Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир". Страница 123

Эйра посмотрела в зеркало: худое лицо, костлявые плечи, под полотенцем почти нет груди. Адэр не проявляет к ней былого интереса, надо бы радоваться, но радости не было. Для моруны нет ничего страшнее, чем любить человека, который не принадлежит ей полностью.

Раньше Эйру донимали бурные ночи Адэра. Потом ночи стали тихими, спокойными, и начала одолевать смертельная тоска. Сердце свивалось в жгут из-за невозможности увидеть, услышать. Теперь Адэр рядом, но этого мало. Плоть и сердце запели в унисон; женское естество требует рассветов и закатов в объятиях любимого. Наступил самый сложный период: надо бороться не с кем-то, а с собой. Иначе… Иначе они станут одним целым. После потери половины себя Адэр будет обречён на страдания до конца жизни.

— Кенеш, — окликнула Эйра. — Заплети мне косички.

Зубья гребня прошлись по волосам. Зазвучала тоскливая песня.

Кенеш родилась в Голой Пустыне, в тринадцать лет её продали в кубарат хазира Ракшады. Большую часть жизни она говорила на шайдире, но пела исключительно на родном языке. Её песни — это всё, что осталось от воспоминаний о родине, маме и сыне, которого забрали в младенческом возрасте. Эйра не понимала, о чём поёт женщина с изломанной судьбой, но чувствовала в каждом слове нерастраченную материнскую любовь.

Взяла старуху за руку, прижалась к ней щекой:

— Прости.

— Ну что ты… что ты, доченька, — растрогалась Кенеш. — Я ведь всё вижу. Не слепая. Просто боюсь, что он заберёт тебя, а меня отправит в Ракшаду. Что там? А там ничего. Иштар спросит: как моя сестра? И я скажу, что отдала тебя другому мужчине. Просто отдала и даже не потребовала выкуп «вдове на слёзы».

Адэр впервые нарушил установленные правила: пустил в покои тайного советника постороннего человека. В гостиной Эйру ждал ракшад, который помог ей тайком выехать из Лайдары. Она приготовилась выслушать нотацию, но посол был обходителен и краток. Поинтересовался здоровьем. Попросил без серьёзных причин не покидать замок. И перед уходом сообщил: через две недели в Ларжетае состоится открытие ракшадского храма, на торжества приезжает Альхара.

Эйра никак не могла успокоиться. Мерила комнату шагами, прижимая к груди ладони. Она увидит легата, окунётся в прошлое, поговорит о Галисии и Иштаре, узнает все новости. И только приход Алфуса заставил её взять себя в руки.

Ветонский лекарь не стал доставать из чемоданчика приборы. Выпроводив Кенеш из гостиной, сел напротив Эйры и посмотрел ей в глаза:

— Сколько было приступов?

— Много.

— Серьёзных приступов.

Эйра наклонилась вперёд:

— В записях вашего прадеда говорилось о количестве приступов?

Алфус покачал головой:

— Нет. Моруны уходили в Смарагд после третьего или четвёртого приступа. «Уходили» — это я приврал. Их уносили. Тебя принесли сюда твои люди, и ты всё время лежишь в постели.

— Я сижу, если вы не заметили.

— У тебя было три или четыре серьёзных приступа. Сколько осталось? — спросил Алфус и, не получив ответа, промолвил: — Если ты умрёшь, меня лишат практики и, возможно, посадят. Мои дети останутся без отца, жена без мужа, а внуки без деда.

— Вы могли отказаться.

Алфус закинул ногу на ногу. Сложив руки на животе, сцепил пальцы:

— Не мог. Врачи не бросают вредных пациентов.

Эйра улыбнулась:

— Вы меня бросили. В Лайдаре. Помните? Вы сказали: «Не хочу тратить время на человека, которому плевать на свою жизнь».

— У тебя хорошая память. Тогда нас было двое: я и маркиз Ларе. Он бы тебя не бросил, а меня ждали больные ориенты. Теперь я один.

— Вас не посадят, — сказала Эйра и, взглянув на часы, принялась расплетать косички. Похоже, документов на подпись нет, и у Адэра нет причины приходить. — Я написала предсмертную записку. Она хранится у духовного отца Людвина.

Поджав губы, Алфус покачал головой:

— Ты меня успокоила. Мы будем видеться несколько раз на день. Обычно визит врача занимает около получаса. В следующий раз захвачу с собой книгу. Не хочу, чтобы меня заподозрили.

— Вы будете рассказывать мне истории.

Алфус рассмеялся, обнажив крепкие зубы:

— Где же я столько историй наберу?

— Начинайте, — сказала Эйра и, слушая монотонный голос, устремила взгляд в окно.

Две птицы зависли в глубоком небе. Соприкасаясь грудками, еле заметно обмахивали другу дружку расправленными крыльями. Для них перестало существовать время.

— Ты меня не слушаешь, — возмутился Алфус.

— Мне нужна настоящая история, а не сказка. — Эйра посмотрела на часы. — Полчаса истекло.

Вернувшись в спальню, опёрлась на спинку кровати. Её прошлое длиннее будущего, оно станет ещё короче, если провести его в постели. Распахнула дверцы шифоньера, порылась в вещах и отправила Кенеш к костюмеру.

Вскоре явился Макидор. Недовольно цокая языком, прошёлся вокруг Эйры:

— О чём только думают женщины, стремясь похудеть?

— Какие цвета любит Его Величество? Только давай без лягушек в обмороке и раздавленных пиявок.

— Белые и чёрные мундиры.

— Я имею в виду женские платья. Любой цвет кроме голубого и серого.

Серый надоел, голубой — цвет выходного наряда жрицы.

— Мягкие, тёплые, женственные, — ответил Макидор.

По озорной хитринке в его глазах было несложно догадаться, что он мысленно уже любовался своими творениями.

— Одно платье, — попросила Эйра. — Я хочу поправиться.

Костюмер снял мерки. Пообещал сшить наряд за ночь и, довольно улыбаясь, удалился.

Наконец пришёл Адэр. Бросил на стол две папки и указал на кушетку:

— Я прилягу?

— Устали? — поинтересовалась Эйра, разыскивая ручку.

— Бессонная ночь, насыщенный день, — ответил он, взбивая подушку. — Я приходил, но у тебя был доктор. Решил освежиться, сел на ванну и уснул.

Эйра улыбнулась. Нелегко любить человека, у которого на первом месте государственные дела. Посмотрела на кожаные папки. Одна белая, вторая чёрная, совсем как парадные мундиры.

— Начни с белой, — проговорил Адэр и, скрестив руки на груди, спрятал ладони подмышки. — Будут вопросы — спрашивай.

Эйра открыла протокол заседания Совета. Сначала вчитывалась в каждую строчку, потом читала только фразы, обведённые карандашом. Как Адэр умудряется из кучи информации вычленить главное и держать это в голове?

— Моё имя вы запомнили с пятого раза, — промолвила она. — Вы забывали названия селений и путались в датах. Что вы сделали с памятью?

Бросила взгляд через плечо. Адэр притворялся спящим: его выдавало напряжённое дыхание и неудобная поза: ноги на полу, тело поперёк кушетки, шея выгнута, голова на уголке подушки. В такой позе тяжело уснуть.

Эйра перевернула последнюю страницу. Соединив ладони, прижала их к губам. Решение Совета основано на лжи. Моруны не хотят отделяться от Грасс-дэ-мора. Адэр столько лет создавал стратегический резерв драгоценных камней. Экономика, построенная на драгоценном стандарте — его мечта. И вдруг он росчерком пера отправляет на продажу половину неприкосновенного запаса. Цена её трона слишком высока. И как советники отнесутся к правителю, когда узнают, что он обвёл их вокруг пальца? А они обязательно узнают, как только он объявит об отделении полуострова и будет настаивать на признании нового государства.

Эйра потёрла лицо. Она умеет смотреть на три шага вперёд, умеет мыслить глобально. Как же уговорить себя подписать приговор репутации Адэра? После долгих раздумий взяла ручку. Ей не обязательно соглашаться. Написала: «Ознакомлена», и поставила подпись.

Дальше шли приказы, прошения, сводки, сметы расходов и отчёты о доходах.

Мави Безбур — умнейший человек. Четыре года назад его осмеяли, когда он предложил регистрировать иностранные предприятия. Теперь порядка двух тысяч крупных предприятий ведут деятельность в других странах, а налог на прибыль перечисляют в казну Грасс-дэ-мора.

И советник по национальным вопросам — умный человек. Государственный язык — слот. И это понятно: на слоте общаются государства Краеугольных Земель. Языки семнадцати национальностей страны имеют региональный статус в районах, где бóльшая часть населения считает какой-либо язык родным. Научная и техническая литература издаётся строго на государственном языке, все остальные книги печатаются на всех языках. Местные чиновники обязаны знать региональный язык в совершенстве. В школах наряду с государственным языком изучают два региональных: один родной и второй на выбор. За изучение дополнительных языков выплачивается денежное вознаграждение.