Вечный волк (СИ) - Чащина Татьяна. Страница 7

Они смеялись и в их ртах сияли белоснежные клыки.

Там, где были ворота, раздался шум. Разлетелись засовы, и дверь слетела с петель. От силы удара тряслись высокие створки. Твёрдым шагом в нашу сторону шёл высокий мужчина. Поступь его тяжёлая, взгляд его засияли в полутьме ярким белым огнём. Ещё и голову накренил, смотрел исподлобья, и ничего человеческого не было в его лице. У него стояли волосы дыбом, и в небрежной щетине поблёскивала седина. В чёрном костюме и белой рубахе, размашистым шагом очень быстро достиг собрание, на ходу извлёк из-за пояса огромный чёрный пистолет. Это был Гурьян. Но я его отказывалась узнавать. Наотрез.

Ну, его нахрен! Животное!

Охрана дружно вытаскивала пистолеты. Началась перестрелка.

Я приникла к земле, укрыв голову руками. Как хватило смелости не завизжать, не понятно. Люди вокруг меня начали вылезать из своих одежд, превращаясь в крупных серых волков. И Антрацит тоже трансформировался в чёрного огромного зверя. И пока он ещё стоял на задних лапах, разинул свою мерзкую пасть и закричал:

– Это его самка! Убейте её.

Я не сразу поняла, что речь обо мне. Голубоглазая брюнетка, щерясь острыми зубами, метнулась ко мне. Но не добежала. Её голову пробила пуля, и женщина упала у моих ног мёртвой серой волчицей, чьи худые длинные лапы торчали из платья.

В центре ангара творилось что-то невероятное. Огромная махина белая с седой бородой до земли, с когтями, как ножи, жрала волков. Существо было невосприимчиво к пулям, и хотя шкура толи волка толи медведя была испачкана алым, зверьё вокруг старалось повалить крупного хищника в нечеловеческом облике, откинув огнестрельное оружие.

Все люди, как люди в волков оборачивались, а Гурьян непонятно во что. Его зверь разинул гигантскую пасть, а там по три ряда острых клыков сверху и снизу. Увидев это, трое серых решили слинять.

Мелькнула мысль, что пить шампанское из трёхлитровой банки, не стоит.

Я рванула в сторону ворот, а блондинка за мной. На каблуках я бегала не очень хорошо. Заверещала, когда наткнулась на оторванную с пищеводом и позвоночником голову чёрного волка. Чёрный волк в этой вакханалии был единственный, и был это Антрацит. Некому мне теперь долг отдавать. Кинулась наутёк, а следом за мной хищница. Я скинула на ходу туфли и выскользнула из своего платья. Упала на мягкие лапы, вильнула хвостом и пулей выскочила в тёмную весеннюю ночь.

Прижав уши к голове, я что было сил, рвала когти в сторону своего района. А дрянь за мной бежала и не отставала. Тут, кто быстрее. Я выскочила на дорогу серой волчицей, увильнула от света фар, пролетающей машины, кинулась в кусты. Раздался визг тормозов и удар. Светлая волчица погибла под колёсами машины.

Высунув язык, я тяжело дышала и наблюдала из кустов, как выскакивают люди из машины и осматривают раздавленную животину.

Мне нужно было домой. Я со всех лап понеслась через пролесок, огибая помойки и сторонясь человеческих троп. Тысячи запахов бились мне в нос, слух улавливал сотни звуков. А я бежала, выкидывая всю свою энергию.

Пролетела через стоянку, тенью пробежала прямо под окнами первых этажей. Встав на задние лапы у двери, вытянулась. Приятно ломило тело. Пальцы набрали комбинацию на домофоне, и я вошла голым человеком в дверь подъезда. Шмыгнула к нашей двери и позвонила. Звонила настойчиво, оглядываясь по сторонам и от холода переминаясь с ноги на ногу.

Заспанный Юра открыл дверь, и его нижняя челюсть отвисла.

–Ничего не спрашивай, – попросила я и с порога кинулась в душ.

8

Я-то думала, что умру от горя, начну пить валерьянку и валидол. Ничего подобного. Уснула сразу после душа мёртвым сном. Проснулась ближе к обеду. В голове шуршало сено, во рту нагадили кошки, мышцы побаливали во всём теле. И никаких предположений, что вчера было. Но если принять происходящее за правду, то у меня три новости хорошая, плохая и ужасная.

Хорошая ­– Антрацит мёртв. Это значит, что во всех его конторах может сбиться работа, и коллекторы перестанут меня прессовать. А в лучшем варианте, так мы и не должны будем.

Плохая новость состояла в том, что я походу тронулась умом. Мне начало чудиться, что я теперь оборачиваюсь в волчицу и виноват в этом большой оборотень Гуру.

Ужасная новость, это то, что я скорей всего умом не тронулась, и всё так и есть

Пахло косметикой и моим гелем для душа. В моём халате на краю кровати сидела растрёпанная Иришка.

–Привет, Ир, – я ощупала под одеялом своё голое тело на предмет волосатостей и хвоста в частности. Ничего, гладенькая оказалась.

–Привет, Эль. Ты только не расстраивайся.

–Нет. Ира, ты меня ничем не удивишь, – я села, прикрываясь одеялом. В окно лил яркий солнечный свет, в квартире летал запах жареного сала. В доме Ерёменко, а она у нас к салу неровнодушна.

–Я вчера вызвала такси и приехала к вам ночевать. Думала, ты уже уехала, сразу за тобой и сбежала.

Помниться, она там неплохо зажигала с каким-то знакомым. Решила бросить и выспаться. Стареем.

–О, я вчера оттянулась, – кутаясь в одеяло, я подошла к своему комоду, извлекла домашний трикотаж серого цвета. Кофта и штаны были мне велики на четыре размера.

–Я у вас ночевала, – мялась Ира, – и спала с Юрой.

При этих словах она зажмурилась. Не понятно чего ожидая.

Виновник таких переживаний сидел на коляске прямо в коридоре, был виден в приоткрытую дверь, и на лице его отобразилось мстительное выражение. Вроде как, не упустил шанс и сделал мне втык.

– Зачем? – шептала я. – Если ты его бросишь, он умрёт.

– Я не брошу его! – шипела Ира, подняв на меня почти честные глаза. – Я боялась, что ты рассердишься.

– Почему?

Не хватало ещё, чтобы Юра всем растрепал, что мы бывшие любовники.

– Я не претендую на вашу жилплощадь.

– Глупая, – рассмеялась я и обняла её. – Пошли завтракать.

Батон был разрезан пополам, и палка колбасы тоже. Всё сложено в бутерброд, сверху яичница на сале. Полив горчицей, кетчупом и майонезом свой завтрак, я стала активно его поглощать. Запивая чаем.

– А молока у нас нет? – Жевала я, оглядываясь по сторонам.

Ирка имела оторопелое выражение лица, Юрик вообще побледнел. Я на диетах месяцами сидела, а тут поглощаю всё, что есть.

– Ты же не пьёшь молоко, – ошарашенно отозвался он.

– Теперь пью, – я замурлыкала, танцуя. Съедала свой обед. – Слышите? Ира тебе звонят.

Иришка прислушалась, пошла, проверить сумку.

Он смотрел на меня пристально. В его глазах выражалось недовольство, злоба и укор. И тогда я посмотрела в ответ. Недовольно с омерзением. Он не выдержал, и уехал с кухни.

Иришка прибежала, сунула мне свою трубку.

– Работодатели, – шепнула она.

Я быстро прожевала и, взяв телефон, ответила.

– Здравствуйте, Нинель Николаевна, – поздоровался приятный молодой голос. – У нас вакансия секретаря свободна.

– И я свободна, – ответила, украдкой попивая чай.

– Сегодня сможете подъехать?

– Уже обед.

– Мы круглосуточно работаем.

– Тогда нет проблем, диктуйте адрес.

Люблю начинать жизнь с начала. Мне казалось, что все приключения позади, что теперь жизнь устаканится. Гуру с клубом «Антрацит» остались, как пьяное воспоминание. Прошлая работа осталась в прошлом. Я порхала по комнатам, собирая свои вещи. Сумка с документами была на месте, а вот телефон пропал без вести прошлой ночью. Старой одежды у меня больше не осталось, всё было в клочья истерзано за сутки, поэтому наспех погладила своё великолепное хлопковое платье, с которым были связаны самые лучшие воспоминания.

Парочка внимательно следила за мной. И мне казалось, мама с папой провожают меня в школу. Иришка улыбалась, поправляя волосы в небрежном пучке, а хмурый Юра старался прожечь недовольным взглядом. Я никогда не вернусь к нему. И постараюсь забыть. Завтра сниму квартиру и съеду. Хватит мне его долгов, его проблем, его агрессивных претензий.