Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон (СИ) - Чехин Сергей Николаевич. Страница 53

Мерцающие зазоры между блоками превращали мрачные фигуры в пиршество для глаз, а темные проходы — в неплохо освещенные улицы. Без пламенных линий здесь можно было в два счета сойти с ума — кроме полумрака и неестественных для человека титанических построек на психику давила и почти полная тишина. В недрах башни что-то гудело, но больше ничто, кроме нашей скромной процессии, не издавало ни звука. Да и кому шуметь, если даже ветер огибал это проклятое место стороной. Интересное, наверное, было детство у сестер, родившихся и выросших среди мертвых монолитов. Экзи, давай сыграем в прятки! Меган, ты дурочка? Тебе придется считать до тысячи, пока я добегу до ближайшего угла!

— Код шесть-шесть-девять, — сказала Иви, и трапециевидные врата под Цитаделью открылись.

Угрюмый коридор привел к еще одним створками, за которыми находилось просторное помещение с восьмиугольными стенами. Еще один малопонятный пароль — и пол пришел в движение. Детали конструкции столь точно подогнали друг к другу, что я далеко не сразу понял, что лифт вообще движется. Спустившись на несколько ярусов и преодолев еще три двери, мы оказались в каменном ангаре, где без труда поместился бы «боинг», а то и «Руслан». Но, судя по антуражу, здесь в добром соседстве проживали адептус механикус и колония зергов.

Стены сплошь покрывала мерзотная бурая масса, похожая не то на плесень, не то на кровоточащий лишай. В этих соплях проступали то ли кишки, то ли пуповины, оплетенные медными жилами и спиралями. Органические трубы соединялись с громадным мышечным мешком (желудком?), занимающим целый угол от пола до потолка. Рядом с ним на специальных хрящевых подвесах покачивалось сердце величиной с двухэтажный дом — оба органа сплошь покрывала сеть кабелей и капилляров. Неорганические же проводники подходили к клепаной бронзовой цистерне в углу напротив. В иллюминаторе с затемненным стеклом сиял ограненный колдовской кристалл такого размера, что если бы не матовое покрытие, все помещение превратилось в огромный солярий.

Посреди ангара почетным караулом выстроились стеклянные колбы, так же подключенные к общей сети. Сразу за ними в куче слизи и сосудов лежала… матка, и одному сатане ведомо, из какого диплодока ее вырезали. Я и близко не хирург, но судя по увиденному, магический кристалл подавал энергию на сердце, то прокачивало питательный раствор из желудка по системе, и матка оживала, пригодная для выращивания гомункулов, сестриц-демониц и прочих чудовищ. В колбах же дозревали уже вылупившиеся плоды. И вопреки внешнему виду, пахло в родильном отсеке как на мясном рынке, а не в разрытом скотомогильнике, и аромат особого дискомфорта не доставлял.

— Клади ее в колбу, — распорядилась Иви и подошла к вмурованному в стену пульту с таким количеством вентилей и рубильников, что на приборной доске шаттла индикаторов меньше.

Щелчок, поворот — и ток от кристалла заставил сократиться пуповину, подсоединенную к верхней части емкости, как провод к свече зажигания. Колпак приподнялся, позволив усадить под него спящую прислужницу. И хоть орудия наверняка проводили в этом месте большую часть жизни и купались в гребаных банках не один раз, все равно было боязно оставлять подругу одну.

Вскоре выяснилось, что схема работала в точности, как я предположил. Сердце медленно заухало, высасывая из мешка омерзительный зеленый… назову это гелем, вдруг вы кушаете, пока читаете. И когда жидкость начала заполнять колбу, я отлип от стекла и спросил:

— Она не утонет?

Иви усмехнулась и покачала головой.

— Нет. Лечение займет какое-то время. Идем, займемся браслетом.

— Хм… Но тогда я верну силы и вам не поздоровится.

Спутница снова хохотнула.

— Поверь, мы примем все необходимые меры.

— Мы — это кто?

— Мы — это я и Фэй. Остальные сестры, как понимаю, на твоей стороне.

— Нет никакой «моей» стороны. Я сражаюсь за все хорошее ради всего плохого. И ты должна понимать, что…

— Заткнись, — прошипела медик. — Тебя предупреждали, но ты все равно вошел. Выбор сделан. Теперь не жалуйся.

Этажом ниже обустроили кузнечный цех, запитанный от такой же кристаллической батареи. Почти все свободное пространство, за исключением прохода в центре и небольшой зоны отдыха у врат, занимали плавильни, горны, прессы, наковальни, прокатные валики и верстаки. За одним стояла высокая и плечистая девушка, которой все же далеко до объемов Квиллы. И это несмотря на пудовый молот, которым кузнец плющила раскаленную болванку.

Рядом на стойке висел наполовину собранный доспех — как большинство демонического снаряжения, представляющий из себя эталон бронированного бикини. Сама же демоница щеголяла в кожаных штанах с прожженным передником и лифчике, чуть стягивающем высокую крепкую грудь. Вдоль окруженного потными бугорками мышц покачивался хвост пышных пшеничных волос, густая челка прилипла ко лбу, несмотря на красную матерчатую ленту, но сестра знай себе вскидывала кувалду, не обращая внимания на жар и усталость.

— Эй, Фэй! — крикнула Иви, с трудом пробившись сквозь звон, шелест, шипение и прочие малоприятные звуки работающего цеха. — Гляди, кого привела! Особый заказ!

Мастер медленно положила молот и прикрыла грудь предплечьем, притом ничуть не изменившись в лице — красивом, хоть и перемазанном сажей, с острыми скулами, узким подбородком и голубыми глазами. Как и у военврача, ошейника не заметил. Или сестры хранили бесконечную преданность Владыке, или он не считал их особой угрозой для власти. Ну в самом деле, что могут сделать лекарь и кузнец? Это же не ассасин, не ведьма и уж тем более не полководец. А может, причина крылась в ином, но тот момент меня волновали совсем иные вопросы.

Кузнец переоделась, приятно удивив не очередным развратным купальником, а полностью закрытой кирасой — причем без подгонки под талию и характерных выпуклостей нагрудника. Самый обычный и функциональный доспех, а не вот этот ваш фансервис. Хотя я многое бы отдал, чтобы примерить на нее весь развешанный по стенам арсенал с такими экземплярами, что покраснела бы даже Саша Грей.

— Где сестры? — ее голос был звонким и мелодичным.

— Идут сюда. Мы разделились, чтобы не попасться.

Фэй отвела Иви к плавильне и долго о чем-то спорила, но из-за шума не разобрал ни слова. Затем вернулась и указала на стул рядом с верстаком.

— Садись. Руку на стол.

Предплечье зафиксировали на столешнице кожаным ремнем, а браслет — специальными тисками. Фэй надела на глаз увеличитель, выглядящий как отрез подзорной трубы, и открыла плоский чемоданчик с инструментами, которым позавидовал бы самый искушенный палач. Зубила, резаки, отвертки, щипцы, молоточки — все маленькое, аккуратное, ювелирное, и сделанное из чистого золота, столь ненавидимого обитателями Нижнего мира. Мастер натянула толстенные перчатки, пошевелила пальцами и швырнула на место. Та же участь постигла и кирасу, но в одном лифчике никто сидеть не собирался — на смену доспеху пришла просторная холщовая рубаха. Пожалуй, слишком просторная, и я старательно разглядывал всякие занятные штуки в цеху, чтобы моджо ненароком не полилось на стол.

Малейшее прикосновение к благородному металлу оставило на коже ожог, как от раскаленного паяльника, а в ноздри ударила вонь паленой плоти. Фэй морщилась, щурилась, часто дышала ртом и судорожно сглатывала, но продолжала работу, восстанавливая фиалы буквально по кусочку. Выбирала щипцами провалившиеся внутрь осколки, нагревала на колдовской лампе, складывала как паззл, простукивала, выравнивала и сливала воедино. Где-то раз в минуту Иви залечивала страшные раны, после чего работа продолжалась. Я изо всех сил старался не двигаться и терпеть все, что не происходило — как бы неприятно не было сидеть с конечностью в тисках, демонице всяко больнее.

Несмотря на все старания и тончайшую работу, следы «склейки» были заметны в виде неглубоких трещин, но раз девушка продолжала страдать, значит, браслет таки восстановят в надлежащем виде. Еще один сеанс исцеления — и последний кусочек завис над положенным ему местом. И когда Фэй выверила все края и приготовилась пустить по сколу силовой заряд, мастерскую основательно тряхнуло, а где-то наверху раздался глухой хлопок. Демоница подняла голову, забыв о дымящихся в руках инструментах. Иви тоже посмотрела на потолок и, судя по сжатым губам и хмурому взору, происходящее явно выбивалось из понятия нормы. И не успел я спросить «что происходит», как грохот повторился, и на этот раз от дрожи стойки с броней посыпались, как домино.