Сердце фейри (ЛП) - Хамм Эмма. Страница 58

Эмонн застыл.

— Банши, — сказал он. — Я не ссорился с Неблагими.

— Где мой брат?

— Я думал, он вернулся к тебе.

— Не скрывай правду, Благой король. Я хочу, чтобы брат вернулся целым.

Сорча ощутила, как он кивнул над ее макушкой.

— Он мне еще нужен.

— Он не будет биться за тебя. Нам не нужна еще одна война с Благими. Бран хочет воевать. Но он не говорит за совет Неблагих.

— Я и не думал о нем так. Он давно оставил ту жизнь.

— Хорошо, — банши завыла, ветер снова поднялся. — Проследи, чтобы мой брат вернулся невредимым.

— После того, как он поможет мне.

— Договорились.

Холодное прикосновение ветра напоминало руку женщины. Она скользнула по лбу и рукам Сорчи, и та услышала тихий шепот на ветру:

— Здравствуй, жрица.

Неблагая знала то, чего не знала Сорча? Слова не были догадкой. Она будто видела ее раньше, или ее подобие.

Эмонн коснулся ее подбородка.

— Дальше ты должна идти, мо хрои.

Она опустила ноги на землю, сжала его руку.

— Что ты будешь делать?

— То, что стоило сделать давно.

— Сразишься с ним? — Сорча покачала головой. — Эмонн, кровь ничего не исправит. Тебе нужно поговорить с братом.

— Думаешь, он хочет поделиться троном? У Благих не может быть два короля.

— Но родители так не думали, да? Вы — близнецы, Эмонн! Они должны были знать, что или королей будет два, или на троне будешь ты.

Он помрачнел.

— Они всегда хотели, чтобы мы делили королевство. Фионн сделал выбор.

Вот. Она добавила в свою коллекцию еще одно имя фейри, хоть это не хотела. Имя короля на ее языке ощущалось как скисшее молоко.

Она не хотела эту ответственность. Не хотела его имя в своей голове, потому что знала, что его захочет использовать первым.

Это была единственная власть человека над фейри. У нее было его имя, и теперь она могла приказывать ему. Сорча могла пойти на поле боя и закричать ему прекратить.

Но эта ответственность требовала выбрать сторону. Это означало, что она верила, что из Эмонна будет лучший король, а после боя она не была в этом уверена. Он сильно изменился. Она знала только, что он был не таким, как его брат.

Она не могла решить, был ли он достоин трона поэтому.

Эмонн смотрел на нее.

— Ты выбрала?

— Я не буду выбирать. Я пришла сюда спасти свой народ, свою семью. А не ввязаться во дворы фейри и их войны.

— Я не думаю, что у тебя есть выбор, — он провел линию от ее лба по носу и к губам. — Ты тут, Сорча. Ты вовлечена.

— Я не хочу.

— Желания для фейри ничего не значат.

— Знаю, — слова сдавило от всхлипа.

— Я не хотел тебя ранить.

— Эмонн, скажи, что происходит. Куда ты меня ведешь?

— Я никуда тебя не веду, мо хрои.

Он поймал ее губы в обжигающем поцелуе. Он вливал себя в нее, проникал языком и вкусом, пока она не ощутила его сущность под кожей. Их воспоминания пульсировали в ее сердце, и она знала, что это было прощание.

Сорча сжала его косу, притянула его к себе. Она впилась ногтями в его череп, оставляя следы, отмечая его сильнее, чем уже сделала. Их зубы стукнулись, на ее губах была кровь, но она не хотела прекращать. Если она остановится, ее сердце разобьется, и вся она расколется на тысячу осколков.

Он отодвинулся.

— Нет, — прошептала она и зажмурилась. — Эмонн, не надо. Ты обещал вернуться со мной.

— Если бы ты осталась, — он провел большим пальцем по ее нижней губе. — А ты не остаешься.

Когти сжали ее талию. Ее глаза открылись, земля пропала.

— Нет! — завизжала она. — Нет! Прошу!

Ее душа разбивалась, она кричала, что не хотела оставлять его. Он не должен быть один на поле боя.

Большие крылья били по воздуху над ее головой. Она боролась, но тщетно. Птица не отпускала ее талию, и вскоре они были слишком высоко, чтобы она могла сбежать.

Вершина замка была почти в зоне досягаемости. Все казалось маленьким, даже фейри в броне, что атаковали вход и били ее любимых. Она слышала крики.

Эмонн смотрел на нее. Она обмякла на высоте в когтях птицы, и он повернулся и пошел на поле боя.

Фейри острова расступились, как море, перед ним. Его потрепанная броня напоминала камень, пока он шел сквозь толпу. Перед ним стояла золотая армия, стена силы.

Сорча не знала, где была Уна. С высоты не было видно лиц или знакомых черт.

Народ Эмонна был низким и приземистым, их облики искажали черты зверей, странная кожа, странная форма тел. Они отличались от идеальных воинов Фионна. То были Туата де Дананн, великие фейри, что порабощали других.

Близнецы отражали друг друга, пока стояли во главе армий. Фионн сидел на большом белом коне. Длинный хвост его волос развевался на ветру. Эмонн стоял, впившись ногами в землю, его коса не двигалась. Они смотрели по краям моря крови и не двигались.

— Бран? — шепнула она ветру.

Вокруг раздалось карканье. Она посмотрела на когти на талии. Каждый коготь был размером с ее предплечье. Их покрывала грубая серая кожа. Она не понимала, что он мог становиться таким большим. Еще одна тайна была раскрыта, еще одно она запомнила.

— Они убьют друг друга?

Ветер свистел в ее ушах, она не понимала, было это карканье или ворчание.

— Я его еще увижу?

Неблагой принц не ответил. Он отвернулся от поля боя и полетел над океаном.

Никто не слышал ее всхлипы.

Глава тринадцатая

Дом

Они летели над морем на большой скорости. Бран пронес ее над бурей, лунный свет сменился солнцем.

Сорча хотела любоваться. Она хотела оценить мир, потому что никогда его больше так не увидит. Мерроу прыгали из воды и кричали им. Страж плыл в глубинах, как тень без цели.

Она смотрела, но сердце было пустым. Истощенным. Она не была уверена, осталось ли оно с ней.

Ее принц-фейри мог быть мертв. Если он не погиб, то убил свое отражение. Кто мог остаться прежним после такого?

Убийство близнеца ведь отличалось?

Когти Брана впились в ее кожу, порвали плечо ее платья. Боль была тусклой, по сравнению с болью в сердце. Она всегда думала, что будет горевать как Розали, когда та потеряла возлюбленного.

Блондинка выла и кричала. Ее щеки пылали от соли ее слез. Дом звенел от гнева ее криков, она была разочарована в себе и мужчине, бросившем ее.

Сорча онемела. В ней ничего не осталось. Тупая боль на месте сердца.

Бран пошевелил когтями.

— Я несу тебя домой.

Она кивнула, хоть он не видел ее ответ.

Он тряхнул ее.

— Слышишь, повитуха? Я несу тебя домой. Разве ты не этого хотела? Домой?

Сорча молчала. Она смотрела на волны и думала, будет ли больно, если он отпустит. Она слышала, что, чем дольше длилось падение, тем тверже казалась поверхность воды. Если он отпустит, она ударится так, что даже не почувствует этого.

Он сжал ее так, что воздух вырвался из легких.

— Это не конец мира, дурочка. У тебя есть цель, помнишь?

— Что, прости?

— Я чувствую, что ты раскисла!

— Я имею право.

— Ты даже не полюбила его. Ты потеряла хорошего друга, это пустяк.

— Он стал частью меня.

Дома виднелись на горизонте. Знакомый город. Она давно не смотрела на людей. Сколько времени прошло?

В Другом мире время шло не так, и Мака говорила, что в Гибразиле тоже так было. Ее мир сильно изменился?

Сорча не была уверена, что вынесет это.

Бран полетел над зданиями, мимо кораблей и моряков. Никто не смотрел на большую птицу, несущую человека. Он принес их к маленькой хижине. Она была заброшенной, разваливалась, когда-то была домом.

Но не теперь. Сорча слушала шелест перьев, он опускал их на землю. Он осторожно поставил ее на крышу хижины, спрыгнул на землю, где изменил облик.

Перья растаяли на карамельной коже. Черная одежда появилась на теле. Когти стали острыми ногтями. Черные перышки остались на его лице, на нее смотрел вороний глаз.