Долг крови - Хафф Таня. Страница 67

– Вот еще! За ноги дотащу, и дело с концом!

– Лучше не портить товар... раньше времени.

Не успел он договорить, как Салливан одной рукой поднял его с земли. И уже занес кулак, чтобы нанести еще один удар, как вдруг...

...внезапно исчез, а сам Селуччи рухнул обратно наземь.

– С вами все в порядке?

– Фицрой?!

Детектив судорожно сглотнул кровь – а ее у него был полон рот – и начал, подниматься. Вампир помог ему сесть, придерживая за плечи.

Вики тоже была здесь, на крошечной прогалине. Салливан стоял на коленях, а она запрокидывала ему голову назад с такой силой, что на крепкой шее санитара веревками выступили жилы. Ее глаза горели бледным серебряным светом, а лицо было прекрасно страшной, нечеловеческой красотой. Трудно поверить, но Майк не сразу узнал подругу.

– Вики!

Когда она обернулась и посмотрела на него ясным взглядом холодных серебристых глаз, детектив понял, что ждет его мучителя. И хотя ночь была теплой, ему вдруг стало очень холодно.

– Вики, пожалуйста, не надо. Не убивай его.

– Почему нет?

Голос женщины был под стать ее лицу: соблазнительный, неотразимый и в то же время несущий смерть.

Объяснять не имело смысла. Она слышит, как пульсирует его кровь, как бьется сердце. Селуччи надеялся только на то, что Вики сможет его понять.

– Потому что я тебя об этом прошу. Отпусти его.

Она выпрямилась. Спокойная просьба зачастую доходит до сознания лучше, чем гнев либо испуг. Она отпустила своего пленника, сразу забыв про него, как только тот со всхлипом повалился на землю, и шагнула к Майку.

– Отпусти его? – повторила Вики, с каждым словом в ее голосе было все больше человеческого. – Да ты с ума сошел! Он мой!

– Это еще почему?

– Из-за того, что он с тобой сделал.

– В таком случае он скорее мой пленник, чем твой.

Демоническая красота окончательно уступила месту человеческому смущению.

– Вики, я прошу тебя. Не делай этого.

"И именно здесь я рисую на песке..."

Запах страха, исходивший от ее жертвы, заставил женщину обернуться. Встретившись с ней глазами, Салливан заскулил и подался назад, к краю прогалины.

Голод вовсю распевал охотничьи песни, песни крови.

Это было единственное, что она сейчас слышала. Мускулы напряглись, готовые к прыжку...

И в этот миг Фицрой одним прыжком подскочил к Салливану и легким движением руки сломал ему шею. Спокойно и сосредоточенно, как будто бы вовсе и не он только что убил человека, он поймал взгляд Вики.

Генри кивнул ей, а она обернулась к Селуччи. Голод постепенно покидал ее, кровь успокаивалась. Она не ощутила ни ярости из-за того, что у нее отняли добычу, ни ненависти к другому вампиру, чужаку, посмевшему вмешаться в ее охоту. Только благодарность. Женщина стояла на краю обрыва; в какое-то мгновение ей захотелось шагнуть за эту черту. Руки у нее внезапно задрожали, и она сжала их в кулаки.

– Он мертв?

– Да.

Майк перевел взгляд с Фицроя на подругу. Лучшего и желать было нельзя. Салливан мертв, но не Вики убила его. Это сделал Генри. Ему и раньше доводилось видеть, как тот убивал людей. Он же вампир. Смерть во плоти. Бессмертная смерть. Генри. Не Вики. Детектив в изнеможении закрыл глаза. Его тут же обняла за плечи знакомая рука, теплое дыхание коснулось уха, и знакомый голос спросил:

– С тобой все в порядке?

Он пожал плечами – насколько мог, конечно.

– Бывало и лучше.

– Тебе нужен врач?

Селуччи вымученно улыбнулся.

– Обойдусь пока.

– Тогда давайте выбираться отсюда. Машина Генри – напротив дома. – Вики слегка колебалась: подхватить ли его другой рукой под колени. – Я могла бы тебя донести...

– Только не вздумай брать это в привычку.

Она быстро поцеловала его, затем заботливо подняла, как ребенка. Майк не открывал глаза. Порой нужно помочь любви оставаться слепой.

Свернув на Найсгас-драйв, Суонсон облегченно вздохнул – почти дома! Еще пять минут – и он будет сидеть на кухне и пить чай. Сегодняшняя встреча учредителей Общества по трансплантации органов была удручающей. Все только и говорили, что о смерти Лайзы Эванс. А также о ее чековой книжке, которой всем будет очень не хватать.

Он так глубоко задумался, что в первое мгновение даже не обратил внимания на черную машину, выехавшую с его собственной подъездной аллеи. В ней сидели три человека, но это было все, что ему удалось разглядеть.

"Что-то не так", – сказал Суонсон сам себе, хотя и не знал почему. И тут же подумал, не ограбили ли в его отсутствие дом. Свернув на кипарисовую аллею, он отрицательно покачал головой. Кто встречал воров, разъезжающих на "БМВ"?

Казалось, с домом все в порядке. Суонсон поставил машину у гаража и пошел проверить, включена ли сигнализация. Бизнесмен не любил сюрпризы и предпочитал подстраховаться. Тщательно осмотревшись, он оставил машину на прежнем месте и направился к входной двери.

Охранная система не среагировала, но это означало лишь то, что, возможно, злоумышленники вошли через другой вход. А их у него целых четыре – нет, даже пять. Ребекка хотела, чтобы в гостиной тоже была дверь в сад. После ее смерти он никогда им не пользовался, вот и не вспомнил сразу.

Пока он внимательно осматривал коридор, свет стал автоматически мигать. Мигающие лампочки также были изобретением Ребекки, и, только отдавая должное ее памяти, он их не отключал. Потому что когда свет начинал мигать, всегда появлялось ощущение, будто бы его преследуют привидения.

Поднялся на второй этаж. Шкатулка с драгоценностями Ребекки была на своем обычном месте. Ребекка сама положила ее на этот столик в день своей смерти. С тех пор шкатулку никто не передвигал. Суонсон знал содержимое на память. Ничего не похищено.

Значит, это были не воры.

Тогда кто же?

Суонсон задумчиво посмотрел в окно. Отсюда открывался прекрасный вид на его владения. Зеленые лужайки, клумбы, поле для мини-гольфа. А вот и два коттеджа для гостей, расположившиеся на заросшем лесом склоне. Он хотел бы, чтобы эти здания как можно меньше бросались в глаза, однако внешнее освещение не позволяло его желанию осуществиться в полной мере.

В одном из коттеджей сейчас находится донор доктора Муи.

Может, эти люди были ее коллегами.

Пальцы Суонсона начали теребить скатерть на столе. Ему совершенно не нравилось, что здесь находился донор. Ну какое право имеет доктор превращать дом Ребекки в филиал клиники? В последний год жизни его жена и так настрадалась от всех этих больниц. Было ли это нужно для бизнеса или нет, не надо было ему соглашаться на использование коттеджей. Да провались он пропадом, этот бизнес! Одно дело, когда в домиках отдыхают после операции респектабельные и уважаемые клиенты. Совершенно другое, когда те заселяются людишками, являющимися лишь небольшими колесиками всей сделки.

– Спущусь и сам разберусь, что же все-таки здесь происходит. Если доктор считает, что я не должен общаться с донорами, тогда зачем она поселила здесь одного из них?

Отвернувшись от окна, Суонсон поймал собственное отражение в зеркале. Может, стоит сменить костюм на что-нибудь попроще? Да ладно, и так сойдет. Он одернул рукав пиджака, прикрывая массивную золотую запонку.

– Если кому-нибудь это не придется по вкусу, – обратился он к отражению, – объясню, что провожу неофициальное расследование.

Будь Ребекка жива – непременно посмеялась бы над его напыщенным видом. Она обладала веселым нравом, и ему всегда без труда удавалось рассмешить жену. Но ее больше нет. Суонсон понуро опустил плечи и, еще раз бросив взгляд на камею, которую он заказал для Ребекки во Флоренции, покинул спальню.

Уже у черного входа ему в голову пришла новая мысль насчет таинственной машины. А вдруг с этим связана Патриция Чейни? Она его всюду преследует. Даже сегодня ухитрилась проникнуть на закрытое собрание. Все интересовалась, как кучка богатых людей, сидящих за богато сервированным столом, может помочь кому-нибудь, кроме поставщиков провизии.