Механический Зверь. Железный Дьяволенок (СИ) - Розин Юрий. Страница 62

А потому было решено очень просто.

Коробочка. 16 жетонов. Каждый тянет, получает свой номерок. А потом все пойдет по стандартной схеме: первый бьется со вторым, третий с четвертым, пятый с шестым и так далее. Победившие уже не тянут новый жребий, все продолжается по принципу исключения. Так что уже после определения номеров можно было предположить, кто с кем будет биться в последующих сражениях.

Хотя, забегая чуть вперед, среди десятков тысяч зрителей на трибунах и еще нескольких сотен тысяч, напряженно ожидающих результатов в Апраде, внимательно прислушиваясь к крикам глашатаев и слухам, не было ни одного, кто смог бы угадать даже участников полуфинала. Однако это все будет лишь через сутки. А пока же почти сотня тысяч глаз впилась в изукрашенную резьбой коробочку, внутри которой лежала судьба турнира.

.

— Далан Трок, Танильский Каганат! Номер 1!

.

Восемь лет до того момента. Талитейм, столица Танильского Каганата, дворец Кагана, медицинское крыло.

— Мой Каган, девочка. Но мать… — Повитуха, вся раскрасневшаяся от переполнявших женщину эмоций, вышла из палаты, держа в руках крошечного человека.

— Погибла? — В кусачих черных глазах правителя нельзя было разобрать ни намека на горе или скорбь.

— Да. Мне очень жаль, мы сделали все, что смогли…

— Уверен, что так и есть. Дайте мне ее.

— Пожалуйста, мой Каган. — Аккуратный сверток перекочевал из полноватых женских в мускулистые мужские руки.

— Даже не думай. — Девочка, почувствовав смену обстановки хотела было заплакать, но в словах ее отца было столько силы, что даже младенец понял приказ. Повитуха громко сглотнула. Такого подхода к успокаиванию детей ей видеть еще не доводилось. Больше не сказав ни слова, Каган развернулся и вышел с дочкой на руках.

В приемном покое его ждали. Несмотря на постоянную внутреннюю борьбу между женами правителя, в такие моменты все разногласия опускались, по крайней мере внешне и “семья” собиралась вместе.

— Вторая дочка, — констатировал Каган, показывая четырем своим женам и трем детям новорожденную.

— Какая красивая! — сестра лежащей в пеленках девочки, заглянула отцу через руку. — Могу подержать? Мне готовиться надо.

Принцесса Радалия была старшим ребенком и уже вышла замуж. В ближайшие месяцы от нее ожидали сообщения о беременности, так что эти слова были не просто присказкой.

— Конечно, бери, — расставался с дочерью Каган также спокойно, как и брал ее на руки.

— Ну, привет, малютка, — лучезарно улыбаясь, девушка приоткрыла краешек простынки. — Далан, посмотри, это твоя свояченица. Правда она прелестна?

Через плечо Радалии заглянула коротко стриженная голова с густыми бровями и горбатым носом. Молодой человек, взявший в жены дочь правителя огромной страны, не отличался красотой, однако взамен природа одарила его неким мужским очарованием, из-за чего даже после свадьбы за ним продолжали увиваться толпы поклонниц. Вот и маленькая новорожденная не устояла, потянув к нему крошечный ручки. Хотя, если подумать, вряд ли дело было в этом.

— Она прекрасна… — несмотря на постоянно сведенные над переносицей брови, немногословность и репутацию крайне жестокого воина, на деле Далан был добрым, чутким и внимательным человеком. В отличие от Кагана, внешность которого идеально соответствовала характеру, молодой высший маг был идеальной иллюстрацией пословицы “книжку по обложке не судят”.

— Пообещай мне, что будешь ее защищать также как меня, иначе я с тобой разведусь, — конечно, угроза была шуточной, но молодой человек сразу подобрался и с самым серьезным выражением (насколько его лицо вообще позволяло изобразить еще более серьезное выражение), приобнял жену за плечи.

— Клянусь тебе в этом. Я всю жизнь буду защищать… мой Каган, а как вы назовете дочку? — Семь пар глаз поднялись на мужчину.

— Айниталия. Айниталия Катарум Таниль.

.

— Кнат Шанад, Танильский Каганат! Номер 2!

.

Сорок три дня до того момента. Талитейм, столица Танильского Каганата, дворец, личный кабинет министра магии.

Человек, что сидел за столом, был для Кната и его брата непререкаемым авторитетом. Да, для танильцев Каган был едва ли не живым богом и просто взгляд на обожаемого правителя мог привести обычного жителя столицы в благоговейный восторг. Но для них двоих именно он, безымянный, серый, никому неизвестный, был истинным отцом и богом. Ради него можно было совершить любое преступление, по одному его слову они были готовы на любое безумство. Каган был лишь формальным правителем, тем, кому они почти ежедневно кланялись и чей титул называли, не больше и не меньше.

И сейчас их бог и отец что-то от них хотел. Стоило ли говорить, что братья едва могли дышать от восторга и предвкушения?

— Мальчики, вы были выбраны лично мной в качестве участников большого магического турнира, который начнется в Кристории меньше чем через месяц, — голос человека в сером был таким же невыразительным, как и его внешность. Однако даже этого для пары было достаточно, чтобы почувствовать непередаваемое счастье. — Ваша задача состоит в том, чтобы сражаться и пройти как можно дальше, это понятно. Но ни в коем случае не показывайте всей своей силы, доспехи использовать запрещается, даже если вы проиграете — не страшно. В любом случае один на один каждый из вас слабее Далана, как бы это не было прискорбно. Это понятно?

— Да, отец! — два голоса слились в один.

— Отлично. Теперь главное. Турнир сам по себе не должен вас волновать, это лишь средство. У вас двоих будет другая цель. На арене это будет невозможно, как я и сказал, но вне арены, когда вы будете вдвоем, вы должны любым способом прикончить Далана Трока или по крайней мере настолько его травмировать, чтобы он больше не мог быть полноценным магом. Цель ясна?

— Да, отец!

— Вы должны понимать, что у вас будет лишь одна попытка. И если она окажется недостаточно быстрой и неожиданной и ваш бой обнаружат, весь Каганат ополчится против вас. Тогда я не смогу вам ничем помочь и не буду помогать. И, естественно, вы ничего не скажете об этом разговоре и моем приказе.

— Да, отец!

— Если все получится, выставьте все так, словно он погиб по вине Кристории, это было бы идеально. Далан вам доверяет, вы были с ним рядом достаточно долго, так что шансы достаточно высоки. Однако в случае неудачи вас ждет смерть. Лучше убейте себя сами, чтобы не выдать лишнего под пытками.

— Да, отец!

— Ну отлично. Тогда идите, я вас обоих очень люблю.

— Спасибо, отец!

.

— Катрос Лонт, Кристория! Номер 3!

.

Четыре часа до того момента. Коридор арены между комнатами ожидания участников и трибунами.

Катрос как раз выходил из боковой двери с характерным значком, обозначающим мужскую уборную. В предыдущем бою противник, несмотря на то, что он был под землей, умудрился достать Зверя атакой элемента льда, так что теперь вся одежда была мокрой, холодной и противно липла к телу. К счастью, за заветной дверью кроме, собственно, туалета, были и душевые кабины, причем очень комфортные и с отличным напором горячей воды.

Довольно отдуваясь, он, испуская слабый цветочный аромат одеколона, уже собирался отправиться к дверям на трибуны, а оттуда — к выходу с арены и домой, когда неожиданно его чуть расфокусированным от наслаждения глазам не предстала странная картина.

Посреди коридора стояли двое. Высокий, загорелый мужчина лет сорока — сорока пяти, в невзрачной одежде быстро забывающихся цвета и фасона, стоял словно статуя и, словно баран из пословицы, смотрел на маленького мальчика лет десяти. Тот отвечал взаимностью, пристально глядя взрослому прямо в глаза. Парнишку Катрос знал. Лазирис или как-то так, юный гений из Дома Магии, умудрившийся пройти в основную часть турнира, имея волосы лишь на голове. Однако, несмотря на возраст, не был ни капризным, ни заносчивым, так что всем в общем-то нравился. А вот мужчина был совершенным незнакомцем, что, учитывая ситуацию, Катросу совсем не понравилось. В голову сразу полезли всякие мысли, одни других противнее, так что просто пройти мимо он уже не мог. Конечно, малыш не смог бы пройти так далеко по турниру, если бы был слабаком и ему вряд ли что-либо грозило, но все равно вмешаться стоило.