Механический зверь. Маленький изобретатель (СИ) - Розин Юрий. Страница 40

— Ммм… спасибо за разрешение, что ли, — не дать себе хотя бы такого удовлетворения женщина не могла. Хотя мальчик, похоже, просто проигнорировал ее выпад, в то, что он его не понял, Дамия не верила. — Как ты тут без м…? — Колкий вопрос застрял в горле. Лаборатория была в идеальном порядке, такого даже она сама не всегда могла добиться. Сложно было представить, что обычно неряшливый мальчик сможет поддерживать такую чистоту. Однако в следующую секунду женщина поняла, как ему это удалось.

— Садись, прошу.

Лаз лишь кивнул. Да вряд ли это даже относилось к магии. Вот только по помещению прошлась настоящая волна энергии. Сдвигались со своих мест ящики, сворачивались и прятались в стол чертежи, рассыпанные на верстаке кусочки материалов сами по себе прыгали в зев мусоросжигателя, а складной стул, приставленный к стене, как-то неожиданно оказался у Дамии прямо за спиной. При этом выражение лица мальчика оставалось совершенно спокойным, он явно привык к такому.

Женщина больше от неожиданности опустилась на предложенное место. Подобные навыки были просто невероятны. Даже ей, магу с многолетним стажем, все это казалось чем-то феноменальным. Словно в лаборатории вместо них двоих туда-сюда сновали уборщики-невидимки. Хотя нет, люди не способны действовать так слаженно и тщательно. Это было больше похоже на то, будто у Лаза разом выросло несколько десятков новых… рук.

Руки. За всей этой феерией магии Дамия на секунду забыла о самом мальчике. Он стоял у верстака, угловатые очертания под штанами выдавали его “Лапку”, а пластина, поднимающаяся из-под воротника давала понять, что и поддержка спины работала. Однако руки оставались неподвижны. Более того, словно в смирительной рубашке сумасшедшего, они были пристегнуты ремнями к телу. Похоже, Лаз полностью отказался от бесполезного органа в пользу магии. Кисти, пострадавшие больше всего, были заключены в толстые черные перчатки.

— Если ты не против, я постою, мне полезно, — Его красные глаза были спокойны, слишком спокойны для ребенка. Дамии стало неуютно. — Моя мама попросила тебя прийти? — женщина дернулась. — Точно она. Скажу тебе то же, что и ей: со мной все в порядке. Если у тебя нет тем кроме моего состояния, то, прошу, уходи.

— Хорошо, парень, давай поговорим о чем-нибудь другом, — нужно было поддерживать разговор, иначе ее визит был бы бессмысленным. — Что сейчас проектируешь?

— Ничего конкретного. Так, системы контроля, приводы… не думаю, что ты поймешь, — это было не пренебрежение. И даже не насмешка. Восьмилетний мальчик просто констатировал факт. И именно это задело Дамию больше всего.

— А ну-ка дай посмотреть! — она даже вскочила с места, кулаки сжаты, зубы стиснуты. Лазарис, без сомнения, был гением, но она была профессионалом своего дела. И такие слова звучали настоящим оскорблением.

— Пожалуйста, смотри, — без всякой подготовки заклинания и тому подобного на столе развернулись несколько чертежей. С предельно серьезным лицом женщина склонилась над записями.

Шли секунды, медленно, неспешно, Лаз спокойно стоял рядом, неподвижный, словно уснул с закрытыми глазами. А по лбу Дамии начали медленно стекать капельки пота. Потому что слова мальчишки оказались чистой правдой. Она понимала некоторые обозначения, могла определить на схемах детали, какие-то валы, зубчатые колеса, знакомые любому протезисту блоки… вот только помимо этого чертежи состояли из десятков, если не сотен, совершенно неизвестных ей элементов.

Еще сильнее дело осложняло то, что Лаз, видимо, для ускорения и упрощения записи пользовался какой-то системой условных обозначений, превращавшей обычные буквы кристорского языка, угловатые и стройные, в непонятную женщине мешанину кружков, петелек и волн. Так что даже из текстов не было возможно ничего выяснить. Откуда же Дамия могла знать, что мальчик для того, чтобы не создавать для каждой несуществующей на Люпсе детали новое слово, писал на русском. Конечно, она ничего не понимала.

— Ладно, пацан, я сдаюсь. Ты хотя бы можешь объяснить, что это такое? — тяжело вздохнув, женщина села обратно.

— Это будет слишком долго… лучше не стоит.

— Ладно, признаю свою беспомощность, — она усмехнулась. Теперь его реакция была понятна, Дамия бы и сама не стала расписывать ничего не понимающему человеку тонкости своей работы, если не собиралась долго с ним общаться. — Подумать только, и тебе только восемь…

— Этого все равно мало, — черные перчатки дернулись, но через пару секунд снова были неподвижны. Лаз не мог даже сжать кулаки.

— Слушай, ты уже должен был заинтересоваться такой вещью, как трансформация, — зрелище того, как мальчик дернулся и уставился на женщину сосредоточенным взглядом, было очень приятно для самолюбия. — Ты ведь наверняка пытался выяснить, что это такое?

— Да, — Лаз закивал. — Но ни в одной книге этого нет или есть лишь пара строк. Это какая-то особая магия, не относящаяся к двум основным типам и позволяющая магу превращаться в кого хочет. Однако мне казалось, что это мягко говоря неубедительно.

— Отчасти ты прав. Суть трансформации не в этом, да и не сможет один человек превращаться в кого хочет. Настоящий смысл этой магии в другом. С ее помощью можно перестраивать свое тело, делать его сильнее, быстрее, выносливее. Даже, — женщина сделала недвусмысленный кивок, — восстановить поврежденные руки.

Пару секунд в лаборатории висела гробовая тишина. А потом Лаз просто взорвался.

— Тогда какого, во имя Аида, черта, про это так мало известно!? — Воздух словно потяжелел, концентрация магической энергии в помещении подскочила до невероятных значений. В ящиках у стен задрожали инструменты и металлические болванки, а огонь в мусоросжигателе взметнулся едва не до потолка.

— Потому что это один из козырей Кристории в войнах с другими странами! — Говорить было больно, грудь жгло огнем. Но каким-то шестым чувством женщина поняла, что если продолжит молчать, то может случиться что-то непоправимое.

К счастью, после ее слов вихрь магии начал потихоньку стихать. Лаборатория пришла в норму, а Дамия смогла сделать глубокий вдох.

— Извини, — Лаз опустил глаза. — Я пока не могу это полностью контролировать.

— Ничего, — Женщина вытерла проступивший на лбу холодный пот. Магические навыки этого ребенка явно выходили за грань ее понимания. Но теперь это было не важно. — Я бы тоже вспылила на твоем месте. Но я сказала правду: трансформация — это, конечно, не абы-какой секрет, но королевский совет старается удерживать подробности от распространения. Только магическая элита Кристории имеет право изучать и использовать ее.

Дамия поймала себя на том, что старается выложить все сразу и как можно быстрее.

«Я… я что, боюсь его?» — эта мысль была невероятной, но, подумав еще пару секунд, она поняла, что также она была совершенно правдивой. Она и правда боялась маленького восьмилетнего калеку, не разумом, а какими-то внутренними инстинктами. И от этого становилось совсем не по себе.

— Вот оно как… — Лаз не обращал на ее внутренние терзания никакого внимания, полностью погруженный в свои раздумья. — И где этому можно научиться? Где меня могут научить магии трансформации?

— В любой магической академии высокого класса, — Дамия перевела дыхание. Разговор явно не собирался возвращаться на опасные рельсы. — Вообще ты еще слишком мал, вначале тебе стоило бы закончить какой-нибудь общеобразовательное заведение…

— Нет. Я не могу терять время. Мне нужно поговорить с родителями, — он направился к двери, но потом вспомнил о своей гостье. — Ты хочешь меня подождать?

— Нет-нет, я пойду, — после произошедшего Дамия не хотела задерживаться здесь дольше, чем нужно. — Рада, что смогла дать тебе новую цель.

— Ага.

Лазу хотелось что-нибудь сломать, желательно что-нибудь очень большое. Восемь лет! Восемь лет он жил и не знал, что способ получить нормальное тело — вот, стоит протянуть руку. И он не собирался упускать такую возможность, чего бы это не стоило. Ему было плевать на все государственные и военные тайны, плевать на короля и правительство, шанс жить без необходимости постоянно ходить в уже осточертевшей “Лапке” не мог быть упущен.