Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 8

Солдатня ринулась на голос, но тут фиолетовое свечение угасло, погружая всё во тьму. Не дожидаясь, пока противник зажгет новый светильник, Лёлька на четвереньках выползла на волю и, аккуратно обходя бестолково шарахавшихся врагов, заспешила к двери. Если за последние десять минут ничего не изменилось, то выход должен был находиться в соседней комнате.

Зажимая подмышкой одеяло с лягушкой и палку-обжигалку в кулаке, княжна настороженно оглядела зал, видный через открытую дверь.

Внутри было темно, но в коридоре плясал оранжево-желтый свет, будто что-то горело традиционным способом, хотя что там могло так прозаично поступать, оставалось для нее загадкой. У выхода в коридор толклось с десяток фигур. Еще столько же неподвижно лежало среди руин роскошной некогда обстановки: странно одетые воины и те, кого она окрестила колдунами [20]. Воздух перед дверным проемом мерцал, то и дело взрываясь всеми явлениями магии и природы. На ее глазах один из колдунов, задетый пробившейся сквозь завесу синей искрой, покачнулся и упал на колени.

– Так вам, гадам подколодным! – с праведным негодованием прошипела Лёлька, выскользнула в зал и прижалась к стене. Прятаться тут было негде, в коридор не выбежать никак, грохот и проклятия в оставленной комнате медленно, но приближались… Может, надо было вести себя скромнее? Дядя Дима любит приговаривать: "Будь скромной – и люди к тебе потянутся". Но с другой стороны, если они к ней всё равно потянутся, даже если она будет скромной, можно же от этого получить хоть немного удовольствия? Чтобы не было так страшно…

Не шевелясь, Лёлька скосила глаза и увидела, что дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Может, спрятаться там?..

Она прокралась вдоль стеночки и тихонько заглянула внутрь. В глубине комнаты над руками обходящего ее колдуна плыл крошечный голубой шарик. Но и без его тусклого света девочка узнала одну из мастерских, которые маги показывали днем. Но теперь на столе не было ни танцующих разноцветных вихрей, ни дрессированных огоньков, выписывавших любые слова по приказу княжичей, ни подноса с пирожками и чаем. Пирожки были съедены, чай выпит… а поднос, чайник и чашки валялись растоптанными осколками на полу. Из-за огромного шкафа, раньше стоявшего у стены, доносился скрежет чего-то массивного и натужное кряхтение.

"Двигают! Потайные ходы ищут! – догадалась Лёлька. – Если найдут, вот бы мне туда первой прошмыгнуть…"

Бесшумной тенью скользнула она в мастерскую, такую же огромную, как и та, которую только что покинула и, сложившись в три погибели, стала красться на голубой огонек.

При ближайшем рассмотрении у правой стены в попытке сдвинуть шкаф высотой под самые своды и длиной метров в пять обнаружился колдун и шестеро невысоких, но плечистых солдат в нелепых то ли халатах, то ли юбках, с дурацкими железными ушанками на головах. Оружие их – длинные прямые мечи – лежало на полу в стороне. Мечами с мебелью много не навоюешь.

Пыхтя, как свежеизобретенный Семеном Соловьевым паровой двигатель, воины боролись со шкафом. Миллиметр за миллиметром, осыпая своим содержимым супостатов при каждом толчке, тот отодвигался от стены. Не дожидаясь окончания процесса, колдун цыкнул на вояк, жадно приник к образовывавшейся щели, просунул туда свой шарик и попытался что-то разглядеть. Солдаты, остановившись, принялись давить малахитовые шахматные фигурки, высыпавшиеся на пол из раскрывшейся доски.

Лёка почувствовала, как негодование вскипает у нее в душе не хуже десятка ведерных самоваров. Вперив взгляд в спину одного из вояк, самого энергичного, через стиснутые зубы она прошипела непонять откуда пришедшие на ум слова:

– Чтоб тебя прострелило – в десяти местах, да с подковыркою!

В ту же секунду солдат охнул, согнулся, схватился за спину, попытался распрямиться – и не смог. Попятившись, он наступил на мечи, поскользнулся, грохнулся на спину – не умея разогнуться даже в падении. Ноги его дрыгнулись, ударили под коленки товарищу, тот повалился, взмахнул руками в поисках опоры, ухватился за первое попавшееся – колдуна – и завершил падение, роняя мага на себя. Голубой шарик с пшиком рассыпался искрами и погас. Гомон испуганных, возмущенных и сердитых голосов тут же наполнил мастерскую.

"Ага, давайте, грызитесь, – злорадно подумала Лёлька, отползая на четвереньках к левой стене. – Погрызитесь – и валите отсюда. Нет тут ничего. Нету. Нетути от слова "нигде". Скачите по своей дорожке на одной ножке."

К ее изумлению едва успевший вскочить колдун пару раз подпрыгнул, испуганно схватился за ноги, словно те собирались отвалиться, и принялся озираться, будто ожидая нападения врага. Из ладони его снова выскочил голубой шар, но на этот раз с оттенком лилового.

"Нет тут никого… нет никого… нет никого… – вспоминая старый анекдот, мысленно протянула она. – В лес ушли… в лес ушли…"

Колдун – тощий маленький старичок с прищуром, словно глядел на солнце, озадаченно нахмурился, постоял, пожал плечами и что-то отрывисто рявкнул. Воины неохотно остановили пререкания, подняли мечи и послушно двинулись к выходу, забыв про шкаф. В арьергарде, согнувшись буквой "зю", семенил солдат с радикулитом.

Не веря своим глазам, не понимая произошедшего, Лёлька привстала, затаив дыхание, вытянула шею, силясь разглядеть, нет ли в сём демарше какого подвоха… и подскочила чуть не до потолка, роняя палку.

– Ляпа, – проговорил из-за спины обиженный голос уроненного брата. – Я ждал-ждал, когда ты меня найдешь… Короче, я всё равно выиграл.

Темнота озарилась разноцветным сиянием. Лёка оглянулась, полная самых ужасных предчувствий – и ни одно из них не осталось нереализованным. В стене, ровной еще минуту назад, потайным ходом зияла дыра, а в конце коридора тревожно переливались и мигали многокрасочные линии хранилища.

– Бестолковый!!! – простонала она, хватая Ярика за руку и рывком поднимая на ноги. – Бежим!

– Не хочу в догонялки. Хочу спать, – хмуро пробормотал княжич. Лёка, рыча от ярости и страха, потащила его в проход – но чьи-то сильные руки вцепились в плечи, и радостный голос возвысился в оповещении. Из общего зала донеслись ответные крики – и топот. Все, кто сражался там против Адалета и Агафона, бежали теперь сюда. Похоже, они с Яркой только что преподнесли врагам такой подарок, о котором те и не мечтали…

– …Пусти, пусссти, псссссти, дрррракккк!!!

Княжна Ольга пиналась, кусалась, молотила кулаком по чему ни попадя – а попадал он всё время по чему-то твердо-мягкому, словно доска, обтянутая одеялом – но дурак отпускать ее отнюдь не собирался. Напротив, с каждым ударом он крепче стискивал ее, прижимая к себе так, будто хотел сломать если не шею, то хоть несколько ребер.

Вокруг что-то свистело, рычало, гудело, визжало и стонало: то ли буря запуталась в трубе, то ли случилась попойка в сумасшедшем доме. Лицо Лёльки утыкалось то ли в грудь, то ли в подмышку ее похитителя, но даже из-за опущенных век по глазам били вспышки света, разрывавшие темноту вокруг. Сыпались искры. Метались, обливая всех раскаленными каплями, безумные огни. Обдавало то холодом, то жаром, а иногда и дождем, моментально превращавшимся в рой разъяренных иголок.

– Пссссстиииииии… – по инерции хрипела Лёлька, уже не желая, а опасаясь, что противник может ее отпустить, но схвативший ее человек пёр неизвестно куда через непонятно что, не сбавляя хода.

Бежали они так долго, что княжна успела два раза обдумать свою горькую судьбинушку, три раза мысленно отругать Ярку, вывалившегося невесть откуда непонять зачем в самый неподходящий момент, четыре раза вздремнуть и раз пять посочувствовать стиснутой между ними розовой лягухе. Время от времени она издавала то ли сип, то ли писк, и только поэтому Лёка знала, что животинка еще жива. Знание это придавало ей немного сил: ведь земноводной, когда они в конце концов куда-нибудь когда-нибудь придут, понадобится защита, а если не она, княжна Ольга, то на беднягу, в лучшем случае, наступят, чтоб не мучилась. Что иначе могло ожидать большую лягушку в Вамаяси, Лёля знала из справочника купца, который так любил цитировать князь Грановитый.