Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович. Страница 59

— А чтобы узнать, о какой цели речь, необходимо изучить этот «Синий Кодекс»? — то ли спросил, то ли добавил профессор Хиги.

— Именно так, — констатировал чёрный колдун. Он поднял левую руку ладонью вверх, и возникший словно из ниоткуда слуга вложил в неё небольшой томик в кожаном переплёте. — У твоего учителя Рамбуна уже есть эта книга, прими и ты её от меня в дар, — сказал он и протянул мне этот томик через стол. Мне оставалось только взять его, но перед этим я быстро глянула на профессора и увидела, как тот утвердительно кивнул.

Книга оказалась вовсе не синяя, переплёт у неё коричневый из толстой кожи с вытесненными на обложке и корешке замысловатыми рунами, а бумага очень хорошего качества. Я завтракала аккуратно и руки мои остались чистыми, поэтому я (скорее из вежливости) открыла несколько разворотов: «Кодекс» оказался многокрасочным и явно отпечатанным на типографском станке, руны на бумаге чёрные, а разнообразные элементы оформления и картинки запечатаны ещё двумя или тремя красками. В начале располагалось оглавление с украшенными орнаментом инициалами. В общем-то, это был на вид богато и красиво изданный томик, похожий на книги моего мира.

Я поблагодарила Призрачного Рудокопа за подарок.

— Так что, премудрая дева, мне нет нужны помыкать тобой или ещё как-то воздействовать на тебя, — подвёл черту под сказанным чёрный колдун. — Разве только просвещать твой ум по твоей или наставников твоих просьбе. Другим также не следует меня бояться, ибо не в страхе я нуждаюсь, а в почтении. И пока они мне не досаждают, мне вообще нет до них дела.

Уж не знаю, правду ли говорил Призрачный Рудокоп, или лукавил, но один вопрос я так и не смогла ему задать, хотя он касался, в общем-то, только меня лично: зачем чёрный колдун позвал меня к себе? Рудокоп уже уклонился от ответа в начале нашей беседы, и я понадеялась на помощь профессора. Но тут оказалось, что наше время вышло. Профессор Хиги встал из-за стола и начал прощаться с Призрачным Рудокопом.

— Оргкомитет уже собирается, и мне пора на симпозиум, драгоценный <…>, — сказал он. — Надеюсь и вас там увидеть, коллега, на вашем обычном месте. Некоторые сегодняшние доклады могут представлять для вас определённый интерес. — Профессор, уже стоя у стола, напоследок перехватил какой-то маленький пирожок или пирожное и глотнул из своего кубка. — Благодарю за изысканное угощение, как всегда, оно выше всяких похвал! И за содержательную лекцию моей подопечной, конечно.

Чёрный колдун тоже попрощался с нами, выразив лишь сожаление, что наше общение было кратким. Я очень боялась, что он сейчас или попросит меня остаться, или станет добиваться от меня согласия придти к нему ещё раз, но он такого не сделал. Я поднялась со стула буквально через мгновение вслед за профессором, вслед за ним поклонилась и коротко поблагодарила Призрачного Рудокопа за приём и завтрак, и мы удалились. Пока мы ещё шли по залу с троном, я затылком ощущала чей-то недобрый взгляд — то ли самого колдуна, то ли его телохранителя в демонических доспехах, то ли их обоих вместе…

Покидала я покои Призрачного Рудокопа с чувством огромного облегчения — словно выбралась наконец из мрачного и опасного лабиринта Дайдала. Двоякое впечатление оставила мне эта встреча: с одной стороны, мои представления о Рудокопе и ожидания, точнее страхи, об этом визите к нему абсолютно не оправдались, к тому же, поела я на славу, но с другой стороны, тот кусочек его мира, в котором я побывала, и его речи, несомненно ценные для познающего добро и зло, лишь укрепили меня во мнении, что этот чёрный колдун являет собой образец злодея — не могучего и беспощадного, а скорее мудрёного и утончённого, но потому не менее ужасного.

Как только мы вышли, профессор показал на «Синий Кодекс» и предложил мне переправить его в мои покои. Я и не знала, что так можно! Если положить томик на ладонь и подумать о том месте, где он должен оказаться, он туда и отправится. Я так сделала, и книга просто исчезла с моей ладони! Я представила прикроватный столик в своей спальне — там эта книга в итоге и нашлась. Профессор также сообщил, что копия Кодекса есть в их библиотеке и её изображение можно вызвать с помощью заклятого медальона (как ранее Айка, профессор назвал мой медальон словом, которое можно перевести как «ментальный советник» — это хорошо передаёт суть этого устройства, так что я в дальнейшем буду пользоваться и таким названием).

Вообще, досточтимый Бор Хиги мне очень помог с этим визитом, без его участия и поддержки страх, робость и смущение не позволили бы мне разговорить Призрачного Рудокопа. Я очень признательна за это моему временному наставнику. Завтрак у чёрного колдуна действительно пролил свет на доселе неизвестный нам предмет, мой учитель наверняка будет доволен отчётом, не смотря на то, что одно его поручение мне выполнить не удалось. Я надеюсь, что записанные мной откровения колдуна окажутся полезными для понимания как самого этого владыки, так и его таинственного мира.

Профессор Хиги проводил меня до самого зала заседаний, где уже собралось немало народа, и только там оставил меня, пообещав вскоре опять ко мне подойти. Усаживаясь на своё место, я размышляла о том, что этот симпозиум наверняка покажется мне скучным, да и думать я смогу лишь о скором возвращении, пусть и кратком, на Гею, и о встрече там с моими родными. Чем реальнее представляется мне такая встреча, чем ближе она, тем больше радость от её предвкушения разбавляется грустью. Мир движется, меняется, или, как утверждает Призрачный Рудокоп, движется, воспринимая недвижный мёртвый мир, моё живое сознание. Очевидно, что простого знания этого факта недостаточно, чтобы управлять таким движением и, тем более, вовсе остановить его. Такое возможно лишь с достижением высших духовных пределов. Но Рудокоп прав: такая остановка означает небытиё. Поэтому тем, кто остаётся в потоке жизни, приходится переживать неизбежные перемены. И порой от этих перемен становится так больно! Эта боль означает привязанность, а привязанность здесь не просто слово — ты действительно привязываешь себя к каким-то людям, событиям или вещам в своём прошлом, и эти связи очень прочны, они врастают в твою душу, и при попытке разорвать их рвётся и твоя душа. Если же их не порвать, душа твоя, следуя этим привязанностям, будет бесконечно возвращаться обратно, перерождаясь, воплощаясь вновь и вновь, проходя уже много раз пройденное, и ты окажешься в ловушке, которую сама себе построила… Все великие духовные учения наставляют, как освободиться из этой ловушки, но немногие люди верно следуют этим учениям.

Несколько месяцев в Симбхале так изменили моё сознание, что прошлую жизнь я теперь воспринимаю как свою, лишь делая над собой отработанное духовными практиками усилие, и даже в медитации та жизнь постепенно превращается в застывшую картину, настолько уже примелькавшуюся, что я с трудом воспринимаю её содержание. Адиша, Адиша, есть ли ты на свете, или я тебя придумала? Я хочу ещё хоть разок увидеть, как ты проходишь по улице мимо моего окна, но живой твой облик расплывается, я пытаюсь представить твоё лицо, но не могу. Ты словно растворяешься в моей памяти и от этого жгучая тьма печали заполняет меня. Милый мой воин, без тебя не достанет мне во век чистого света и вольного ветра, чтобы видеть ясно и дышать свободно…

Одиссея «Киклопа-4». Гл. III. Пустой мир

Боги дают силу достойным, чтобы те сами заботились о себе.

Те же, кто слаб, живут лишь милостью Богов.

Поэтому не бойся обидеть сильного. Бойся обидеть слабого

и тем попрать божественную милость.

(Книга Истины пророков-близнецов)

Даже и не представляю, как мне это описать, с чего начать, а главное — как объяснить. Ведь то, что случилось с нами, не поддаётся никакому разумному объяснению, и даже самое безумное я не могу найти. О, Близнецы, куда всё делось? Куда все делись?..

После того, как затихли последние взрывы, мы всплывали постепенно, продолжая двигаться на северо-запад. Вообще, и пребывание, и всплытие с такой глубины опасно и для судна, и для экипажа. Но в этот раз всё прошло благополучно. Мы всплыли…