Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 56

Чтобы по дороге его никто не видал, он пошёл к подворью княжескому задними дворами. Времени на дорогу ушло немного: жил он не так уж и далеко, и вскоре оказался у высокого частокола. Единственный дозорный не спал и, когда юноша приблизился к воротам, выставил вперёд копьё.

— Стой! Кто таков?

— Бажен я, аль не признал, — бросил молодой ратник нарочито спокойно и небрежно, словно прийти поздно ночью на княжий двор для него было обычным делом.

— Да понял я уж, проходи, — Лейдольв отодвинул копьё в сторону. — Уж полночь скоро, шёл бы спать себе, княже, поди, запамятовал уже обо всех этих дозорах…

Он устало зевнул и прислонился спиной к гладко обструганным брёвнам. Бажен молча пожал плечами в ответ и прошёл на подворье. От волнения ему казалось, что в ночной тишине слышно звяканье ключей в связке. Вот и подвал… Он отпер дверь, на ощупь спустился по узкой и скользкой лестнице и вдруг остановился в нерешительности. Где именно стражники заперли Ярико, он не знал, и вдруг пришла шальная храбрая мысль: а что, ежели…

С замками князь особенных трудностей не хотел, и поэтому один и тот же ключ подходил к каждому. Бажен открывал одну дверь за другой. Некоторые подземелья были пусты, а в иных были люди, зрелище не из приятных. Перепачканные, заросшие, измученные, невесть за что — а многие и безвинно — брошенные в это страшное подземелье. Выходя и всё никак не веря своей долгожданной свободе, каждый из них готов был броситься на колени перед молодым дружинником, руки расцеловать, словом, сделать всё, что угодно, но Бажен торопил их, велел уходить со двора как можно тише, в сторону леса: там, среди брёвен частокола, есть лазейка; а сам то и дело оглядывался, однако Ярико среди них не было… Перед последней дверью он остановился в нерешительности. За нею было совершенно тихо. Он хотел даже оставить её, но птичка, о которой он совсем позабыл, освобождая других, слетела с плеча и рванулась к двери, ударилась об неё белоснежной грудкой. Из-под дрожащих крылышек посыпались яркие серебристые искры, и Бажен понял, что оставлять эту дверь никак нельзя. Руки тряслись, пока он пытался вставить ключ в замочную скважину… А потом Ярико и девчонка с длинными пепельными волосами бросились к нему из темноты.

— Бажен! — изумлённо и радостно воскликнул юноша. — Откуда ты…

Они обнялись. Ханна тем временем побежала вместе с остальными к выходу и пропала в толпе. Птичка мгновенно перепорхнула на плечо Ярико и что-то быстро защебетала.

— Спасибо тебе, — почти не слушая её, юноша сжал руку друга и тряхнул. — Ежели бы не ты, не знаю, что бы я делал… Пора мне.

— Беги, — Бажен чуть заметно улыбнулся, бросил ключи на пол и пошёл вслед за всеми. Князю не дознаться, кто выпустил пленников и, главное, как…

Уже выходя с подворья, он снова наткнулся на Лейдольва и про себя выругался: не уснул-таки в дозоре. Выхватив из ножен короткий клинок, Бажен тихо подошёл к нему со спины. Клинок быстрым движением взлетел к горлу, прижался остро отточенной стороной. Лейдольв попытался обернуться, но не смог: чужие руки держали его крепко.

— Князю ни слова, — послышался где-то рядом спокойный, глуховатый голос, лезвие слегка прижалось и отстранилось. — Ничего не слыхал, никого не видал, никто не проходил, понял?

— Понял, — сдавленно отозвался дозорный. Он знал: с этим шутки плохи, хоть и молод десятник, а всё ж не промах…

35. Между мирами

Астра чувствовала себя уставшей и измотанной, как никогда ранее. Она давно уже потеряла счёт времени и своему возрасту, но последний солнцеворот оказался хуже некуда. Он принёс с собою столько неудач и провалов, сколько она не смогла бы вспомнить за минувшие десять. Проклинать руны и тех, кто сумел их собрать, было поздно, впрочем, как и пытаться их забрать. До перерождения оставалось каких-нибудь несколько часов, Астра была ещё слишком слаба, чтобы вступать в противостояние, тем более, что девчонка за несколько лун выучилась управлять Светом.

На какое-то мгновение у Астры в голове мелькнула мысль о том, что ежели бы в сердце этой девочки возобладала Тьма, она с радостью бы сделала её своею ученицей. Что могло бы быть лучше… Вот только Света и Тьмы в ней было одинаково, к тому же она и без того стала сильной соперницей — к чему усложнять дело напрасными клятвами?..

Когда она очутилась в горнице Свартрейна, усталость, досада, злость на девчонку и её друга навалились сразу, и Астра, обессиленно опустившись на край постели, даже прикрыла глаза и забылась на мгновение, однако тихие, едва слышные шаги князя довольно скоро разбудили её, и она, чтобы совсем не упасть без сил, призвала Тьму, приласкав её, как котёнка, выпустила чёрный клубочек дыма в приотворённое оконце. Свартрейн неторопливо подошёл ближе, опустил руки ей на плечи.

— Устала? — спросил он шёпотом, и даже некоторое участие проскользнула в его голосе.

— Нет, повелитель, — Астра невольно повела плечом, когда его тяжёлая, прохладная ладонь коснулась тёплой, даже разгорячённой кожи. — Оставь меня… Ведь сейчас не до того вовсе. Тот парень на свободе. Кто-то помог ему, а кто — мне неведомо, я того не видала.

Свартрейн почти сразу же отпустил её, стиснул пальцы замком перед собою так крепко, что хрустнули суставы. Астра невольно поморщилась… Князь тем временем прошёлся из угла в угол, меряя пол шагами, и, наконец, остановился подле дверей. Взор его глаз, светлых и холодных, как льдинки, почти впервые за всё время, что она знала его, почудился ей страшным.

— На свободе, говоришь? — задумчиво переспросил он. — И кто помог, не видала?

— Верно. Не видала, — тихо повторила она. Свартрейн метнулся через всю горницу к ней и рывком поставил на ноги. Она пошатнулась. Его светлые глаза вдруг оказались совсем-совсем близко, так, что ледяной взор их обжёг её.

— Никакие замки, никакие подземелья их теперь не удержат! — раздосадованно воскликнул Свартрейн после затянувшегося молчания. — Ступай! Ступай к ним, где бы они ни были! Ежели по их желанию соединятся Тьма и Все, то всему конец, как нашим планам, так и нам самим!

Он до того разошёлся, что Астра сочла куда более хорошим решением для них обоих ей сейчас исчезнуть. Тёмно-фиолетовый вихрь привычно подхватил и опустил на узенькую лесную тропинку. Астра набросила чёрный капюшон на лицо и неспешно пошла вперёд. Всё-таки ночь перед самым перерождением давала о себе знать…

Свартрейн вымученно вздохнул и тяжело опустился на лавку, сжав голову ладонями. Уже больше половины солнцеворота минуло с той поры, как он согласился на предложение Астры на некоторое время побыть в человеческом обличье, однако ощутимых результатов это перевоплощение не принесло: ведьма не справилась, не сумела собрать руны. Оставалась только одна надежда: на то, что ей удастся совладать с соперниками, как бы сильны они не были, она после перерождения станет куда сильнее.

Свартрейн лёг и закрыл глаза. Хотелось ненадолго вернуться в свой настоящий облик, отдохнуть. Великая Тьма, как же нелегко быть человеком…

От тяжело упавшего тела отделилось крохотное чёрное облако. За несколько секунд оно выросло до размеров человеческой фигуры и приняло такие же очертания. Ног у тени не было, впрочем, как и лица — только сполох Тьмы, прикрытый длинным и весьма потрёпанный чёрным плащом. У кадки с водой Свартрейн ненадолго остановился и поглядел на своё отражение. Две сотни солнцеворотов в преисподней никому на пользу не пойдут… Из горницы в таком виде выходить было нельзя, и он вернулся к человеческому телу, ставшему уже довольно-таки привычным.

* * *

— Сварог-отец, прими молитву мою и будь милостив, — Иттрик опустился на колени перед тёмным идолом, искусно вырезанным из дерева. — Поведай мне о грядущем, дай мне шанс увидеть то, что неподвластно никому иному.

Когда Иттрик только пришёл в Правь, Звёздный Путь, который сам указывает людям дорожку, привёл его в Халлу, но там для юноши не отыскалось занятия. После же, когда во всей Прави не было спасения от двух ведьм — сначала от сильной и невероятно могущественной Гернфрид, а потом тот её дочери Астры, — он каким-то чудесным образом сбежал из деревеньки в Западный лес: кто-то вывел его, он и сам не помнил, кто именно. Люди племени Сварога его приютили, отшельническая жизнь научила многому. Когда прошло время, Иттрик стал первым помощником вождя, Гьорда, его правой рукой. Он был одним из немногих истинных жрецов, а не обученных служению специально. Боги выбирали себе посредников по каким-то особенным, никому, кроме них самих неведомым признакам, и с самого рождения истинные жрецы были наделены каким-то даром, за который полагалось платить. Кто-то был слеп, кто-то — глух, кто-то вырос или остался с детства калекой, и Иттрик считал, что ему повезло куда больше, нежели остальным: приступы головной боли и ночных кошмаров ещё можно терпеть, тем более что эти кошмары нередко оказываются настоящими вещими снами.