Механический зверь. Маленький изобретатель (СИ) - Розин Юрий. Страница 20

История крайне поучительная, но рассказывали ее не потому, что пытались привить новеньким чувство долга или отбить тягу к гуляниям. У каждого, тем более взрослого, человека, должна быть своя голова на плечах. Моралью этого рассказа всегда была одна фраза: “Если Торус Рамуд что-то говорит, делай, потому как первый, о ком он заботится — это ты”.

Именно поэтому, когда карета, запряженная парой крупных лошадей, въехала под свод штаб-квартиры апрадской гвардии, ее встречали приветственные крики и радостные восклицания. Сегодня тренер появился с опозданием почти на полтора часа, да еще и не пешком, как обычно, но все, от капитана гвардии и до последнего поломойки, знали причину. Через несколько минут эта причина, щурясь после полутьмы кареты, спустилась по особому трапу на тренировочный плац.

Лаз пока не мог нормально ходить: его недуг, так и не определенный врачами, заставлял его совершать такие выезды в маленьком кресле-каталке. Впрочем, это уже давно перестало смущать мальчика. В конце концов, не было его вины в произошедшем, а значит и стесняться своей ущербности было бессмысленно. Так что дыхание его перехватило вовсе не поэтому. Просто открывшееся взгляду зрелище было куда величественнее, чем он мог себе представить.

С небольшого помоста, на который выехало кресло, открывался поразительный вид. Сто, двести, пятьсот, тысяча… не менее двух тысяч человек, выстроившихся в идеальный квадрат, стояли у его ног неподвижно, словно каменные изваяния. На отполированных до блеска доспехах играло солнце, пробивающееся через высокие стрельчатые окна, а в прохладном воздухе каменной залы поднималась тонкая дымка, создаваемая теплом тысяч тел.

— ПО-О-ОЛК! — откуда-то слева раздался громоподобный выкрик и единым движением воины вскинули правые руки к груди, пошатнув стены многоголосым звоном металла.

— Лазарису Морфею, потомку Торуса Рамуда, троекратное ПРИВЕТ!

Конечно, троекратным должно быть совсем другое слово, но Лаз, даже несмотря на своего дедушку, не заслужил пока, чтобы ему кричали “Ура!” А вот приветствие было вполне уместно, пусть и такое… экстравагантное. И снова гвардейский полк Апрада сотряс огромную залу слитным ревом тысяч глоток.

— ПРИВЕТ!

— ПРИВЕТ!!

— ПРИВЕ-Е-ЕТ!!!

Пройдут года, Лазарис увидит много армий и солдат, но эти люди, собравшиеся заранее, без приказов и указаний, просто чтобы поздороваться со внуком своего любимого наставника, навсегда останутся в его памяти.

— Вот, внук, это моя мастерская, — потратив почти час на разговоры с лучащимися теплом и весельем солдатами, Лаз, наконец, смог попасть куда хотел. — Осмотрись, если хочешь, но ничего не трогай, а то твоя мама нам обоим головы отвинтит.

Улыбнувшись деду, мальчик осторожными движениями направил свое кресло между множества стеллажей и ящиков.

Потеряв на войне руку, Торус Рамуд, будучи неплохим магом, смог научиться управлять механическим протезом. Последний, вопреки ожиданиям Лаза, не был похож на искусственные конечности земного производства, то есть не обладал ни моторами, ни привязкой к оставшимся мышцам или нервам. Всем управляла магия, насколько смог он понять из несвязных объяснений Лани — нечто вроде телекинеза.

Однако это не означало, что руке не требовался уход и обслуживание. В большинстве случаев подобные процедуры пациенты проходили где-то раз в месяц у специальных, квалифицированных врачей. Но дед Лаза не принимал самой мысли о подобных визитах, а потому научился ухаживать за протезом самостоятельно, благо свободного времени и денег на такое занятие у старика хватало.

В последствии, как это нередко бывает, простая необходимость вылилась в настоящий интерес, а потом и в довольно сложное хобби, за которым Торус, бывало, забывал даже поесть. Кто-то бы счел подобную увлеченность железяками странной или даже ненормальной, но Лазарис, лишь раз услышав об этом, твердо решил, что тоже хочет этим заниматься. Во-первых, пусть конструирование механических рук и ног не имело прямого отношения к магии, но именно с ее помощью протезы приводились в движение, так что работа должна была проходить в шаге от вожделенного Лазом волшебства. Во-вторых, сам процесс создания чего-то подобного ему, как бывшему инженеру-конструктору был невероятно интересен. Когда из уравнения можно убрать такую вещь, как энергозатратность, сразу возникают десятки новых идей. А в-третьих, Лаз надеялся хотя бы отчасти забыться в этом занятии, променяв жизнь неполноценного калеки на бесконечный полет фантазии.

Из всего вышесказанного вытекало лишь одно: он должен был получить у родителей разрешение на участие в том, чем они сами боялись заниматься. И уже эта формулировка намекала на то, что добиться своей цели ему будет нереально сложно.

Но если Лаз что-то и вынес из безостановочных сражений с собственным телом, так это то, что пословица “вода камень точит” абсолютно верна. Нужно было лишь с чего-то начать.

— Д-ддед-душка, а ч-ч-ччто это т-т-такое? — Понятно, что дипломированный инженер не мог не узнать обычную отвертку, но лучше было начинать с малого. Да и, опять же, терминологию подучить никогда не было лишним.

Следующие полчаса прошли в методичном перебирании всего немаленького инструментария мастерской. Лаз указывал на предмет, а потом с максимально сосредоточенным видом слушал объяснения старика, пытающегося как можно проще рассказать внуку о назначении отверток, стамесок, напильников, разного рода ключей, некоторые из которых были в диковинку даже живущему в Лазарисе инженеру и еще десятках других, куда более специализированных инструментов.

Следом пошли рассказы о разных металлах, обрезки и слитки которых валялись тут и там, отливочных формах, шестеренках, приводах, пластинах и болванках… бедный дедушка был принесен в жертву будущему Лаза. Когда, ближе к вечеру, дед и внук снова садились в карету, чтобы вернуться в поместье Морфеев, Торус Рамуд был выжат как лимон. Даже силовые тренировки с его подопечными не забирали столько сил, сколько потребовал сегодняшний маленький экскурс.

Всю обратную дорогу Лаз продолжал говорить об увиденном в мастерской, стараясь облачать свои мысли в максимально наивную и детскую форму. Дедушка кивал, уже почти машинально, явно слушая ребенка в пол уха, но это было не важно. Главное было сделано: у Торуса, а после его рассказов и у родителей, родится важная мысль, которую Лазарис будет всячески поддерживать и укреплять. Четырехлетний мальчик является настоящим фанатом механизмов.

— Что нам делать с этим ребенком? — Фелиция Морфей, в который уже раз потирая красную переносицу, откинулась на спинку тонкого кресла. В большом кабинете ее свекра находилось пять человек. Она, ее отец а также Санктус со своим отцом и братом — люди, имевшие в этой семье максимальный вес.

— Мы ему пообещали, — бас Торуса, по-военному громкий, заставил женщину болезненно поморщиться. Последнюю неделю она почти не спала и голова болела просто нещадно.

— Я сказала это в надежде, что он переключится за что-то другое за этот месяц. Я не могу позволить Лазу заниматься этой чертовщиной.

— Да почему чертовщина-то, дочка? Интересное и важное занятие, для мозгов полезно, руками парень немного поработает.

— Да в том-то и дело, что руками! С-с-с… — резкая боль прострелила висок, крики в таком положении точно были лишними. — Мой сын не способен даже ходить самостоятельно, а ты хочешь оставить его наедине с кучей железяк и других непонятных штуковин?

— Это не железяки…

Троица Морфеев молча наблюдала за этой перепалкой. Санктус откровенно клевал носом, не спящая ночами и нервничающая жена — идеальная формула бессонницы. А Кратидас и Салис всегда были крайне флегматичными людьми, очень редко проявляющими эмоции. Однако решение проблемы предложил именно старший Морфей.

— Хватит. Бесполезный спор, он ни к чему не приведет. — В отличие от Торуса, голос этого деда Лаза был высок и резок, словно острый клинок. Они оба словно были созданы для своих профессий: первый — для командования взводами и полками, второй — для дебатов в высших чиновничьих кругах. — Насколько я понимаю, проблема лишь в том, что мальчика нельзя оставлять наедине с небезопасным оборудованием. Это легко решаемо наймом профессионала, желательно мага, понимающего в проблеме, который будет помогать мальчику в его занятиях. Однако такой спец — не няня и платить ему нужно будет много. Скажите, насколько вообще велика страсть мальчика к конструированию?