Кристалл Желаний (СИ) - Север Саша. Страница 23

Эльф представила сестер хранительнице Лунного Леса — Адриане. В белом платье расшитом символами эльфийского языка златовласая женщина выглядела точно старейшина древнего храма. Парящая и легкая, будто пребывающая в танце с самой Жизнью, хранительница казалась открытой, бесхитростной. Повсюду в светлом доме стояли серебряные чаши, в которых безостановочно полыхало синее пламя. Пространство наполнял аромат цветочных благовоний. Расположив сестер, хранительница подала сладкий мутный хмельной напиток. Напротив, громыхнув доспехом, бесцеремонно рухнула в кресло сопровождавшая их девушка-эльф.

Адриана отошла к высокому узкому комоду, поверх которого сплошь стояли безделицы. Из серебряной табакерки, что украшали лунные камни, она вытащила немного сухих нарезанных листьев, быстро скрутила их в специальной бумаге и вставила полученную папироску в длинный мундштук из красного дерева. Синее пламя вспыхнуло на кончике ее пальца, и хранительница вдохнула дым табака. Сигара ничуть не испортила ее образ, напротив, добавила своеобразной элегантности и таинственности, окутав эфемерной вуалью.

— Я рада познакомиться с новым поколением покровительниц, — улыбнулась Адриана, — но мы не хуже остальных осведомлены о Миртис. Отдать вам Кристалл, значит, подвергнуть королевство Иджис и Лунный Лес большой опасности. Наш Кристалл — наша главная защита.

Сестры недоверчиво поглядывали на девушку напротив. Обсуждать Кристалл Силы в присутствии посторонних они не хотели. Хранительница заметила их напряжение.

— Как я бестактна, — опомнилась она. — Позвольте представить, Лилиан — арвейнидд королевства Иджис и моя дочь.

Лилиан молча, с нескрываемой неохотою, взмахнула кистью руки, заново познакомившись с гостьями.

— Арвейнидд? И мужчины слушаются тебя? — Алиса искренне удивилась, что за миниатюрной девушкой-эльфом могут следовать неотесанные воины.

— В чем дело, Лопоухая? Со мной что-то не так? — тут же оскалилась Лилиан.

Ее переполняли комплексы, от которых она не могла избавиться. Невысокую и хрупкую, Лилиан долго принижали и не воспринимали всерьез, когда ей хотелось стать заметной, за что над ней еще и насмехались. Да, в кулачном бою ей по-прежнему не выстоять против неравного противника, но в магии она стала совершенной. Подобраться к ней, обидеть — невозможно. Лилиан добилась желанных высот, стала великолепным магом, туаном, бравым воином, учителем, стратегом и, наконец, арвейниддом. Ее уважают, к ней прислушиваются. Но прошлые обиды все равно остались. Есть слова и воспоминания, которые никогда из себя не вытравить, которые пожирают и разрушают изнутри каким только счастьем, должностями и иллюзиями не засыпай.

— Прости, я вовсе не то хотела сказать…

Лилиан с недовольным лицом отвернулась к окну. Алиса укорила себя за то, что вопрос сорвался с ее губ, за то, что причиной вопроса стала именно ее миниатюрность, хотя она сама выше Лилиан на два дюйма от силы. Нет, в мире людей никаким военачальником эльф бы не стала. Да и здесь, среди столь статных мужчин, это казалось смешным — гном руководит великанами. Конечно, важны способности, а не рост, но как же портит стороннее восприятие внешность, создающая первое впечатление.

— Миртис уже отобрала множество значимых камней у магов. Лиза и Майя убеждены, чтобы победить колдунью, мы должны использовать Кристаллы Силы, — объяснила Анна.

— Все предшествующие стражи справлялись сами, а у вас проблемы? — удивилась Лилиан. — Странные вы какие-то, подозрительно беспомощные что ли… А вы воспользуйтесь Кристаллом Желаний, раз так боитесь идти в бой, он все сам за вас сделает. Может быть даже никто не умрет, — язвила дочь Адрианы.

— Лилиан! — хранительница одернула ее, заставив замолчать. — Я понимаю опасения королевы, вы обрели истину слишком поздно и не до конца понимаете магию. Что же, девочки, — вздохнула она, — когда-то ваша мать защитила наш Лунный Лес, рискуя жизнью, и, наверно, теперь моя очередь отплатить Покровительницам тем же. Я отдам вам Кристалл.

— Вы знали нашу маму?

— О, Афина и Адель были бесстрашными защитницами, умными, сильными. Я восхищалась ими! Предотвращенное Восстание Черных Колдунов дало нам время покоя. Миртис, осознав возможности противников, затаилась, но сейчас, став сильнее, она показалась вновь. Кстати, Лилиан сражалась вместе с Афиной и Адель. Она убила самого Теоса!

— Теоса? А кто это?

— Не нужно вспоминать об этом! — грубо обратилась Лилиан к хранительнице и покинула дом, хлопнув дверью так сильно, что содрогнулись стены.

Адриана не была лучшей матерью, а Лилиан не была лучшей дочерью. Обе с характером, они никогда не слышали друг друга и мыслили по-разному. Между ними находилось так мало общего, их разделила огромная черная холодная пропасть. В душе обе горевали об этом, но никогда не произносили вслух. Как и любому ребенку в свое время Лилиан требовались любовь и поддержка, но Адриана слишком скупилась на проявление чувств. Скупилась до того, что порой казалась и вовсе бесчувственной.

В детстве Лилиан выслушала много насмешек, связанных со своей внешностью. Стремящиеся к сохранению чистокровности расы эльфы тяжело воспринимали иные союзы и их плоды, пусть и не осуждали в открытую. Лилиан выделялась больше других. Воспитание окружающих заставляло «лгать во благо» и лицемерно улыбаться, но она всегда знала истину и не раз слышала, как за спиной ее называли «Тифон». Тифон — могущественный и чудовищный великан, существо с сотней драконьих голов, туловищем, подобным человеческому, покрытым оперением, со змеиными кольцами вместо ног. Очевидно, что прозвище закрепилось из-за происхождения Лилиан, чудовищем нарекли за отличия, а великан и вовсе откровенная издевка. Стало бы куда проще, научи ее Адриана гордиться своим отцом и унаследованной внешностью. Но ни самого отца, ни его истории Лилиан не знала и мать наотрез отказывалась говорить о нем. Утраченная любовь принесла хранительнице так много боли, что она предпочла забыть обо всем. Только благодаря слухам и все тем же насмешкам Лилиан узнала, что ее отцом был перевертыш, оборотень-дракон. Отсюда необычные зрачки, цвет волос и смуглая кожа, что к счастью не покрывала чешуя. Говорят, он полюбил другую женщину, из ревности Адриана сожгла его крылья и дракон разбился. Но Лилиан предпочитала этому слуху не верить, а правду знала только хранительница.

Будучи магом с мировоззрением времен Великого Совета, Адриана полагала, что главное — это способности. Великолепный чародей всегда найдет хорошее место в жизни, заработок, славу, влияние. Посему и стремиться нужно не к хорошим результатам, а лучшим. Лилиан оказалась слабой, неуверенной, рассеянной — лемой. Адриана разочаровалась, не пыталась поддерживать, ободрять, не давала советов, не любопытствовала успехами. Казалось, заурядность способностей Лилиан раздражала ее. Это лучше, чем думать, что причиной холодности является обида на дракона, что так напоминает ей дочь. Она не интересовалась жизнью Лилиан, не выказывала любви, оставалась безучастна. Переоценивая собственную значимость, Адриана полагала, что дочь, так или иначе, удостоится поблажек и благополучия в будущем только потому, что она — хранительница.

Со временем, изменив отношение ко всему происходящему, научившись быть сильной, Лилиан набила на бритом виске татуировку собственными руками. Символы древнего эльфийского языка переводились как «Тифон». Лилиан твердо решила стать чудовищем, каковым ее нарекли, но в ином смысле. Она решила стать тем, кто поразит всех невиданной прежде разносторонней силой и волей, тем, кто будет способен бросить вызов самому Богу. Лилиан не давала себе поблажек и стремилась в самую высь, самостоятельно постигая все тайны и особенности магии. Она вырастила и воспитала себя сама. Кто знает, кем стала бы Лилиан, получи она материнское тепло. Возможно, никогда бы не открыла знаний туана, никогда бы не сунулась в воинское дело.

Застрявшее в подкорках желание получить одобрение матери толкнуло Лилиан на участие в войне с Черными Колдунами. И настал день, когда она прослыла героем, обрела долгожданное признание, уважение. Адриана почувствовала гордость и удовлетворение, стала мягче, потянулась к дочери. Поздно. Лилиан устала бороться, устала ждать тепла, и мать опостылела ей. Находиться рядом с хранительницей стало невыносимо, ведь ее любовь смог пробудить только успех. Оттого улыбки Адрианы казались лживыми, а забота наигранной. Лилиан старалась избегать встреч и разговоров, да и злилась теперь куда больше. Тогда в доме хранительницы, запоздало осознавшей ошибки, появился мутный хмельной напиток. Безупречная репутация ее пала, и король давно подготовил преемника на место Адрианы, однако и по сей день позволял оставаться хранителем.