Проклятие крови - Хафф Таня. Страница 64

— Послушайте! — наконец удалось ей выкрикнуть, когда она в отчаянии, ощущая ужасное бессилие, оттолкнула Натали, сопровождавшую воплями громкостью в сто двадцать децибел все, что она пыталась высказать. — Я не должна была попасть сюда!

Внезапно железные прутья ударили Вики по лицу — результат ответного толчка, которым наградила ее соседка по камере, и надзирательница оказалась в поле ее зрения. Это была не Диксон. Эту женщину она раньше не видела.

— Так расскажи все психиатру, — посоветовала надзирательница. На ее лице попеременно возникали то скука, то раздражение. — И ступай, ступай отсюда, отойди от решетки.

— Ты моя еще на пару дней, — сказала ей Ламберт после того, как Вики, сопровождаемая Натали, вернулась обратно.

Они провели все утро за просмотром телеигр. Вики находилась в состоянии, похожем на оцепенение, благодарная судьбе за то, что могла хоть что-то слышать сквозь шум голосов сорока женщин, втиснутых в помещение, рассчитанное максимум на восемнадцать человек, и не огорчалась тем, что не могла видеть экран телевизора.

Ленч был повторением завтрака, разве что Натали села с другой стороны и потому теперь щипала ее за другое бедро. Какая-то женщина с запущенным кожным заболеванием запустила тарелкой в прутья решетки, а две другие разразились потоками отвратительной брани. Кто-то принялся завывать. Вики не сводила глаз со своей тарелки. Страдания сопровождали каждый ее глоток.

После ленча все успокоилось, а по телевизору началась очередная серия какой-то мыльной оперы. Ламберт восседала как на троне перед лучшим из четырех телевизоров, а Натали силой поддерживала, по крайней мере, локализованную тишину.

— Это мой муж, понимаете, это мой муж! — воскликнула пожилая женщина, указывая на экран. — У нас тринадцать деток и собака, а еще две... — Пронзительный крик боли прекратил восторженное перечисление.

На миг Вики показалось, что о ней забыли. Двигаясь осторожно, она направилась к душевым. Может быть, удастся соскрести вонь, пропитавшую, казалось, все ее тело, и хоть по этому поводу не чувствовать себя такой несчастной.

Бетонная перегородка, отделявшая душевые от общей комнаты, поднималась от пола до талии и с потолка — до плеч. Все в промежутке было выставлено для обзора заключенных и охраны.

«Никто не собирается любоваться на твои сиськи, Нельсон, — сказала она себе, проводя рукой вдоль влажного цемента. — Ты просто еще один кусок мяса. Никому нет до тебя никакого дела».

Некоторые кабинки вблизи от входа оказались уже заняты. В одной из них ее затуманенное зрение различило нечто цвета плоти, через некоторое время оно разделилось на два человеческих тела. Все то, что происходило ниже уровня перегородки, могло считаться частной жизнью в той мере, насколько это было достижимо.

Снять обувь и брюки оказалось нетрудно, да и с нижним бельем она справилась не так уж плохо, но кожа на спине Вики непроизвольно съежилась, когда она сдернула рубашку и через голову стала стаскивать футболку; возникло ощущение, что она оказалась более обнаженной и беззащитной, чем когда-либо в жизни. Женщина поспешила укрыться под той защитой, которую представляла собой вода.

Погрузившись в тепло и отдавшись на волю сильным струям и водяным брызгам, она почти убедила себя, что находится в полной безопасности, у себя дома, и на миг все показалось не столь уж безнадежным.

— Прекрасная мысль, Нельсон, но тебе не следовало делать это, не поставив нас в известность. Ты еще неуверенно держишься на ногах, а, знаешь ли, иногда люди падают в душе. Жуткое место. Здесь очень легко нанести себе вред!

Ламберт. И как обычно, в сопровождении.

Вики попыталась вырвать руку из железной хватки Натали. Та в ответ вывернула ее, едва не вывихнув в локтевом суставе. Боль стремительно нарастала, разжигая красное пламя под веками, разрывая в клочья спасительный водяной туман. Отчаяние внезапно обратилось в ярость.

Она не могла упустить этот шанс. Ее не волновали последствия.

Это продолжалось недолго.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

— Ничего страшного, начальница, — промурлыкала Ламберт. — Моя подружка упала. — Ниже области видимости надзирательницы ее нога слегка прижимала горло Вики.

— С ней все в порядке?

— В полном, начальница.

— В таком случае помоги ей подняться, и убирайтесь обе отсюда.

Натали хихикнула, наклонилась и ущипнула Вики за живот. Очень сильно.

Вики вздрогнула, но никак не прореагировала. Голова еще звенела от насильственного соприкосновения с плитками пола, но впервые за все это время, показавшееся ей столетиями, она мыслила совершенно ясно. Ламберт и Уиллис были побочными неприятностями, не больше того. Ее врагом была трехтысячелетняя мумия — чудовище, подмявшее под себя закон и искажавшее его, как ему было угодно, загнавшее саму Вики в западню, которую оно же и создало. Допотопной гребаной твари придется заплатить за это. Она не знала, кого она заставила выдать ее, Генри или Селуччи, но ей придется заплатить и за это тоже. Чтобы заставить ее платить, она должна освободиться, и, если система не выпустит ее на свободу, она должна будет сделать это сама.

— Благодарю вас, — рассеянно пробормотала она, когда Натали рывком поставила ее на ноги.

Не такому уж малому количеству людей удавалось в разные времена бежать из исправительных учреждений.

* * *

— Еще один прекрасный день в Западном следственном изоляторе. Спасибо, друзья, теперь мы можем забрать ее отсюда.

Молодая женщина вырывалась из кандалов, шипя и брызжа слюной, как разъяренная кошка. Надзиратели, не обращая на это внимания, подхватили ее под руки и поволокли прочь.

— Гребаные ублюдки! — визжала она. — Вы не лучше, чем вонючие свиньи, и я чертовски надеюсь, что выбью вам ваши дерьмовые зубы!

Дэйв Грэм вздохнул и повернулся к своему временному напарнику.

— Здорово досталось? — участливо спросил он.

— Да нет, зубы целы. — Детектив Картер Эйкен промокнул пальцами край губ и моргнул, заметив, что ладонь окровавлена. — Но губу она мне разбила.

— Неплохой удар справа.

Эйкен раздраженно фыркнул.

— Тебе легко говорить. В конце коридора есть сортир, я мигом вернусь.

— Что ты собираешься делать, сунуть голову в унитаз?

— Кто говорит о моей голове? — Эйкен облизал кровь из разбитой губы и театрально приподнял брови. — Мне всего-навсего нужно отлить.

Дэйв рассмеялся. Ему нравился этот парень; хотелось бы встретиться с ним при других обстоятельствах.

— Привет, прекрасный незнакомец!

Он обернулся. Сержант из женского вспомогательного корпуса с кипой компьютерных распечаток в руках показалась ему знакомой. Ну надо же!

— Ханя? Неужели это ты, Войтович? Черт побери! Когда это ты умудрилась стать сержантом?

Женщина рассмеялась.

— Шесть недель тому назад. Даже больше: шесть недель, два дня, четыре часа и... — она сверилась с часами, едва не обронив ворох бумаги, — и одиннадцать минут. А ты-то что здесь делаешь? Где Майк?

Очевидно, Войтович ничего не слышала о Селуччи. Тем лучше для него, ему до смерти надоело всем и каждому объяснять ситуацию.

— Временное дежурство. Знаешь, как это бывает. А как дела у тебя?

— У этой тюряги возникли кое-какие трудности с одной программой. В их компьютерной программе, — продолжала она, не обратив внимания, как лицо ее собеседника приобретает отсутствующее выражение, — произошел сбой в системе управления данными. И они пригласили меня, чтобы я попыталась это безобразие исправить.

— Если кто и сможет справиться с этим...

Когда они встретились впервые, Ханю пригласили к ним, чтобы систематизировать накопившиеся данные, полученные при проведении полицейских облав после убийства на Финч-авеню. Насколько это было доступно его пониманию, то, что она могла сделать с компьютером, классифицировалось как нечто среднее между колдовством и чудом. Даже Селуччи, который обычно ворчал, что всю эту шайку из Силиконовой долины следовало бы высадить на необитаемый остров, где единственное им место, был приятно поражен.