Механический Зверь. Часть 5. Белый генерал (СИ) - Розин Юрий. Страница 6

Пришлось полностью перестраивать камеру, создавая для Айны проход в отдельную часть темницы, слишком узкий, чтобы огромное тело Ужаса могло туда протиснуться. Это потребовало, мягко говоря, немаленьких затрат, как по времени, так и по финансам, все-таки создавать материю из ничего маги не умели. Но проблемы на это далеко не закончились.

После изучения образцов тканей монстра Чибак смог понять, что Ужас был способен поглощать энергию напрямую из пространства, имея возможность много дней поддерживать жизнедеятельность без единого кусочка пищи. Даже отрезанные от его тела куски плоти, оказываясь в обычной среде, некоторое время жадно поглощали окружающую энергию, словно были живыми. Вот только предоставить Ужасу доступ к энергии Чибак не мог. И потому приходилось его кормить. Вот только количество мяса, требуемое просто для поддержания жизнедеятельности этой твари, было совершенно безумным.

Через отверстие в потолке ему сбрасывались коровьи туши. В сутки монстр мог с легкостью сожрать три таких. Целиком: с потрохами, костями и рогами. Больше тонны мяса исчезало в его желудке, словно ничего и не было. Впрочем, с учетом того, что вес самого Ужаса равнялся где-то пятнадцати тоннам, такой расход «топлива» был вполне оправдан. Чибак был достаточно богат, чтобы не слишком заботиться о таких тратах, но проблема была в другом.

Секретность. Так или иначе, но Айну до сих пор искали, Каган, ее отец, не успокоился бы, пока не увидел тело девушки лично. И если большинство материалов можно было добыть без чьего-либо ведома, все-таки у Чибака было достаточно слуг, как людей, так и марионеток, то вот еду для такого проглота искать было очень сложно. Добывать в лесах хорошо не тонну, но полтонны дичи ежедневно проблематично даже для его древесных рабочих. А если покупать их у фермеров, то рано или поздно его убежище, замаскированное снаружи под обычный особняк мелкого Сайркинского аристократа, привлечет к себе излишнее внимание. Все-таки сотня коров в месяц, исчезающая в никуда — это крайне необычно. И может быть с Айной это связать никак не получится, но рано или поздно начались бы вопросы.

Однако даже не это было самым неприятным. Чибак привык находить выход из любой ситуации и некоторые сложности в логистике не были причиной для серьезного недовольства. Куда больше злило четырехсотлетнего мага то, что он даже за полгода работы так и не смог ни на шаг продвинуться в исследованиях Ужаса.

Информации было собрано очень много, тут Чибак и не мог себя ни в чем упрекнуть, вот только большинство полученных данных шли вразрез со всеми известными ему правилами естественных наук. Плотность тканей монстра в среднем в четыре раза превышала таковую у людей и животных, а плотность защитных пластин, покрывавших его тело, во все десять. Температура тела вопреки всем понятиям о медицине стабильно держалась в районе восьмидесяти градусов выше ноля, от чего Ужас больше походил на доменную печь, чем на живое существо. Он обладал практически безграничными возможностями к регенерации. На месте отрезанной лапы уже через час появился слой кожи, а спустя три недели она отросла обратно. Исследовав же внутренние органы монстра, сначала магией, а потом, накачав чудище ударной дозой наркотиков, с помощью вскрытия, Чибак окончательно потерял понимание происходящего. Единственными более-менее похожими на обычные органами были мозг и желудок. Все остальное либо отсутствовало, либо было настолько изменено, что человеку, несколько сотен лет занимающегося медициной, пришлось немало постараться, чтобы понять, что к чему.

У Ужаса не было сердца, как и легких, печени, селезенки, большинства желез, почек, прямой кишки и мочевого пузыря вместе с соответствующими отверстиями. Также у него не было костей, сухожилий и мышц в привычном понимании этого слова. По большей части все тело этого существа разделялось всего лишь на три отдела. Мозг вместе с органами восприятия, которые, насколько смог понять Чибак, были не только в разы острее, чем у зверей, но и количеством превышали человеческие. Пищеварительная система, работающая настолько качественно и чисто, что не оставалось вообще никаких отходов и даже кости переваривались без остатка.

Третьим же отделом было все остальное. Весь организм Ужаса, за исключением названных отделов, представлял из себя единую ткань, обладающую совершенно невероятными свойствами, подобных которым Чибак никогда прежде не видел. Плоть монстра выполняла функции сразу всех отсутствующих частей. Она сама поглощала, накапливала и фильтровала воздух, перекачивала и распространяла внутри себя кровь и вырабатывала все необходимые для жизнедеятельности вещества. Отделенные от тела куски плоти практически могли считаться новыми живыми существами. Энергию из окружающего пространства они, правда, почему-то все равно прекращали поглощать спустя несколько минут. И эта же плоть могла сокращаться, выполняя роль мышц, уплотняться, создавая прочные статичные структуры, подражая костям, или становиться чем-то средним, имитируя сухожилия и суставы. Даже пластины брони, которой он был покрыт, пусть и не состояли ровно из той же ткани, все равно могли менять свою структуру по желанию монстра.

Ужас был не только совершенной машиной для убийств, что отлично показал за четыре года тирании в Сайркине, но и практически совершенным организмом сам по себе. И Чибак, даже понимая это, ловил себя на мысли, что просто не способен повторить подобное с помощью своей магии. Однако было еще кое-что, чего он не пробовал.

Магия трансформации. Конечно, у столь могущественного мага было немало возможностей получить полное руководство, и оно даже стояло у него в библиотеке в качестве трофея Однако раньше Чибак не прикасался к нему из крайней антипатии к создателю этого ответвления магии, Чабу А‘Маку. У столь долгоживущих людей на протяжении истории не раз возникали стычки. Магия трансформации и древесный элемент в чем-то были очень схожи, так что между ними всегда были разногласия, вначале перешедшие в попытки доказать свое превосходство, а потом превратившиеся во взаимную ненависть.

Чибак считал, что решение обучиться магии трансформации означало бы его проигрыш. Ведь этим он как бы признавал, что его собственная магия на что-то не способна. Но сейчас, с появлением Ужаса, речь уже шла не о победе или проигрыше Чабу, а о раскрытии секрета поистине эпохального. Он больше не мог позволить себе привередничать. Так что, отложив на какое-то время эксперименты над запертым в темнице монстром и сильно сократив время на другие свои проекты, Чибак засел за книги, чем неосознанно дал своим пленникам столь необходимое им время.

.

Больше половины времени, что Айна провела в заключении, она спала. Не только естественным сном, но и под действием яда Чибака. Препарат, в целом, был довольно безобидным, но, как и любой наркотик, со временем вызывал привыкание. Так что, если старик слишком долго не появлялся, она сама могла не выдержать и начать мечтать о дозе. Айна ненавидела себя за это, но также понимала, что рано или поздно яд все равно придется принять, так что шла на сделку с совестью. Ведь если нет разницы, то зачем страдать?

Треть оставшегося срока проходили в долгих, порой по двое суток кряду, и монотонных экспериментах. Ей нужно было раз за разом заставлять других подопытных делать те или иные действия в окружении сложной магической аппаратуры и часто эти опыты оканчивались лишь когда у нее не начинала от переутомления течь носом кровь. Конечно, все могло быть куда хуже. В отличие от Ужаса, ее тело Чибака совершенно не интересовало, ни с одной из точек зрения. Однако эти опыты выматывали девушку настолько, что даже в свободное от экспериментов время ей с трудом удавалось хоть на чем-то сосредоточиться.

Она читала, практиковалась в фехтовании, используя в качестве клинка выданную стариком деревянную палку, старалась держать себя в форме, делая упражнения. Но все это требовало в разы больше сил и внимания, чем когда она была принцессой Айниталией и училась во дворце Талитейма у частных учителей или в Доме Магии Апрада у лучших магов континента. Конечно, она все еще была принцессой, но уже давно перестала чувствовать себя таковой. Принцесс, собственноручно очищающих с пола свою же блевотину, не бывает. Теперь она была просто Айной, пленницей, уже пять лет ищущей, но никак не находящей способа сбежать. На принцев верхом на белых конях надеяться не стоило. Один такой, сопровождавший ее из академии домой, уже давно покоится на дне морском.