то сказать, мэтр прецептор?

— Да вот, кстати, поскольку уж обсуждаемая нами жертв… вернее юная дева Виланка Пал Гея была найдена, приведена к доброму здравию и доставлена сюда досточтимым Рамбуном Рам Карапом, почему он лично не явился на это совещание?

— Я слышала, он сбежал столь поспешно, что оставил в гостиной свою знаменитую шляпу и даже этого ужасного крапчатого аспида.

— По моим данным, в связи с внезапно возникшими непреодолимыми обстоятельствами магистр Рамбун вернулся на Гею. Как я надеюсь, мы увидим его к началу завтрашних докладов.

— Он что, так запросто путешествует через Вселенную?.. Ну да ладно.

— Коллеги, уже поздно, мы не укладываемся в регламент! Если ни у кого больше нет принципиальных возражений по поводу запланированных демонстраций, предлагаю перейти к следующему вопросу…

Летопись Виланки.

На «Пикусе»

Прямо с прозрачной галереи над залом заседаний мы попали на тот самый корабль-звездолёт, который называется «Пикус». Там мы встретили, считайте что мельком, по виду молодых мужчину и женщину — эорианских стражников, которых называют штурмовиками. Штурмовики эти торопились покинуть звездолёт, по сути дела мы просто миновали друг друга и нас даже не представили. Мужчина ростом повыше и заметно более могучего атлетического сложения, чем профессор Хиги или Галш, а женщина примерно такая же, как Айка, только у неё длинные и густые волосы ярко-оранжевого цвета с жёлтыми пестринками — как вспышка пламени. Когда я увидела эту женщину-штурмовика, в моём воображении возник образ огненноволосой богини-воительницы, стоящей с мечом в руке посреди поля брани. Заклятый медальон показал мне штурмовиков, конечно, без мечей, но одетых в странную одежду, чем-то напоминающую лёгкие доспехи. Головы их окружены слабым сиянием, словно погружены в прозрачный светящийся шар, а на поясах у них можно разглядеть небольшие предметы, представляющие собой смертоносное оружие. Однако те двое, которых мы встретили на «Пикусе», одеты были примерно так же, как эориане, которых я видела в Чертогах. Штурмовики сыпали друг на друга и на окружающих малопонятными шутками и вообще вели себя примерно так, как, ведут себя люди подобных профессий, когда их наконец отпускают в увольнение после полной трудов и опасностей службы. Мужчину зовут Рад, а огненноволосую он называл «сестрёнка» (чуть позже узнала, что её имя Нисса, и она действительно его сестра), и этот Рад, я думаю, и есть то самый упомянутый Айкой «папин штурмовик» — хозяин звездолёта «Пикус». Увидев меня, он присел передо мной на одно колено и положил свои большие ладони мне на плечи. Я оторопела от неожиданности, а штурмовик сказал, глядя мне в глаза то ли с улыбкой, то ли с насмешкой:

— Ты и есть та самая девочка для калибровки нашего оборудования?.. У, какая ты серьёзная!

И опять меня назвали девочкой… Я не обижаюсь, когда так называет меня профессор Хиги — всё-таки он, как объяснил мне мой досточтимый учитель Рамбун, несравнимо старше меня. Но Галшу с Айкой, а теперь этому штурмовику, который явно принял меня за ребёнка, мне очень хотелось возразить. Хорошо судить им, живущим сотни, а может быть, и тысячи лет, и уходящим и приходящим в свою жизнь, когда захочется. А в моём мире девушки становятся взрослыми в 13 лет, в 14 многие уже обзаводятся собственной семьёй, и большинство из нас не доживает до 40… Но я, конечно, ничего говорить не стала.

Не обошёл штурмовик вниманием и долговязого Салинкара.