Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна. Страница 38

И тогда она окажется сообщницей врага.

И уж точно никто тогда ее не услышит, какие бы правильные слова для нее не придумал хитроумный ифленец.

Темери сама не заметила, как принялась ходить туда-сюда по комнате. Вроде бы и надо было отдохнуть, но какой отдых, когда все зыбко, непонятно, когда мир норовит в очередной раз перевернуться с ног на голову?

В дверь постучали. Темери остановилась, предложила войти. Появился шкипер Янур.

Она вновь улыбнулась ему. Янур был частичкой прочного, неделимого мира, оставшегося далеко в детстве. С ним можно было, не таясь, говорить обо всем. Так было раньше, и так, несомненно, должно было быть теперь…

Даже обратился он к ней так, как обращался тогда.

— Рэта Шанни, я до сих пор не могу поверить, что вы живы и вы здесь… хоть бы весточка, хоть бы одно слово… что с вами, как вы… Мы же оплакивали вас! Да если бы знали, где искать, если бы хоть намек какой был… ну что же вы молчите…

— Шкипер Янур! Я сама думала, что вы погибли. «Блесна» же сгорела на стоянке у доков, вместе с другими кораблями, я точно знаю, Старик был в городе и рассказал. По его словам, ифленцы всех поубивали, тела лежали на обочинах, кровь лилась…

— Так и было. — Янур нахмурился. — Все так и было. Сейчас начинаем забывать… видим их каждый день. И не оскаленные рожи, а вроде нормальные лица. Но знаете, нам стоит все-таки помнить, что за каждым таким нормальным лицом прячется бессердечное чудовище. Он вас обижал?

Темери в удивлении вскинула взгляд: Янур слишком резко поменял тему.

— Кто?

— Чеор. Этот, который вас привел.

Спросил и застыл, вглядываясь в ее лицо, как будто ответ ему был отчего-то важен.

Темери медленно покачала головой. Обижал ли?

— Нет. Конечно, нет.

— Как вас нашел, почему привел сюда? Что он задумал?

Рассказать? Сейчас вот прямо взять и рассказать. О том, как почти силой выторговал ее у монахинь. И честно поведал даже, зачем. Что она нужна ему, дабы сдерживать решительно настроенных малькан, чтобы не дать вспыхнуть восстанию. Ведь такими были тогда слова Шеддерика та Хенвила. А ведь он даже не признался, что возглавляет Императорскую тайную управу. Что он брат молодого наместника, признал сразу. А вот про то, какую должность занимает… но тогда уж надо будет рассказать и как потом он сражался с бандитами на дороге. И как бежали они вдвоем через ледяной лес. И это его «Я должен вас доставить в целости»…

— Не знаю. О том, зачем я здесь… он сам расскажет. Я сейчас, за его спиной, не стану ничего говорить — да я не все и знаю. Он не из болтунов. Шкипер Янур… я достаточно успела его узнать, чтобы поручиться за него перед тобой… перед кем угодно. Перед самими Покровителями, если понадобится. Только прошу, не расспрашивай меня пока! Мы все расскажем… потом, ладно?!

Янур даже чуть наклонился вперед, разглядывая в свете свечей ее лицо. Под взглядом внимательных глаз хозяина «Каракатицы» стало неуютно, Темери почувствовала, что ее щеки заливает румянец. А тот вдруг вздохнул печально, и заметил:

— Совсем я старый стал. Простите уж меня старика, рэта Шанни. Там вас Тильва внизу ждет. Проводит до квартальных бань… если вы, конечно хотите… и если не предпочтете сейчас выспаться…

Темери даже зажмурилась, представив, что совсем скоро ей удастся смыть с себя весь пот и грязь, отмыть и распутать волосы…

— Шкипер Янур, — попросила она, тряхнув головой и возвращая себе ясность мысли, — пока мы ходим… подумай, прошу тебя, с кем я могу поговорить… тайно. Кто меня помнит и не выдаст, если что…

— Кому не выдаст? Ифленцам? — насторожился Янур.

— Не знаю. Все, наверное, немного сложней, чем кажется. На нас напали не только ифленцы. Там были и мальканы. Был императорский сиан, настоящий, с вешками. Чеор та Хенвил думает, в замке заговор против молодого наместника. И мне кажется, он прав. Но переворот не принесет облегчения мальканам… если наместник Кинрик готов к диалогу с нами, то те, кто его хотят скинуть, вряд ли. Все зыбко и странно.

Янур покачал головой: переворот в замке точно не будет хорошей новостью. Налоги опять поднимут, усилят охрану. А как навигация откроется, станет совсем нехорошо…

— Конечно, рэта Шанни. Я все сделаю…

Снизу позвала Тильва, и Темершана поспешила на зов. Квартальные бани — это почти то же самое, что монастырские нижние купальни. Темери в них не бывала, но легко могла представить, что ее там ждет. Бани везде похожи. И в монастыре Ленны, и на маленьком подворье Усульна, где им со Стариком пришлось провести две не самых приятных зимы…

Бани располагались на самой набережной Данвы. Это был большой краснокирпичный дом с островерхой крышей, увенчанной дымящими трубами. У парадных дверей стояли в ожидании несколько карет, но в целом улица выглядела пустынно. И то правда, что жилых домов здесь почти не было — глухие заборы да склады, вот и вся улица.

Тильва и Темери пришли пешком: дольше пришлось бы запрягать лошадь. Идти предстояло всего пару кварталов. Хозяйка несла плетеную корзину с чистой одеждой для них обеих. Когда Темери попыталась настоять, что свои вещи понесет сама, натолкнулась на такую волну негодования и непонимания, что ей до сих пор было немного стыдно.

Она давно привыкла, что на стороннюю помощь рассчитывать бессмысленно. И сейчас казалось странным и неправильным, что эта почти незнакомая женщина считает своим долгом ухаживать за ней и всячески помогать. Даже, кажется, оправдывалась перед нею за свой город и за те перемены, что здесь случились за минувшие десять лет.

Да, это было странно, грустно — но пока Темери никак не могла убедить собеседницу относиться к себе так же, как к любой другой девушке в городе.

— Вы не волнуйтесь, рэта, — говорила Тильва, нервничая, — бани у нас хорошие, сохранились здесь в том же виде, какими были до нашествия. И людей там много не бывает. То есть по праздникам-то много, но сейчас будний день. Так что, волноваться не стоит.

Темери и не волновалась — сама возможность смыть многодневную грязь чистой теплой водой уже казалась радостью на грани чуда. Но кое-что нужно было оговорить еще до того, как они переступят порог квартальных бань.

— Тильва, не называй меня, пожалуйста, рэтой. Мы же хотим сохранить тайну. Пусть я буду твоей племянницей… ну, допустим, из Сиурха.

Тильва понятливо закивала:

— Конечно, рэта. Я понимаю, все сделаю… о, простите. — И тут же виновато улыбнулась. — Кажется, это будет не так просто. Я постараюсь…

— Ну, представь, что я — подруга Джарка… хотя, это наверное, сложно. Что я твоя новая работница. Я буду говорить тебе «вы», а ты мне…

— Нет, рэта. Так точно не получится. Я обязательно запутаюсь и собьюсь.

— Тильва!

— Я лучше и вовсе буду молчать… или допустим, вы будете родственницей Янура. У него есть родня в Коанеррете. Купцы, караванщики. Они, конечно, давно не общались, но…

— Хорошо. Позвольте представиться… я — госпожа Темер… э… Темра Текар из э… неважно. Вряд ли кто-то спросит.

— Так вы не бывали в Коанеррете?

— А? Нет. Но монастырь Ленны находится недалеко от границы. К нам часто приходили паломники оттуда. Вот смотри…

Темери выпрямилась, и чуть смягчая твердые звуки и растягивая гласные произнесла:

— Как вам понравилось в наших местах? Не правда ли, потрясающий вид на бухту?

Тильва впервые за этот день улыбнулась без испуга и тревоги:

— Похоже!

Женские помещения в квартальных банях были просторней, чем мужские просто потому, что там же располагалась и прачечная. В длинный узкий бассейн, выложенный серой плиткой, подавалась проточная вода, чтобы потом, по трубам, вернуться обратно в реку ниже по течению. Женщины приходили сюда с мылом и корзинами белья, и стирали вещи, а потом сушили их в общем каминном зале.

Понятно, что лучшие места находились в начале бассейна, с той стороны, где вода в него втекала. Так что опытные хозяйки предпочитали приходить пораньше.

А кто не мог себе позволить такую стирку, полоскали одежду прямо в Данве, с многочисленных береговых мостков. Неоспоримым преимуществом стирки в бассейне была возможность использования теплой воды из общего котла.