Пленница чужого романа (СИ) - Вострова Екатерина. Страница 35

— Я передумал, — шепнул он ей на ухо, нахально забираясь руками под сорочку. — Вы так восхитительно аппетитны с утра.

— Мортимер… пожалуйста, не надо… — всхлипнула девушка, почувствовав его руки на груди.

— Вам не нравится? — он уткнулся носом в ее шею, запечатляя нежный поцелуй там, где загнанным зверьком билась жилка. — Быть может, я вам противен?

Он сжал грудь сильнее, вытворяя своими пальцами бесстыдные вещи, и Салли вновь не сдержала полувсхипа, полустона. Это было… приятно, пронзительно. Стыдные желания наполняли ее, заставляя ерзать у принца на коленях, то и дело покрепче сжимая бедра, пытаясь свести вместе ноги. Но неправильность, запретность происходящего слишком пугала. Что если королева зайдет и увидит их здесь? Что если ее распутство послужит причиной расторгнуть помолвку?

— Что вы, Мортимер, вы не можете быть мне противны. Вы самый лучший мужчина на земле…

— Тогда, может быть, вам не нужны лучшие? Предпочитаете бастардов? — во взгляде мелькнула бешеная злость.

Принц повалил ее на кровать, наваливаясь сверху, а его ладонь скользнула ей между ног.

Салли замерла, боясь проронить и звук. Мортимер дотрагивался до нее там, где она даже сама себя трогать боялась. Пусть через ткань панталон, но это все равно вызывало чересчур неоднозначную реакцию. Странное тягучее чувство разливалось внутри, ноги захотелось расставить пошире, а в голову лезли срамные мысли о том, что будет, если принц расстегнет пуговички на нижнем белье спереди и пойдет дальше?

И вместе с тем сверкающие злобой глаза принца пугали, заставляли ежиться. Казалось, еще чуть-чуть, и он ударит или ущипнет, чтобы сделать ей больно.

— Отвечайте! — потребовал принц, а его пальцы меж тем подобрались к пуговичкам.

— Я… я не знаю… — заикаясь, пролепетала Салли, и, кажется, это был неверный ответ.

— То есть как не знаете? Не знаете, кому хотите отдаться? — Мортимер разозлился еще сильнее, до боли стискивая ее грудь.

Из его движений исчезла вся ласка и даже намек на нежность. Девушка пискнула от боли, попытавшись отстраниться, но мужчина не позволил ей, крепко прижимая к кровати.

— Может быть, вы уже отдались ему? Поэтому ведете себя так? — прошипел он прямо в ее губы, а затем приник к ним.

Целуя, наказывая, почти насилуя своим языком.

Салландара не сопротивлялась. Такой Мортимер вызывал настоящую панику, дрожь во всем теле и желание оказаться как можно дальше отсюда. Его поцелуй был пропитан обещанием боли и неведомой кары. Еще чуть-чуть, и ей казалось, она просто начнет умолять его о прощении, хотя и сама не знает, за что его просить.

— Вы же знаете, что я ничего не помню, — в глазах стояли непролитые слезы, но она сдерживалась из последних сил. Его Высочеству не понравится, если она заплачет, и он разозлится еще больше.

— Значит, мы просто проверим это, душа моя, — мрачно подытожил принц, расстегнув первую из ее пуговичек. — Или вы хотите, чтобы кто-нибудь другой это проверил?

О, нет. Это было то, чего она так боялась — если она и вправду обесчещена, то что тогда? Он бросит ее? Откажется от свадьбы? Да и сама мысль об унизительности процедуры осмотра. Кто-то чужой будет унижать ее. Ее — будущую королеву!

— Чего вы так боитесь? Я вам противен?

«Помилуй меня Безымянный» — взмолилась она, чувствуя, как все же одинокая слезинка катится по ее щеке.

— Прошу… Прошу вас, Мортимер, — она все же не выдержала, начав умолять его, — до свадьбы всего неделя… После нее я буду вся ваша. Вы сможете делать, что захотите.

— При чем тут свадьба, когда речь идёт об ином удовольствии?

Он выразительно приподнял одну бровь и расстегнул еще одну пуговичку.

Удовольствии?

Она зацепилась за это слово, а внутри вспыхнула ненормальная мысль. Если все дело в этом, то она готова. Ещё у себя в поместье, из перешептывания служанок, она слышала о том, что бывают такие поцелуи… там. Что мужчинам они доставляют особую сладость, и некоторые даже предпочитают такие извращения обычному процессу. Ей ведь нравится целовать принца, она его любит и готова на все, только бы сделать приятное. Быть может, он позволит ей обойтись поцелуями и разрешит сохранить остальное до свадьбы?

— Ваше Высочество, Мортимер… Позвольте мне… — она закрыла глаза и протянула к нему дрожащую руку. — Если вам так хочется, я могу попробовать…

— Попробовать что? — насмешливо спросил он.

— Доставить вам удовольствие… — она зажмурилась и, сгорая от стыда, выпалила, — ртом.

Он засмеялся низким чарующим смехом, даже чуть ослабил хватку. Сжал ее щеки большим и указательным пальцами, от чего губы выпятились, стали чуть похожими на утиные.

— До чего же вы превосходны. Душа моя, мы с вами обязательно попробуем все, но только чуть позже… а сейчас…

Он расстегнул последнюю пуговичку на ее панталонах и просунул в них руку. Она коротко вскликнула, почувствовав его пальцы.

В этот момент в дверь коротко постучали.

— Войдите, — как ни в чем не бывало, откликнулся принц.

Салли рванулась, но Мортимер не позволил ей, продолжая удерживать.

— Ваше Высочество, — в проеме двери показалась фигура охранника, — вы просили доложить, когда прибудет делегация из посольства Марикки.

Салли почувствовала, что кровь приливает к щекам. Она представила, как выглядит со стороны это откровенное зрелище. Принц лежит на ней, запустив руку под исподнее, задрав ночнушку.

— Спасибо. Я скоро буду, — с сожалением отозвался принц, и Салландара облегченно выдохнула. — Что ж, душа моя. Продолжим нашу занимательную беседу вечером. Жду вас после боя курантов у себя в комнате. И не надевайте это отвратительное кружевное нечто с пуговицами. Оно мне не нравится.

Он наконец убрал руки, вставая с нее и поправляя на себе одежду.

— Но… у меня все такие… — растеряно отозвалась она, не зная, радоваться ли, что все откладывается до вечера, или, напротив, переживать о том, что ждет ее.

— Значит, не надевайте ничего. Вам ясно?

— Да… — выдавила она, опасаясь злить принца.

— В таком случае, до вечера, душа моя, — он склонился к ее руке, нежно целуя.

Салли повела плечами, чтобы унять щекотку между ними. Какой все-таки Мортимер красивый, мужественный, замечательный. Почему она так недостойно ведет себя? Да любая на ее месте должна была уже давно дать мужчине то, что он хочет. Решено… Вечером она просто закроет глаза и потерпит. Если это порадует ее жениха, то она готова.

— И да, — он вдруг снова сжал ее щеки, вытягивая ей губы. — Я помню о вашем предложении.

Сказав это, он коротко хмыкнул и, развернувшись на каблуках, вышел из спальни.

Глава 25

Это было похоже на медовый месяц. Конфетно-букетный период, когда восхищение друг другом выходит на первый план, заставляя забывать об остальном мире.

Я проводила дни, изучая магические талмуды и пытаясь разобрать ритуал, послуживший причиной моего появления здесь, по косточкам.

Вместе с магом мы переносились в разные поселения, устраивая там прогулки, покупая съестные припасы. Потом вместе готовили. Он рассказывал мне о традициях своей родины, а я своей. А после того, как я объяснила ему, что такое кинематограф, Янош заявил, что найдет способ попасть в мой мир хотя бы только ради того, чтобы увидеть это зрелище своими глазами.

Наполненные радостью дни, чувственные вечера, плавно переходившие в совместные ночи.

Но все это было омрачено переживаниями за глупышку Салли. Я чувствовала себя ответственной за нее. Может быть, это было лишь последствия грядущего ритуала, но казалось, что она моя младшая дурная сестра, которую надлежит спасти.

— Ты совсем за нее не переживаешь? — в очередной раз свернула я тему на больной для меня вопрос. — Если Мортимер маг крови…

— Поверь мне, эта девушка — та еще стерва, так что переживать надо, скорее, за окружающих, — Янош поморщился, будто я ему на ногу наступила. — А что касается принца, то все, что ей грозит от него — это потеря невинности. Но он ее жених, а на ней печать принуждения, так что вряд ли она будет сильно сопротивляться.