Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник (СИ) - Розин Юрий. Страница 39

А вторая причина сейчас с красными, но не от крови, а от слез глазами лежала у него под боком, крепко настолько, насколько позволяли детские ручки, обнимая его плечо. Он не мог допустить чтобы с родными Айны что-то случилось, как не мог и позволить ей услышать крики раненых и умирающих.

Поддавшись внезапному порыву, он поднял еще дрожащую ладонь и погладил мягкие, словно шелковые, волосы цвета ночи. Решение помочь этим людям принять было непросто, решение остаться в тени, промолчать о своем подвиге, далось еще труднее. Однако по сравнению с тем выбором, который ему предстояло принять сейчас, они были словно песчинка перед горой. Вот только сделать его было надо.

23:20

— Айна, — ее ушко забавно дернулось и к Лазу повернулась еще красная от плача, но уже вполне спокойная мордашка.

— Да?

— Ты должна идти к своей сестре и Далану. — Осветившая на секунду ее личико улыбка резко пропала, когда девочка почувствовала в его словах подвох.

— А ты?

— Я не могу пойти с тобой. — Будь на его месте кто угодно другой, кроме, разве что, ее отца, принцесса просто не стала бы слушать. Однако это была ее добрая тьма.

— Почему? — На только-только высохших глазах снова начали наворачиваться слезы.

— Потому что если кто-то узнает, кто я, может случиться что-то очень плохое. — Лаз боролся сам с собой целых пятнадцать минут, будучи не в силах заставить себя начать этот разговор. Но это было неизбежно и он это прекрасно понимал.

— Я могу тебя защитить. Я… я принцесса… — Попыталась возражать Айна, однако в ее словах не было силы.

— Спасибо что хочешь мне помочь, но защитить меня не в твоих силах.

— И что ты будешь делать один? — А вот это было ударом под дых. В самое больное место.

— Спрячусь, — Лаз постарался, чтобы его голос звучал также уверено, хотя внутри все сжалось и перекрутилось. — А потом, когда-нибудь, обязательно найду тебя.

— Правда? — Она улыбнулась, наивно, по-детски, но из ее глаз все продолжали бежать соленые капельки.

— Клянусь тебе, — он поднял перед ней руку с оттопыренным мизинцем.

— Что это?

— У меня на родине так дают обещания. Давай, а то не сбудется. — Словно боясь, что он исчезнет прямо там, на месте, Айна схватила его палец своим.

— Обещаю…

Тут Лаз замялся, со странным выражением глядя на огромную разницу между переплетшимися мизинцами. Маленький, аккуратный, еще не утративший следов чисто-детской полноты, и второй: большой, загорелый, покрытый морщинками, словно он час не вылезал из ванны. Это было неправильно, так врать. Тело Леопольда Карлсонского окутал черно-алый туман, а через секунду пальчик Айны сжимал Лазарис Морфей, такой, каким его знали родители и друзья. Это все равно не было его настоящим телом, но и обманом в той же мере уже не являлось.

— Ой! — Девочка прикрыла рот свободной ладошкой, однако мизинчик не убрала. — Ты настоящий?

— Почти, — Лаз улыбнулся ее реакции и, уже не запинаясь, произнес слова своей страшной клятвы. — Обещаю тебе, что, пусть сейчас я не могу остаться рядом, однажды я отыщу тебя, чего бы мне это не стоило. Ты мне веришь?

— Верю, — всхлипнув еще раз, уже больше по инерции, ответила Айна.

— Тогда иди, — Лаз, поморщившись из-за до сих пор мучавшей его головной боли, глянул на дверь комнаты. С другой стороны, до того ничем не отличавшейся от окружающих стен, проступила точная ее копия.

Шмыгнув носом в последний раз, Айна кивнула и пошла к двери, оборачиваясь каждые пару шагов. Но в конце концов ее черные волосы все-таки исчезли в проеме. Подождав еще три минуты и убедившись, что она добралась до расположенного совсем рядом кратера от падения, в котором до сих пор оставалось больше сотни еще не выведенных из поместья заложников, Лаз тяжело вздохнул и изо всех сил несколько раз хлопнул себя по щекам. Раскисать было нельзя.

Он просто не мог остаться с ней, особенно зная, кто она такая и кто ее отец. И по-хорошему она даже не должна была знать как он выглядит на самом деле, но Лаз почувствовал, что это было бы слишком бесчестно с его стороны. Хватит и того что она так и не узнала его имени.

Тяжело вздохнув, он посмотрел себе под ноги и пол начал сам собой таять, расступаясь в стороны словно Красное море перед Моисеем. Его путь лежал на минус второй этаж, к хранилищу Калтира.

23:33

Еще одной причиной того что сражение между людьми Микалиса и гвардией длилось так долго, был тот факт что немало участвовавших в штурме людей было послано для спасения и защиты заложников. Двадцать человек, прибывших с отрядом медиков, были только одной из четырех групп охраны.

Однако спустя полчаса после взрыва последний из бывших гостей Калтира был выведен на воздух. В здании остались только солдаты империи, постепенно редеющие войска Микалиса и сам герцог, который в момент обрушения находился вне купола вместе со своим захватчиком. Чем тот и воспользовался, забаррикадировавшись вместе со стариком в его кабинете. Он же стал последним, кто остался в живых. После того как к штурму присоединились почти сто свежих воинов империи, сопротивление преступников довольно быстро захлебнулось и все они были убиты. Гвардия предпочла бы взять парочку для допроса, однако, осознавая свою судьбу, люди Микалиса предпочитали либо бросаться в самоубийственные атаки либо кончать с жизнью.

В отличие от своего босса, бывшего достаточно умным и недостаточно фанатичным, чтобы перерезать себе горло, облегчив солдатам задачу. Вот только деваться Микалису было уже некуда. В кабинете герцога не было окон и лишь одна дверь, которую уже полностью оккупировала стража. Более того, выведенные из себя первой неудачей, солдаты империи сейчас заняли вообще коридоры и комнаты вокруг кабинета, а также на предыдущем и следующим этажах, чтобы исключить любую даже теоретическую возможность побега главаря этой группировки. Микалис же, стоя в центре комнаты и держа у горла герцога кинжал, лихорадочно пытался придумать хоть какой-нибудь план, чтобы выбраться оттуда.

Первые хотели захватить преступника живым и требовали отпустить Калтира в обмен на безопасность, второй хотел сбежать, угрожая прикончить его Светлость, если ему не дадут такой возможности. Однако планам как первых, так и вторых, не суждено было сбыться. Потому что в какой-то момент все здание содрогнулось, словно в судорогах.

23:46

Лаз держал в руках руководство по магии приручения и не чувствовал ничего. Ни радости, ни любопытства, ни хотя бы удовлетворения успешным завершением планировавшейся несколько месяцев операции. Причину можно было не объяснять. Он вылечил умирающую от яда беременную девушку, спас три сотни влиятельных аристократов со всего Люпса и избавил империю от опасного и хитрого преступника, а что получил взамен? Эту дурацкую книжечку? Ему стоило титанических усилий не превратить ее тут же в труху.

Его имя так и останется номером один в списках на устранение, его жизнь так и продолжит состоять из пряток и притворства, и даже тот островок света и тепла, что он вдруг нашел на несколько мимолетных часов, отобрали у него правила и порядки этого проклятого мира. И ему некому было рассказать об этом кроме безмолвной птицы, которая сейчас кружила в вышине где-то над зданием.

Как бы ему сейчас хотелось стать таким же как Принцесса, крылатым и свободным от всех забот и переживаний. Но нет, ему нужно было сидеть тише воды ниже травы здесь, в созданном им же кармане внутри одной из стен подвала. Потому что до того как убраться из особняка, стража сто процентов обыщет его сверху донизу, а у него не было сил, чтобы бежать прямо сейчас.

— Да будь ты проклято… — пробормотал он, со всех сил ударяя в стену своего убежища. По тонкому слою камня, отделяющего его от коридора подвала, прошла тонкая трещина. — Твою же… — теперь нужно было заделать повреждение, чтобы ничто не намекало на его местоположение. Лаз с ненавистью посмотрел на вьющийся вертикальный пролом…

А потом у него внутри словно что-то переклинило.