Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович. Страница 22

Постепенно я стала запоминать и узнавать многих из тех, кто проходил мимо моего окна более-менее регулярно. Особенно мне запомнился один юноша в форме курсанта Академии разведки — академия эта расположена примерно в двух кварталах от нашего дома, на соседней большой улице. Когда я впервые обратила внимание на этого юношу, мне подумалось, что таким, наверное, был в молодости мой отец — ещё до того, как встретился с моей мамой. Нет, лицом этот юноша не был на него похож… или, может быть, совсем немного. Но мой отец тоже был молод, строен и носил почти такую же форму — у нас есть его фотография тех лет — в рамке из бамбука, она стоит на алтаре Близнецов рядом с его последней фотографией, сделанной незадолго до нашего расставания. Однажды я услышала, как этого юношу громко окликают его товарищи. Они кричали почти через всю улицу, произнесли его имя несколько раз. Адиша! Адиша — вот как его зовут. Так как он воин, то значит Адиша-Вал. Я рассудила, что раз Адиша аккуратно одет и вообще выглядит ухоженным, подтянутым и держится с достоинством, и ходит он не через транспортный узел, а пешеходными улочками, значит и живёт он где-то рядом в своём доме, значит он точно горожанин. Хотя сейчас обучают на офицеров юношей из разных династий, он не похож на потомка заводских техников — те всегда держатся небольшими компаниями и их развязное поведение и показная бравада всем известны, а фермерские дети так вообще живут в бараках при Академии и выглядят несколько помятыми, потому что у них нет условий наводить на себя лоск. Моряки, врачи, жрецы — все они учились бы в других заведениях. Про редкие династии гадать вообще нет смысла. В общем, Адиша-Вал, юный воин. Как-то так получилось, что я стала с нетерпением ждать каждого случая увидеть Адишу и, когда наконец замечала его на улице, глаза мои закрывала слепящая пелена, а сердце начинало бешено колотиться. Так я влюбилась в этого юношу…

В медитациях мои воспоминания всегда возвращаются к Адише. Он тоже — часть моего родного мира, вот и в Симбхале я часто о нём думала. Хотя он ничего не знает о моём существовании, я почему-то чувствую, что между нами есть невидимая связь, которую кроме нас самих никому не порвать. Я уверена, что он жив, хотя и очевидно, что он уже где-то участвует в боях. На какой участок фронта его занесла судьба?.. Душа моя страдает от этих мыслей, и стремится в прошлое, в которое мне уже не суждено вернуться…

Я всегда ношу с собой одно снадобье — непенту, или «Воды Леты». Маленький пузырёк из тёмно-зелёного стекла — наставник подарил мне его ещё в начале моего ученичества — стал таким странным моим талисманом. Если выпить содержимое этого пузырька, например, на ночь, ты будешь крепко спать, а когда проснёшься, все знания твои сохранятся, но все связанные с ними переживания исчезнут, словно их и не было. Люди, которых ты любила, или ненавидела, или боялась, или жалела, все те события, что оставили в твоей душе глубокий след, все былые переживания станут тебе совершенно безразличны, словно бы это случилось не с тобой, а с чужим, незнакомым и неведомым человеком. Это не означает, что отныне ты станешь бесчувственной: ты сможешь и дальше испытывать разные чувства, но лишь по отношению к событиям, которые произойдут после сна, дарованного «Водами Леты». Правда, принять это снадобье можно лишь однажды: во второй раз оно полностью лишает человека чувственного восприятия и душа его навеки становится ущербной. Когда я плачу ночами, тоскуя по маме и братику, и вообще по прежней своей жизни, которой даже не суждено было толком состояться, я крепко сжимаю этот пузырёк в своей ладони. Я уже не вернусь к своей семье, и все эти полные боли воспоминания мне не нужны, но вовсе не боязнь стать бесчувственной куклой останавливает меня каждый раз и не даёт выпить заветный пузырёк. Я ни за что не хочу потерять свою любовь к юному воину. Это покажется кому-то девичьей глупостью, ведь Адиша меня не знает и даже никогда не видел, и он может погибнуть на войне, и в любом случае нам с ним не доведётся встретится. Да, это всё так, но я просто не могу расстаться с любовью к нему. Я порой признаюсь себе, что только ей я и живу, и если я забуду про свои чувства к Адише, тогда и всё остальное во мне умрёт. Иногда я представляю, как мы встречаемся и он, ничего не говоря, просто обнимает меня, и его объятия мягче и слаще спелого муанга. Боги, мне не нужно больше никакой награды…

В Агарти, когда я гуляла по его висячим мостам, паркам, мостовым и площадям, пробиралась по узким улочкам, порой напоминающим лабиринт Дайдала, меня не переставали изумлять величественные сооружения этого города: храмы, обелиски, фундаменты домов, защитные дамбы и многое другое построено там из гладко обработанных и точно пригнанных каменных блоков, размеры которых порой просто поражают воображение. Я читала, что на заре эпохи селенитов подобные сооружения можно было найти и на поверхности Геи. Всё это создали великаны десятки тысяч лет назад. Самих великанов я не видела — они давно уже не живут вместе с людьми. Но глубинные земли обширны, их площадь превышает площадь тверди на поверхности, а я побывала ещё лишь в столичной Калапе и в паре мест неподалёку, с остальным знакома только по картинкам и описаниям. Великанов по сию пору немало, но живут они в своих областях, предпочитая небольшие по их меркам поселения и занимаясь в основном сельским хозяйством, а точнее — животноводством. Не смотря на простую жизнь, это добрый и просвещённый народ. Они владеют могучей магией, с помощью которой всё это и соорудили, потому что даже их мускульной силы не хватило бы на то, чтобы двигать столь огромные камни. Кстати, карапов в Симбхале не так уж много, как думают на поверхности, исконное население Агарти, да и всех городов и монастырей Обители Просветлённых, выглядит примерно так же, как мы или хетхи. По этой причине те из них, кто не знал моей истории, нередко принимали меня за свою соплеменницу. Высшая каста местных людей это софои — мудрецы. Если основания городов сооружены великанской магией, то всё остальное построено этими самыми людьми, которые столь же трудолюбивы, сколь и мудры. А вот чёрная Пирамида Странствий, которая возвышается над монастырями и жилыми кварталами Агарти, была воздвигнута в незапамятные времена даже не великанами а, как гласит предание, их учителями и правителями — воплотившимися богами. Пирамида всегда пугала меня. Не смотря на позднейшие украшательства, она производит впечатление чего-то совершенно чуждого людям, особенно остро это ощущается близ неё, когда ты видишь чёрные плиты и по их состоянию и масштабу понимаешь бездну времени и культурных различий, что отделяет тебя от бытия тех богов… Они построили пирамиду именно для того, чтобы и смертные могли путешествовать между мирами, и они оставили жрецам из великанов секрет таких путешествий. А от великанов он уже перешёл к софоям и карапам. Я, конечно, не посвящена в секреты, которыми владеют жрецы храма при этой пирамиде, но знаю, что одним из ключей к таким путешествиям является астрология. Из Глубинных Земель не видно звёздного неба, однако жрецы ведут точный и подробный астрологический календарь. В Пирамиде Странствий нашёл пристанище тот огромный корабль, что перенёс нас к Эоре. Корабль по форме похож на высотный дирижабль и украшен навершием в виде головы дракона, с рогами и гребнем.

В монастыре, непосредственно перед путешествием сюда, мы с долговязым Салинкаром целый месяц читали трактаты об этом мире, постились и медитировали, а также приносили жертвы. Ещё мы регулярно принимали снадобья, очищающие тело, успокаивающие дух и проясняющие ум. Главная цель медитаций и других действий заключалась в том, чтобы избавиться от излишних забот и желаний. На самом деле очистить разум от желаний невозможно, но одно заветное должно было тогда затмить собой все другие: это желание попасть в прекрасный мир Эоры. Когда, наконец, подошёл срок и нас повели в Пирамиду Странствий, я всё равно так волновалась, что едва не падала в обморок. Нас сопровождали шестеро жрецов в золочёных касаях, на церемонию собрались все наши учителя, наставники и однокашники, и всё это выглядело, очевидно, торжественно и красиво, но мне было не до церемоний. Заботливый наставник Рамбун поддерживал и успокаивал меня до самого конца. Уже в чреве корабля жрецы дали мне и Салинкару испить сонный эликсир и помогли лечь в саркофаги. Лежать в саркофаге не страшно: в нём пусто и просторно, а сделан он из прозрачного природного кристалла так, что изнутри, хотя и смутно, видно окружающую обстановку. После того, как жрецы удалились, корабль с помощью механизмов был погружён в кипящий бассейн, или озеро, которое находится прямо под Пирамидой Странствий. Кипит там не вода, а некая субстанция, которая обволакивает и как бы запечатывает корабль — в этом смысл обряда. Я надеялась поскорее отключиться, и помню лишь ощущение, что нас куда-то двигают. Что происходило дальше, я не знаю. Нам уже не нужно было ничего делать: в саркофагах мы с Салинкаром заснули, и так проспали, пока нас не разбудил наш наставник уже здесь. А вот самому мудрейшему Рамбуну пришлось всю дорогу бодрствовать, чтобы корабль не сбился с пути к вожделенной цели. Нас предостерегали об этом тысячу раз: горе тому путнику, кто хотел попасть с Геи на Эору, но по дороге передумал и возжелал иного места назначения. Душа такого несчастного потеряется в низших и мучительных мирах, или вовсе пропадёт в том, что называют Хаосом или Внешней Тьмой.