Механический Зверь. Железный Дьяволенок (СИ) - Розин Юрий. Страница 4

— Не приставай к человеку, — покрытые алым лаком ногти Штучки впились великану в ухо.

— Твою за ногу! Ладно, только отпусти!

Под всеобщий смех потирая пострадавшее ухо, постепенно начинавшее принимать цвет ногтей обидчицы, Варвар отошел в сторонку и сам уселся, правда сразу на пол. Ни одна мебель, кроме дубовых скамеек в аудиториях, не могла выдержать его громадного тела.

Штучка и Лаз были единственными в их компании, кому Джи Даз позволял так с собой обращаться. Мари просто была старше и к тому же девушкой, так что в споре с ней Варвар не мог ни применить силу, ни отделаться презрительным фырканьем, как часто отвечал на претензии Алексис или Лани. Лаз же… ну, Лаз был Лазом. Несмотря на возраст еще до летнего инцидента мальчик стал неофициальным лидером их группы, что уж говорить про настоящее время.

— Давайте просто пойдем куда-нибудь посидеть? Никаких активностей и правда не хочется, — Рыцарь, стоявший, подпирая стенку, тоже широко зевнул, открывая друзьям вид на два ряда ровных зубов.

— Можно на гору.

— Точно! Только надо взять какие-нибудь пледы или типа того, а то в прошлый раз мы отсидели себе все что можно.

Предложение было принято на ура и компания, стянув со своих постелей в жилом крыле одеяла, отправились по коридорам факультета магии на самый верх, туда, где за небольшой дверкой прятался выход на поверхность высокой скалы, закрывающей Дом Магии с севера.

Вид отсюда открывался просто великолепный.

В десяти метрах впереди твердый и знаковый мир обрывался в небо, ало-рыжее от играющего в облаках закатного солнца. Где-то там, далеко-далеко, можно было разглядеть, как зеленый мир обрывался, отдавая дань уходящей зиме, но здесь, вокруг Дома Магии, царило вечное лето. Снизу слышался гул водопада, шум людской жизни, но тут, в вышине, это все пропадало, становилось лишь фоном, несущественными деталями, рамкой для прекрасной картины. В кронах бесчисленных деревьев искрило солнце, уже готовое вот-вот нырнуть за горизонт, но продолжающее цепляться за этот островок жизни в окружающем белом пространстве. Ветра почти не было и небеса остались без движущей силы, застынув в единственном мгновении перед тем, словно задержав дыхание, наслаждаясь собственным великолепием.

Но вот, последний луч уходящего дня, лизнув напоследок маленькое кучевое облачко, похожее на отъевшегося кота, скрылся за горизонтом. Мир не погрузился во тьму, лишь пропали тени, но неземное очарование, не дающее ребятам открыть рты, приковывающее к себе взгляды и перехватывающее дух, бесследно пропало. Воцарились сумерки.

День — время дел, ночь — время мечтаний, а сумерки — время разговоров. И сейчас на вершине скалы велся один. Не самый интересный, не самый важный, не самый сложный. Но очень нужный тем, кто его вел.

— Я хочу в следующем году попробовать организовать себе двойное подчинение, чтобы чиститься также студентом военного факультета, — Рыцарь то ли специально старался соответствовать прозвищу, то ли Лаз просто очень хорошо угадал.

— И что будет в итоге?

— Хочу стать магом ближнего боя. Не Зверем, а именно магом. У меня уже есть пара идей на этот счет.

— Это будет сложно, — Лаз, не отрывал глаз от постепенно покрывающегося звездами неба. — Форма Зверя все равно нужна, боевые навыки, умение органично объединять в свои атаки и движения магию…

— Да. Но отступать не хочу и не буду.

— Это похвально, — Штучка, зябко поежившись, подсела Лазаргу и прислонилась к плечу парня спиной. Тот стоически промолчал, даже бровью не повел, хотя не стоило и говорить, насколько большим соблазном была находящаяся так близко красотка. — А я хочу сосредоточиться на широкомасштабной магии. Буду швырять во врага огромные огненные снаряды!

— Я тоже так хочу… — послышался голосок Алексис из-под бока Варвара.

Здоровяк проволок семнадцать пролетов толстый матрац со своей кровати, так что сейчас лежал комфортнее всех. А Малютка, которой, словно принцесса на горошине, жестко лежалось даже на одеяле, пристроилась к нему, благо на матраце, найденном в закромах академии специально для великана Джи Даза, для нее еще оставалось достаточно места.

— Не судьба, — сонный голос Черныша шел откуда-то сзади, парень боялся высоты и располагаться вблизи обрыва категорически отказался.

— Из твоих уст это звучит почти как издевка.

— Не скажи, мне тоже сложно: не могу определиться, чем конкретно заниматься, псионикой или стихиями.

— Тоже мне проблема!

— Занимайся и тем, и другим, — Лаз, будь у него родство со стихиями, точно не упустил бы такого шанса.

— И как ты себе это представляешь? Это же бессмысленно! Знание того и другого вовсе не значит, что я буду силен в обоих типах, скорее наоборот.

— У тебя ведь вода? — Лаз вывернул голову, попытавшись разглядеть в темноте черный силуэт, но не преуспел. Хотя ответа ему и не требовалось. — Превращаешь воду в лед, а потом телекинезом запускаешь лед словно стрелы во врага. Еще перед этим можно магией формы довести лед до прочности стали или научись контролю жидкости с помощью псионики, тогда варианты вообще бесконечны…

Воцарилась глубокая тишина, все продумывали описанные Лазом возможности. Черныш уже хотел ответить, как вдруг со стороны раздался оклик:

— Ребята! Вы тут? — из полумрака проступила чья-то фигура, судя по широким плечам и низкому голосу, мужская. Голос, кстати, был знакомый, но никак не получалось вспомнить, где и когда они его слышали. Пока его обладатель не вышел под свет раскинувшейся под скалой академии.

— Зинек!? — парнишка, которого они спасли от избиения в этот же день, когда только поступили в академию, за год изменился кардинально. Прыщавый паренек с неприметными чертами лица и, пусть спортивным, но слишком уж худощавым телосложением, канул в прошлое. Студент высшей группы второго курса военного факультета Зиней Йоль был высок и идеально сложен, волевой подбородок с характерной ямочкой, ясный и чистый взгляд, больше не похожий на глаза загнанного зверя… словно гадкий утенок из старой земной сказки, паренек сбросил детские перышки и превратился в прекрасного лебедя.

— Ага, — он немного потупился, но было видно, что такая реакция ему привычна и даже приятна. — Это я.

— Ничего себе ты возмужал! — Варвар даже привстал на своем импровизированном ложе.

— Мама говорит, что это потому, что бросил играть в азартные игры. Она это ненавидела.

— Может она и права… — Протянул Лаз, с некоторой завистью разглядывая юношу. Его-то тело было ненастоящим и, с учетом болезни, вряд ли его ждало такое же чудесное перерождение в этой жизни.

— А вы все почти не изменились, я вас сразу узнал, — улыбнулся Зинек. — Всех, кроме тебя. Ты новенький? — если даже ближайшие друзья не сразу смогли определить в теперешнем Лазе их маленького одногруппника, требовать этого от человека, близко видевшего их всех лишь раз, было попросту глупо.

— Нет, я Лазарис Морфей.

— Ла… серьезно!? — шок Зинека был куда сильнее того, что пережили ребята. — А я думал, что это я сильней всех вырос!

— Это трансформация, внутри я такой, каким ты меня помнишь, — лишний раз об этом говорить Лазу было неприятно.

— Трансформация? Жалко…

— Ага. Ну не будем об этом. У Малютки есть лишнее одеяло, если хочешь — присоединяйся.

— Спасибо, но я только так, поздороваться пришел. Встретил профессора Монтака, он сказал, где вы. Пойду, меня мои уже, наверное, ищут.

— Ну тогда ладно, приятно было тебя увидеть, — остальные одобрительно загудели.

— Знаете, я, на самом деле, хотел сказать вам всем большое спасибо. Если бы в тот раз я не стал свидетелем вашей драки, я бы, скорее всего, так и не взялся за ум. Был бы сейчас таким же раздолбаем и картежником, маме на беду. Меня тогда что-то стукнуло: что я, совсем слабак, что за меня другие впахиваются? Я ведь в высшую группу не просто так поступил, значит есть у меня какие-то способности, так с чего бы мне их не использовать? Вот и стал заниматься как сумасшедший. Чуть здоровье себе не посадил, честное слово, маме пришлось целителя нанимать. Но помните того бугая, что главным был? Его Фабт зовут. Я его месяц назад один-на-один уложил на лопатки. А он в гвардии служит. Так что спасибо вам большое. И я знаю о случившемся и очень вам всем сочувствую… вот. Пойду. Извините, что напомнил.