Рай тебя не спасёт (СИ) - Жнец Анна. Страница 27

Пленница сжалась в клубок, обнимая живот. Судя по звукам, от голода желудок принялся переваривать сам себя. Урчал так громко, так настойчиво, что, казалось, был способен заглушить гул подъезжающей к станции электрички. В живот будто вонзили нож и прокручивали, прокручивали…

Она могла бы призвать Велара прямо сейчас — закрыть глаза и произнести имя. Всего несколько часов — и её мучения будут окончены. Искушение заключить контракт, продаться за кусок мыла и тарелку еды было так велико, что Ева с трудом оборвала себя на полуслове: «Вел-л… Нет!» Платить телом за комфорт, за чистую одежду и горячие ужины, стать постельной игрушкой, бесправной и безотказной, потому что сама выбрала такую участь, сама на всё согласилась, — невыносимо. Пока Ева не связана с демоном браком, пока у неё есть драгоценное тело, она может вернуться на Землю. Найти бы способ вырваться из лап Ордена!

Она выдержит! Не сломается!

Но в голове, возникнув на задворках сознания, уже пустила метастазы назойливая мысль. Она росла в мозгу подобно раковой опухоли: опустить руки, плыть по течению, сдаться и больше не думать ни о чём.

Глава 23

Дворец Ордена состоял из света и воздуха — окна в пол, тоненькие простенки, выкрашенные в белый, чистота и стерильность. Привыкшая к туману Пустоши, к лабиринту пещер, Махаллат, как и все демоны, большую часть жизни проводившая за опущенными шторами и закрытыми дверями, здесь, в этом средоточии света, чувствовала себя неуютно: полные солнца коридоры ангельского дворца вызывали у бесстрашной дьяволицы тревогу.

Махаллат подняла руку (второй — она прижимала к груди бумажный свёрток) — зеркальные створки перед ней разъехались с тихим шорохом. Женщина за столом у распахнутого окна оторвала взгляд от вороха документов и с улыбкой указала на стоящий напротив стул. За её спиной зелёное море деревьев резко обрывалось у края пустыни; дальше, за куполом, простирались песчаные дюны и вдалеке упирались в стену, что серой лентой тянулась вдоль горизонта.

— Добрый день, Аилин.

— Рада видеть тебя, Махаллат.

Лёгкий ветерок трепал ажурную занавеску, сквозь распахнутое окно приносил в комнату дурманящий аромат цветов — сладкие запахи глицинии и жасмина. Заходящее солнце расстелило на полу золотую дорожку.

— Как дела в Ордене? — спросила главная демоница.

Богиня нахмурилась. Она была само изящество и элегантность: короткая стрижка, открывающая лоб и шею, идеально скроенный белый брючный костюм, серьги-капли из горного хрусталя. Женщина покачала головой и устало прикоснулась к вискам.

— Укрепляем стену. Большие трещины по восточной окружности. Как Велар?

Махаллат пожала плечами:

— Бесится. Периодически срывается, и приходится ловить его на пути в империю.

— Твой брат, оказывается, большой затейник. — Обе жрицы понимающе рассмеялись. — Пришла за его супругой?

— Нет, она должна принять решение сама.

— Надеюсь, это случится как можно скорее: у моих ангелов начали возникать вопросы. Из-за вашей просьбы я нарушаю правила.

— Ложь — смертный грех? — улыбнулась дьяволица с иронией.

— Люди говорят так. Или не так. Точно не вспомню, — ответила ей в тон Аилин, а затем добавила с куда большей строгостью: — Супруге демона здесь не место.

Тишину нарушил хруст разворачиваемой бумаги. На подсвеченный солнцем стол легла шкатулка из белого золота. Хитроумный замок на одной из стенок словно говорил: ценен не ларец, а его содержимое. Императрица улыбнулась, не сводя глаз с подарка.

— За причинённые неудобства. Как и договаривались.

— С тобой приятно сотрудничать, Махаллат.

— Тебя всё ещё спрашивают, зачем твоя супруга уничтожила ту безвкусную инсталляцию?

Я раздражённо дёрнул плечом. Мы сидели в креслах рядом с камином. Дрова в его чёрной пасти догорели несколько часов назад, и теперь из трубы тянуло уличной сыростью.

— Нет, серьёзно! Прошёл год, а об этом до сих пор говорят. Я своими ушами слышал, как Эглор и… Как же её?.. А! Мор… Мортен… Моштен… Нет, не помню. Короче, Эглор и та странная демоница с перьями в волосах — и сдались ей эти перья? — в общем, они обсуждали прошлый День крови и нашли вандализм твоей супруги просто восхитительным. Как же они это назвали? — Дарк почесал подбородок. — Точно! Акцией протеста. И добавили, что полностью эту акцию протеста поддерживают, потому что идея твоей сестры была возмутительной. Её памятник никому не понравился, а всё потому, что наша Темнейшество наполнила эти дурацкие склянки свиной кровью. Свиной! О горящие камни, а это и правда оскорбительно, если подумать. — И Дарк расхохотался, потирая шею в том месте, где когда-то расцветали синяки от моих пальцев.

Я с трудом подавил желание его придушить. Снова.

— Ради тьмы заткнись, пожалуйста!

Созданные мной мотыльки-светильники синим ворохом разлетелись по дому, а те немногие, что остались в гостиной, бились крылышками о потолок. Тихий назойливый стук. Клак-клак-клак. Я отвернулся, вглядываясь в туман, клубящийся за окном. Махаллат давно должна была вернуться из Ордена с новостями. Если она не появится в течение часа, я отправлюсь в империю сам — и чёрта с два меня кто-нибудь остановит!

— Эй, повежливее! — демон погрозил пальцем и заправил белую прядь волос за ухо. — Я, между прочим, всё ещё обижаюсь. Втравил меня во всю эту историю, попросил о помощи, а потом чуть не убил. — Дарк оттянул ворот рубашки, показывая чистую кожу, которую когда-то украшала цепочка багрово-синих следов. — А Темнейшество предупреждала! Говорила, что ты не выдержишь, сорвёшься и пришибёшь меня к ведьминой бабушке. Но я, идиот, не верил. Откуда ж мне было знать, что ты совсем?.. — он покрутил пальцем у виска.

— Да заткнёшься ты или нет?!

Где она, бездна её дери?! За шесть часов ожидания я раскрошил в кулаках подлокотники кресла и готов был взяться за остальную мебель.

— Я извинился! Несколько раз! И ты сам виноват! На ней был твой запах! Ты её касался!

— Ты сам хотел, чтобы всё выглядело правдоподобно. Не помнишь? Я просто вжился в образ, вошёл, так сказать, в роль. Ты же знаешь, я актёр. Я играю в земном театре.

Я закатил глаза. О тьма! Опять он со своим дурацким увлечением. Мало Дарку белых волос, так он подкинул злопыхателям новый повод для насмешек.

Я медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Махаллат была убеждена, что о своей реабилитации Ева должна узнать не из моих уст. Рано или поздно невыносимые условия в Ордене сделают своё дело, и моя жена захочет вернуться. Необходимо убедить Еву в том, что никто на неё не давит, что это её и только её решение.

Час. Я подожду ровно час, а потом отправлюсь за женой сам, и плевать на доводы Махаллат! В Бездну всё!

Не в силах сидеть на месте, я вскочил и принялся нервно кружить по комнате. Дарк развалился в кресле, вытянул ноги и скрестил руки на животе.

— Я просил подать ей идею, посеять в голове нужную мне мысль, а ты напугал Еву до смерти и… — не договорив, я зарычал.

Воспоминание о том вечере, о чужом запахе на теле моей жены привело меня в бешенство. Тогда, год назад, я переоценил свои силы и потерял контроль, как только Ева разбила окно и выскользнула наружу, в туман. А ведь это было частью плана. Моего плана!

Я изучил Еву за те долгие месяцы, что провёл в мире смертных, не имея иного утешения, кроме как наблюдать за ней. День за днём я дополнял деталями образ, сложившийся в голове, и вскоре мог похвастаться тем, что научился предугадывать поступки своей избранницы. В чём-то Ева продолжала меня удивлять, но в определённых ситуациях упрямство и гордость делали её предсказуемой. Я знал, что при первой возможности она попытается сбежать, и давал ей эту возможность, оставляя двери закрытыми, но не запертыми. Однако, проверив все выходы один раз, Ева сделала выводы и больше не пыталась исследовать дом. Тогда Махаллат привлекла её внимание к трещине на оконном стекле.