Цветы для Риты (СИ) - Филатова Анна Юрьевна. Страница 32

Но большую часть времени они все-таки занимались совсем другими вещами. Рита рассказывала Сергею о возможностях магии вообще — насколько она знала это сама — и пыталась понять, что он сам уже может, а что нет. Разумеется, он мог влиять на чужое настроение — в сторону ухудшения и агрессии, это они проверили первым делом, потому что это было логично. Если ты питаешься определенным видом энергии, ты должен уметь ее вызывать. Рита умела вызывать желание, Сергей учился вызывать злость. Получалось у него не всегда и не на всех, но он тренировался, о да.

Вторым обнаруженным Ритой талантом оказалась регенерация, и это тоже было логично. Если ты постоянно рискуешь навлечь на себя чей-то гнев, надо уметь справиться с его последствиями. Разумеется, открытая рана на нем на глазах бы не затянулась, но синяки рассасывались в течение дня, царапины закрывались и переставали кровоточить за считанные минуты. Тем охотнее Рита при случае вонзала в него когти — она была уверена, что постоянное использование непременно сделает регенерацию эффективнее. У нее самой, по крайней мере, так и было.

Потом оказалось, что Сергей может подслушивать чужие разговоры, причем даже те, которые происходят не совсем в реальности, и это тоже было логично: умение добывать информацию, безусловно, нужно тому, кто хочет играть на чужих чувствах и нервах. Рита была уверена, что он может и подсматривать, и провидеть, и чувствовать чужое настроение, и находить болевые точки, но всего этого Сергей пока что в себе обнаружить не мог. Но Рита была уверена: со временем всё придет. И ей было ужасно интересно, что из этого получится. Ярослав здесь был бы вообще некстати.

— Вообще-то, я сказал, что выход на девятом этаже, — сказал Ярослав. — И где обещанные саламандры?

— Может, за дверью, — пожала плечами Алла.

— Ты же здесь бывала, почему не подскажешь по-человечески? — с упреком спросил Адам.

— Потому что я здесь бывала раза два или три, и каждый раз все было по-другому. И каждый раз получался не очень приятный, так что я быстро перестала сюда соваться.

— Что ж ты тогда с нами увязалась?

— Потому что сидеть на минус четвертом наедине с тобой, придурком, — еще хуже. А еще потому что решила рискнуть ради водопада. Вдруг хоть один из вас знает, что делает?

Адаму все ее мелкие подколки были бальзамом на сердце. Чем больше яда она источала, тем отчетливее он видел, как она старается скрыть, что он ей нравится. Нравится! Он! Ей! После отвертки-то! Интересно, с чего вдруг? Ей, впрочем, он этот вопрос задавать не собирался. А то вдруг она тогда напряжется по-настоящему и сможет все это прекратить?

— Ну что ж, давайте посмотрим, что там, — сказал Ярослав. Открыл дверь, уставился в дверной проем. Выражение лица у него при этом было ну очень специфическое. Адам сделал пару шагов, чтобы тоже видеть, что за дверью, бросил туда взгляд и заржал:

— Яр, похоже, нас с тобой грубо послали?

— Что там такое-то? — спросила Алла, не подходя, впрочем, ближе. Если там что-то опасное, пусть сначала сгорят эти двое.

— Заросли, — коротко сказал Ярослав и закрыл дверь. — Практически непроходимые.

Это он, конечно, очень корректно сформулировал, мысленно признал Адам, сражаясь с остатками хохота. И при этом правдиво. Ну да, заросли. Много-много деревьев, в основном молодых, низеньких таких. Человеку по пояс или по грудь примерно. Некоторые — в человеческий рост. И редкие по-настоящему высокие экземпляры. Гибкие стволы без ветвей, цвета от бежевого до бордового и явственно фаллическая форма. То есть даже не только форма, но и тщательная прорисовка всех деталей. Ну то есть их действительно послали. По понятному адресу. Много-много раз.

— Может, выжечь? — с подозрительной готовностью предложила Алла. Судя по всему, она примерно так всегда и делала: жги, нападай, огребай.

— Думаю, не стоит. Скорее всего, это такая шутка «Магии». Нет здесь никакого выхода. Давайте поищем на этаже саламандр и отправимся ниже.

— Да что там такое было-то? — потеряла терпение Алла.

— Приличным девушкам на такое смотреть не стоит, — вклинился Адам. Она, конечно, тут же пошла открывать дверь. Он, если честно, именно на это и рассчитывал. Если ничего своего он ей показать пока не может, да и повода как-то нет, то хоть выбить из колеи этим растительным великолепием. Ярослав бросил на него укоризненный взгляд, потом, видимо, понял, что Адама этим сейчас не проймешь, и ничего не сказал, только тяжело вздохнул.

— М-да, — сказала Алла, закрывая дверь. — Пожалуй, я туда тоже не хочу.

Она выглядела совершенно невозмутимой, но Адам прекрасно видел, что она покраснела. А она знала, что он видел. И он понимал, что она знала, и что ее это бесит. В общем, маневр категорически удался.

— Тогда пойдемте пройдемся по этажу, — сказал Ярослав, смирившийся со своей ролью руководителя дурдома. Адам ему даже немного сочувствовал. Он сам понимал, что его несло — и сейчас, и тогда, с отверткой, и даже еще раньше, когда он стоял в проходе и ныл, только еще почувствовав на себе аллин взгляд. Но сделать с этим он ничего не мог. Как будто она на него так действовала, одним присутствием превращая его… нет, не превращая. Одним своим присутствием делая так, словно кроме привычного Адама был еще один, совершенно иной, агрессивный, довольно злой и полный придурок, если честно. И вот этому придурку катастрофически нравилась Алла. А самому Адаму как раз не очень: она, на его вкус, была слишком непредсказуемой и опасной. Он не привык иметь дело с девушкой, в которую надо быть готовым воткнуть отвертку в любой момент. Это сбивает весь романтический настрой.

А вот пробудившемуся внутри него придурку такие игры были в самый раз. Он даже считал их, ужас какой, сексуальными.

Искать саламандр не пришлось: они вышли им навстречу сами, стоило пройти совсем немного. Ярослав не сразу понял, что это были именно они. На первый взгляд это была просто толпа людей — разновозрастных, красивых и не очень, рыжеволосых и с бледной, почти светящейся кожей. Но на второй взгляд, это была стайка летающих ящериц — блестящих, полупрозрачных, подсвеченных изнутри, как будто бы золотых. На третий взгляд — снова люди. На четвертый — ящерицы, сливающиеся вместе до иллюзии пожара. Очень красиво, но немного перебор с раздвоением. Его мозг не поспевал за его же зрением.

— Здравствуйте, люди и драконы, — сказала одна из саламандр — совсем молодая девочка. — Зачем вы пришли?

— Мы пришли… — Ярослав снова завис, глядя на танец саламандр, который он то видел, то не видел. Потом спохватился, откашлялся и продолжил: — Мы изучаем подземные этажи «Магии». За этим и пришли. Узнать, где у вас тут что. Но если вы мне скажете, что за этот этаж отвечаете сами, то мы не будем беспокоить вас никакими замерами и исследованиями, а просто пойдем дальше. Вернее, ниже.

— Замеры! Исследования! — восхищенно повторила за ним саламандра. — Какая жалость, что мы действительно справляемся со своим этажом сами, господин директор. Я была бы даже не против посмотреть на твою работу. Но если вдруг погаснет наш огонь, то ты ничем нам не поможешь.

— Точно ничем? А можно на него посмотреть? — заинтересовался Ярослав. Сзади зашипел Адам, и Ярослав понял, что выступил немного слишком нагло. Что, так нельзя? Но он же об этом не знал. Он надеялся, саламандры это учтут, если что.

— Можно, господин директор! Тебе — можно. А драконы пусть подождут здесь.

— А Адам? — переспросил Ярослав. — Он же тоже директор — по персоналу…

— Директору по персоналу наш огонь не нужен, — твердо сказала саламандра. — А тебе можно и посмотреть.

Ярослав вопросительно посмотрел на Адама и Аллу. Алла была само недовольство, а Адам всей своей живой мимикой показывал глубочайшее одобрение происходящего и жестами подгонял его: иди, мол, пока пускают. Он пожал плечами и по узкому коридору за саламандрами. Они дошли до поворота.

За поворотом было солнце.

Глава 23. Драконы?

— Драконы? — спросил Адам. Он надеялся, что угроза в его голосе звучала достаточно четко.