Цветы для Риты (СИ) - Филатова Анна Юрьевна. Страница 7

А она просила его прийти завтра. Так искренне просила… а про телефон соврала. И вот как ее понимать? Зачем так безыскусно отшивать, а потом уговаривать? Жалко его стало, что ли? С этими мыслями он и заснул. Конечно, Рита ему приснилась, учитывая, что он только о ней и думал. Рита была красивая, сияющая, в белом платье, она уговаривала его не обижаться и зайти к ней завтра.

— Пожалуйста, Ярослав, ты мне очень нужен! Приходи!

В реальности Рита, наверное, не стала бы говорить так откровенно, но она знала, что во сне люди обычно не понимают полутонов, только предельно простые и эмоционально усиленные сообщения. Все остальное переврут при пробуждении, и вся работа насмарку. Рита очень старалась. Рита объясняла, что без него ей — никак. И под ее напором Ярослав сдался и согласился.

Когда проснулся, посмеялся над собой, конечно, хотя смех вышел такой, с привкусом горечи. Это же надо, что ты можешь учудить, дорогое подсознание! Стоило ему решить избавить от себя хорошую девушку, как во сне она его убеждает, что он ей очень нужен, ну просто очень! Да, понятно, что он хочет прийти туда сегодня, но аргументация попахивает манией величия! Учитывая, что это порождение его личного мозга… Ярославу стало немного стыдно за себя. Самую малость. Он встряхнулся, выпил кофе и вышел из дома, навстречу рабочим неприятностям и прочему бардаку, составлявшему его жизнь.

Рита понимала, что он так ей и не поверил. В смысле, не поверил, что она настоящая. Согласился, пообещал, но проснувшись утром, обязательно решит, что этот сон было просто сном, обычным сном, и данные в этом сне обещания выполнять не нужно. Рите было серо и голодно. Она потратилась вчера на чары, потом отдала энергию Ярославу, потом еще и в сон его ходила, хотя сегодня он ее туда не звал, не то что в первую ночь, а так гораздо сложнее. И теперь сил у нее почти не осталось. Мир становился тусклым и размытым по краям поля зрения. С ней очень давно такого не случалось, и теперь с непривычки было тяжело. Рита понимала, что если Ярослав действительно не придет сегодня, то она зато успеет съесть кого-нибудь. А если придет, то… неизвестно, что ей тогда делать. Ни тортик, ни салат впрок ей не пошли. Есть их было приятно, но сил, а особенно магии, от них как будто вообще не прибавлялось. Или она просто не успела этого заметить?.. В общем, если Ярослав придет, то это избавит ее от Его гнева, но не даст нормально поесть. Рита даже не знала, что ее пугает больше: Его гнев или голод. Должно бы первое, но голодная Рита соображала очень плохо. Она просто хотела есть.

Еда нашлась еще в обед. Молодая, наглая, сытая, двадцатипятилетняя морда. Самодовольный, богатенький (но не богатый), садист немножко. То, что надо. К ужину он вернулся, почти в приказном порядке велел собираться и ехать с ним. «Работа? Какая работа, я тебе за одну ночь больше дам, чем твоя убогая зарплата за месяц». Уговорила никуда не ехать, довела до подсобки. К тому моменту ему уже и самому никуда не хотелось ее везти, а хотелось побыстрее. А потом случилось неожиданное. Когда, не дойдя совсем чуть-чуть до нужной двери, он прижал ее к стене и начал целовать, Рита поняла, что ее тошнит. Так уже бывало раньше, когда-то давно, тогда, когда только лютый голод и помутневшее зрение заставляло ее опуститься до приема пищи. Но уже очень давно ей было все равно, совершенно все равно, как есть, кого есть, она следила за своим графиком питания, как какая-нибудь помешанная на правильном питании человеческая женщина, не допускала ни переедания, ни голодания и не испытывала никаких эмоций от способа, которым она добывала пищу. И вот сейчас ей опять было противно. Больше от удивления, чем от чего-либо еще, она попыталась его оттолкнуть, но у нее не получилось. Это было ожидаемо, такое иногда случалось, объекты частенько становились невменяемы. Но в таких случаях она просто становилась немножко сильнее, а сейчас… сейчас у нее не получалось. Все-таки она слишком отвыкла от слабости, забыла, сколько усилий нужно при этом вкладывать, чтобы обычные чары работали как надо. Она попробовала еще раз, потом попросила отпустить, потом потребовала, потом начала отбиваться — без толку. Неужели теперь ее сил на это не хватает?

Ну, что же… она ведь собиралась поужинать. Значит, судьба. Значит, не надо ни от чего отказываться, да и не получится отказаться. Правда, надо будет попробовать все-таки довести его до подсобки, с чужих глаз долой. Но тут откуда-то сбоку раздался голос Ярослава:

— Эй ты, отошел от нее быстро!

Ярослав ведь очень хотел сдержать данное себе слово не приходить больше к Рите. И не просто хотел: он его сдержал! Даже когда мать позвонила и попросила по пути заскочить в «Магию», забрать какую-то посылку из пункта выдачи, он не заликовал, не закричал мысленно, что это судьба, хотя это действительно была она. Он просто открыл схему торгового центра и прикинул, как бы так дойти до нужного места, чтобы не проходить мимо «Каприччо». Кто ищет, тот найдет: место оказалось рядом, тоже на первом этаже, но можно было пройти по соседнему коридору, не сворачивая к пиццерии. Близко, но все-таки не совсем там, без риска увидеть Риту или попасться ей на глаза. Вот и прекрасно.

И в торговом центре он не стал менять свой план, не колебался, не думал: «А может быть, все-таки…». Он просто шел по намеченному маршруту, когда услышал возню за углом и знакомый голос:

— Отпусти! Отпусти меня сейчас же, ты! — и дальше еще что-то нечленораздельное и столь же бессмысленное. Вот не зря он удивлялся, как она цела осталась до сегодняшнего дня с такой-то красотой. Завернул за угол (интересно, почему же в этом коридоре всегда так безлюдно?), полюбовался на то, как какой-то скот пытается вплавить Риту в стену. Понял, что очень хочет его убить. И имеет возможность: в коридоре по-прежнему на удивление безлюдно.

— Отошел от нее быстро!

Он не среагировал. Пришлось взять за ворот и развернуть вручную. Полубезумные расфокусировавшиеся глаза наконец-то остановились на Ярославе, а тот тем временем рассматривал его: в хорошей форме мальчик, лицо молодое, красивое, холеное. Жалко такое портить, а придется, наверное.

— Че сказал? — наконец породил красивый мальчик.

— Отошел, говорю, и пошел своей дорогой.

— Ты мне? — тон мальчика стал угрожающим, а Ярославу стало смешно. В последний раз он так с кем-то бодался в старшей школе, и такой уровень решения конфликтов ему казался… детским, что ли. Нет, драться и позже приходилось, но вот эта попытка подавить противника трансляцией своей отсутствующей крутизны… смешно.

— Тебе, тебе. Вали давай, — добавил Ярослав совсем уж для очистки совести, чтобы потом иметь возможность сказать себе: «Я давал ему шанс!» В то, что ситуация может разрешиться не в его пользу, он не верил ни минуты, несмотря на широкие плечи и общую фигуристость мальчика. И когда тот замахнулся — очень широко, немного рисуясь, как будто рассчитывая, что противник будет стоять на месте и ждать удара, Ярослав мысленно вздохнул: «Ну да, правильно. Фитнес купил, подраться не купил». Перехватил эту руку в замахе, слегка вывернул — мальчик ткнулся корпусом вниз. Зафиксировал другой рукой за шею в таком положении. Теоретически, из этой ситуации у мальчика было много выходов, и против некоторых Ярослав ничего не смог бы сделать, серьезно он никогда драться не учился, так, нахватался по верхам. Но здесь явно был не тот случай. Мальчик дернулся пару раз, пытаясь выпрямиться, понял, что не получится, и затих.

— Я тебя сейчас отпущу, — сказал Ярослав. — Ты встанешь и пойдешь своей дорогой. Понятно?

— Понятно, — прохрипел голос снизу. И Ярослав отпустил, хотя отлично знал, что будет дальше. Мальчик прошел пару шагов, размял плечо, убедился, что ничего не повреждено и почти не болит, и снова бросился на него. Ну до чего же предсказуемо, а. На этот раз получил кулаком в солнечное сплетение и, согнувшись, коленом в нос. Нос разбил, но вряд ли сломал. Ярославу почему-то показалось, что этому и просто вида собственной крови хватит, чтобы затормозить. И так оно и вышло. Мальчик схватился за лицо, обнаружил кровь, заорал: