Ангел-Хранитель 320 (СИ) - Поль Игорь Владимирович. Страница 87

Холодный ком из груди расползается по телу. Вливается в кончики пальцев. Морозит глаза. Лед в голове. Сергей рывком стряхивает пахнущую табаком руку со своего лица. Резко садится, срывая с тела пучки проводов. Наклоняется к самому лицу особиста, в упор смотрит в его мутные рыбьи глазки.

— Конечно… сэр. Сейчас я все расскажу. А как же иначе, — голос садится, он с трудом шипит замороженной глоткой. — Я тебе, тварь мерзкая, всю правду высру…

Карпентер отшатывается. Роняет сигару. Пытается встать. Сергей висит на нем мертвой хваткой. Лейтенант дергается, как привязанная за лапы утка-приманка. Шипит:

— Ты что себе позволяешь, сволочь… Да я тебя… Забыл, с кем говоришь? Тут тебе не фронт, тут я тебе быстро растолкую… Костями срать будешь!

— Ты, гнида, детишек за забором пугай, понял? — обрывает его Сергей. — Ты чего эти петлицы нацепил? Ты настоящий танк-то вблизи видел? На понт меня берешь? Да мне на тебя плевать! Я уже давно в кредит живу, чего мне бояться? Ты, мать твою, когда-нибудь свой собственный труп со стороны видел? Видел, как живой человек в брызги дерьма превращается? А знаешь, что чувствуют, когда горят твои ноги? Мне тут доктор давеча сказал — тяжелая контузия у меня. Перманентное состояние аффекта. Я вот тебе сейчас шею твою траханную скручу, а мне только промывание кишок назначат! Чего ты мне шьешь! Слетай, блядина, в Эскудо. Поспрошай там уродов — вдруг они и вправду чего замыслили? Глядишь, толчок и прочистится…

Он вскакивает и отшвыривает лейтенанта в сторону. Хватает коробочку, с маху бьет об пол, в ярости топчет ее ногами. Сиреневое сияние мигнув, гаснет. Контрразведчик трясущимися пальцами цепляется за ставший тесным ворот. Никак не может нащупать застежку.

— Что тут происходит? — голос кэпа за спиной заставляет особиста подпрыгнуть от неожиданности.

Гаррис держит шлем, словно дубину. Слегка раскачивает его в опущенной руке. Еще миг, и он разнесет лошадиный череп Карпентера. За спиной кэпа все тот же невозмутимый капитан-разведчик. Встревоженное лицо Саманты в дверях.

— Вы, сестра, подождите нас за дверью. Пожалуйста, — вежливо говорит подполковник.

Сэм кивает, выходит в коридор. Мимо лежащего мордой в пол синещекого капрала, над ним нависают два громилы в активированной броне, с винтовками на боевом взводе, направленными ему в затылок. Капрал давится резинкой, боясь шевельнуться.

— Даже не дыши, козел, — советует десантник. — А то у меня палец на спуске затек, может сорваться.

Капрал, скрючившись в неудобной позе, исходит вонючим потом.

— Так я жду ответа, лейтенант, или кто вы там на самом деле? — ледяным тоном произносит Гаррис.

— Я провожу оперативное мероприятие, сэр, — наконец, выдавливает особист.

— В отношении моего подчиненного? — голос кэпа способен заморозить плевок на лету.

— Да, сэр.

— А почему я об этом ничего не знаю? Или в моей бригаде уже командуют младшие офицеры из контрразведки?

— Это предварительное расследование, сэр. Я не обязан ставить вас в известность, — особист потихоньку приходит в себя, снова превращаясь в высокомерного наглеца.

— Понятно, понятно. Значит, предварительное расследование… А ваша версия, сержант? — он поворачивается к Сергею.

— Господин лейтенант интересовался, почему я не подох в Эскудо, сэр, — отвечает Сергей.

— И все?

— Никак нет. Еще он удивлен тем, что я недостаточно близко общался с уродами, сэр.

— Понятно, понятно. А ты что ответил?

— Я… я еще не успел, сэр. Тут как раз вы вошли.

— Получается, я вроде как вас выручил, а лейтенант? — ехидно интересуется подполковник у раздувающего ноздри лейтенанта.

— Господин подполковник, я вынужден… — гневно начинает особист.

— Заткнуться, лейтенант! — рявкает кэп. Сергей начинает понимать, откуда у комполка такая странная кличка. Лично он сам уже почти в штаны сделал. Бедная ты сволочь, лейтенант…

Особист действительно затыкается на полуслове, словно его шарахнули прикладом по затылку.

— Ты знаешь, что этого сержанта Император наградил медалью «За доблесть»? — гремит кэп, нависая над бледным лейтенантом. — Знаешь, что у него Имперский крест с дубовыми листьями?

Лейтенант давится ответом под его яростным взглядом.

— Может, ты в курсе, сколько он солдат противника уложил? А про то, что вытащил раненого офицера? Сбил самолет? Размолотил кучу бронетехники? Один, без прикрытия, раненый, плацдарм обеспечивал? Ты хочешь сказать, — гремит кэп, — что Император награждает боевыми наградами трусов, предателей и шпионов? Возводишь поклеп на боевого ветерана, который кровь за Империю проливал? Капитан!

— Сэр! — вытягивается разведчик.

— Как это классифицируется?

— Саботаж, сэр! Подрыв боеспособности! Статьи 15 и 18. В военное время караются расстрелом.

— Расстрелом… — смакует подполковник сладкое слово. Перекатывает его во рту. — Расстрелом…

Особист, наконец, въезжает, что происходит что-то из ряда вон. Сейчас этот чокнутый его просто грохнет. При свидетелях. За саботаж. И напишет рапорт. И умоет руки. Как же так! Сразу слабнут ноги.

— Сэр! — начинает лейтенант, судорожно дергая кадыком.

— Я не давал тебе разрешения говорить!

Сергей во все глаза наблюдает за разворачивающимся спектаклем.

— Капитан!

— Сэр!

— Объясни лейтенанту, что от него требуется.

— Есть, сэр!

Капитан манит к себе трясущегося лейтенанта. Подводит к окну. Что-то показывает ему на своем электронном планшете. Перелистывает. Пальцем обводит особо мерзкие сценки. Особист часто сглатывает, нервно вытягивает шею.

— Еще? — интересуется капитан.

Лейтенант отрицательно крутит головой.

— Если это передать в Генштаб, лейтенант, вас даже уборщиком в казарму не возьмут. Ясно? — спокойно интересуется капитан.

Эсбэшник чувствует себя рыбиной под палящим солнцем. Хочется пить. Он вымученно кивает.

— Хорошо, что мы друг друга поняли, — покровительственно говорит ему начальник разведки. Препарирует бледную извивающуюся лягушку холодным взглядом. Добавляет: — А подготовочка-то у тебя, лейтенант, того, хилая. С такой в плен лучше не попадать… Сэр, я закончил, — докладывает он скучающему комполка. Тот кивает.

— В моей бригаде я командую. Не СБ. Император вверил мне эту часть, и я за нее отвечаю. Больше никаких шпионских игрищ в моей зоне ответственности. Запомни это. С этого дня, дружок, ты будешь мне сообщать о всех своих «предварительных расследованиях», — негромко диктует кэп бледному, как смерть лейтенанту. После небольшой паузы добавляет: — Иначе за твою драную задницу я и гроша не дам. Свободен.

Бледный особист пулей вылетает из палаты.

— Ну вот, как-то так, сержант, — поворачивается Гаррис к сидящему с открытым ртом Сергею. — Служи спокойно.

— Есть, сэр. Спасибо, сэр…

— Да мелочи, сержант. Ты просто, этот, как его… катализатор. Знай себе, воюй, как следует, а за нами не пропадет. Десант своих не бросает.

«Черт, ну никак без штампов. Или это у них заклинание такое?» — думает Сергей, глядя на удаляющуюся спину кэпа.

— Нет, ну какой мужик! — впархивает в палату возбужденная Сэм. Ее глаза радостно блестят.

— Саманта, меня, можно сказать, едва девственности не лишили, а тебе лишь бы под кэпа забраться, — устало говорит Сергей.

— Ой, да ладно, Серж. Не ревнуй. Я вот тебя сейчас поцелую, — хихикает Саманта.

— Ага, и по морде сразу дашь… Знаю, проходили. Давай уже, приклепывай свои проводки…

Мягкие руки Сэм порхают по его телу. Что-то приклеивают, прилаживают. Гладят, успокаивают. Снова хочется спать.

— Спи, милый, спи… — шепчет Саманта.

Глава 37

— Серж, к тебе гости, — миловидная хрупкая Трейси, как всегда, очень серьезна.

— Надеюсь, это не СБ? — Сергей откладывает планшетку с дешевым боевиком. Он умирает от скуки.

— Нет, — сдержано улыбается Трейси, переводя часть кровати в вертикальное положение и помогая Сергею сесть. — Флотский офицер. Симпатичный.