Градиент неба (СИ) - Макарова Людмила. Страница 21

— Сейчас проверю.

Вполуха прислушиваясь к переговорам техников, Рэд запитал стойку и вызвал мостик не через свой аудиоканал, а с яхты, как это сделал бы ее пилот, будь у него на то силы и желание. Кейт тут же откликнулся.

— Иди сюда, Рэд, я знаю, что случилось, — позвал Блохин.

— Я тоже знаю. Парень сунулся на ускорителях, куда не надо, рванул назад по координатам возврата и вывалился из аномалии практически на звезду. Пока маршевые его оттуда выталкивали, сдох экран-генератор и один из движков: то ли его в тоннеле деформировало, то ли банально каменюку словил. Мораль… И так все понятно.

— Да уж.

— Что там с бортовым компьютером? Почему он с нами разговаривать не хочет?

— Потому что его перепрошили вдоль и поперек. После аварии дополнительные маршевые и тормозные двигатели конфликтуют с базовой схемой. Она на четыре движка рассчитана, а у него восемь. Нашими стараниями уже семь. В общем, есть тут несколько изящных решений… Но если заниматься всем этим конструктором всерьез, несколько часов уйдет. Ты от меня конкретно сейчас чего хочешь, господин капитан?

— Конкретно? Глуши все. Нам только еще одного несанкционированного пуска двигателей не хватало. Я на маневровых в ангар въеду.

— Ага, понял… То есть… Куда ты въедешь? В наш ангар?! Сцепка туда не влезет!

— Сцепка — нет, яхта проходит.

— Если яхта в ангар встанет, она своей крестовиной все перегородит! Как ты поверх нее катер загонишь?

— А никак не загоню. Катер вместе с вами пойдет на периферийный стыковочный узел «Моники». Переведете его в транспортное положение, обесточите, все проверишь, доложишь Стрэйку. После этого можешь забирать пилота в наш медотсек.

— Слушай, Рэд… На «Монике» внешний обвес по максимуму. К стыковочным узлам фиг доберешься. А ты единственный свободный собираешься малым бортовым звездолетом заткнуть? Случись что, к нам даже не пристыковаться!

— Случись что — сбросим катер.

— Отлично…

— Потом подберем. Питер!

— Да, сэр?

— Мы заканчиваем, что у вас?

— Есть поверхностные деформации обшивки без нарушения герметичности. Энергоустановка цела. Кормовой экран-генератор под замену. Дефект кожуха третьего маршевого двигателя.

Третий маршевый двигатель яхты — это который рядом с четвертым, что логично. А четвертый Рэд очень эффектно демонтировал.

— Ремонту подлежит? — быстро спросил он.

— Уже заканчиваем, господин капитан. Фон — норма, можно в ангар. На консоль четвертого маршевого двигателя установлена заглушка.

— Хорошо. Возвращаемся. Вызывайте модуль, сгрузите оборудование, чтобы не тащить через «Монику».

— Да, сэр.

— Мостик, не менять параметры полета. Катер пойдет на периферийный стыковочный узел. Модуль и яхта — в ангар. Обновляем протоколы безопасности для малых бортовых звездолетов, жду код доступа на периферийный.

Пауза в эфире.

— Повторите.

Повторил. Иногда общий аудиоканал — очень полезная штука. Избавляет от лишних дискуссий.

— Принято, — сухо сказал Стрэйк и перезапустил протокол.

Рэд дождался, пока модуль с оборудованием отойдет подальше и нежно толкнул сцепку движками по направлению к «Монике».

— Просто сказка, Рэд! — пробормотал Виктор, глядя на приближавшуюся угловатую громадину, подсвеченную габаритными огнями. — «Как перевезти в одной лодке волка, козу и капусту».

— Я всегда думал, что это задачка на сообразительность.

— Не в твоем исполнении, капитан. У той задачи ответ есть, а у твоей — нет. На быль совсем не тянет, для мифа эпичности не добираем. Если задуматься, что мы оставим после себя? Один искореженный периферийный узел, раскуроченный грузовой контейнер и два смятых в лепешку малотоннажника. Мелковато, чтобы стать легендой дальнего космоса. Бесславно помрем!

— Пессимист, — улыбнулся Гардон. — Расслабься, закрой глаза и доверься капитану.

Они причалили левым бортом. Виктор остался командовать техниками и транспортировать пострадавшего пилота. Рэд перебрался на яхту через шлюз, отстыковал аварийный кораблик, чуть отошел, с замиранием сердца глядя, как сигарообразная тень ускорителя проходит в пяти сантиметрах от лапы внешнего погрузчика «Моники», и включил маневровые двигатели.

В управлении яхта была скользкой и почти невесомой после тяжелой сцепки. Нервной, как норовистая лошадь, которой надели шоры и заставили топтаться среди узких загонов, щелкая бичами со всех сторон. Рэд несколько раз перевернулся, прежде, чем приноровился. Короткими импульсами он погнал кораблик вдоль борта «Моники» к открытому ангару.

И вправду сказка, как сказал Блохин!

Гравитации нет, БК — в режиме ограниченной функциональности. Пульт, из которого выдвинулись джойстики маневровых двигателей, настороженно таращился на чужого пилота слепым полотном дисплеев, из-за чего в рубке брезжил какой-то тревожный полусвет. Вместо дополненной реальности на обзорниках — двухмерное видео, две координатных оси, вектор направления и дальномер. А, ну еще относительную скорость бортовой компьютер яхты вдруг начал показывать. Его спать отправили, а он все равно что-то там себе думает… Сообразил, что мимо проплывает борт несущего корабля, который можно измерить в метрах в секунду.

— Помогаешь? Умница, — шепнул ему Рэд, у которого в тактическом окне гермошлема и так отображалась вся необходимая информация: «Моника» обеспечивала капитану информационную поддержку.

Перед пультом торчали потроха кресла с ремнями, которые не получилось подогнать вплотную. За любым неаккуратным маневром следовал чувствительный рывок в привязной паутине, позволявший на собственной шкуре прочувствовать законы инерции и всю суровую романтику космических полетов. Избаловались господа пилоты на своих сверхскоростных кораблях. Выпендриваются. На вылазки легкие скафандры надевают — в них, видите ли, по чужим звездолетам лазать удобнее и тактильная чувствительность перчаток ближе к естественной…

В ангар Рэд зашел не с первого раза, и не со второго, и не так, чтобы идеально чисто. При проходе через силовой щит крестообразную конструкцию с разнесенными движками и ускорителями все равно немного закрутило. Створ Рэд не задел, но если бы палубная команда не поймала яхту в гравитационную ловушку, он протаранил бы планетолет, припаркованный у дальней стены.

Яхта омерзительно проскрежетала по металлу четырьмя короткими посадочными опорами, дернулась в последний раз и встала. Рэд обесточил маневровые двигатели, спустился из кабины чужого звездолета, спрыгнул на платформу, придержавшись за край люка, поблагодарил команду за работу и подошел к старшему технику.

— Левис, как думаешь, наша гравитационная ловушка ее удержит? — спросил он, оглянувшись на хлипкие посадочные опоры чужого звездолета, которые не вызвали особого доверия.

— Застопорим на случай маневра, никуда не денется, — заверил тот.

— Хорошо. Тогда поживее.

Рэд кивнул Левису Белтсу и зашагал к лифту.

Техники «Моники» облепили находку со всех сторон. Длительное аудиомолчание и скупые разговоры по существу они с лихвой компенсировали бурным обсуждением вылазки. Настрадавшаяся яхта, стреноженная стопорными элементами, уходила в спящий режим под эмоциональный пересказ собственных злоключений.

— …а я тебе говорю, он форсаж врубил за секунду до того, как движок включился!

— Да не, сначала выхлоп движка был, просто быстро все очень.

— Ему бортинж период выключения считал!

— Считал, да не просчитал.

— У нас что, правда, трупак на борту?

— Не к добру это…

— Почему отдыхающая смена в ангаре болтается?! — рявкнул Левис Белтс. — Вот я вам сейчас капитана обратно позову! И расспрашивайте его, кто смелый, сколько влезет. Рты закрыть, прибывший звездолет повторно отдефектовать. Палубной команде отбой.

В рубке капитана дожидались Джери и Кейт.

— Всем спасибо, — с порога сказал им Рэд. — Джери, уходим с орбиты, возвращаемся на курс. Катер нормально сел или перестыковать, пока я не переоделся?