Королевский факультет(СИ) - Леконцев Олег. Страница 25

- Герцог, - укоризненно сказала она, словно я допустил нечто непотребное и попался на этом в самый неподходящий момент, - дайте хотя бы руку. Считайте, что я проиграла бой.

Я немного поколебался, не зная, что предпринять. ПАРАДОМ КОМАНДУЮ Я! Королева Таринская, несмотря на ее знатность и отдельные добродетели, может самостоятельно шествовать с арены с гордо поднятой головой, будучи выпнутая мной. С другой стороны, активно мной рекламируемая позиция борца за равноправие вполне пострадает, если я грубо нахамлю одной из известных дам мира.

- Несомненно ваше королевское величество является одним из самых сильных шпажистов этого мира и поэтому может рассчитывать на определенную помощь.

Я постарался не выдать натуги в голосе, поднимая Антуанетту на руках. Королева была девушкой достаточно крупной и, честно говоря, тяжелой. Но мне надо было держать фасон и я сумел показать свою силу.

Антуанетта, конечно, схулиганила, почти мгновенно обхватив руками шею и показав всем радостной улыбкой, какая она счастливая. Я ей отомстил тем, что, подойдя к лекарю, попросил его принять тело.

Возмущенная королева рванулась так, что мы оба оказались на земле. Хулиганка!

Закончил тренировки, потребовал снова выстроиться в одну шеренгу, пояснив, что в завершение занятия необходимо совершить краткую пробежку. Монархи застонали, но побежали. Впрочем, пробежка действительно оказалась короткой - минут на пять, чтобы слегка размять мышцы.

Завершая бег, я увидел расфуфыренного мальца лет восемнадцати - при шпаге, значит, дворянин, одетый роскошно, значит, богатый. Он громко, не стесняясь, прошелся по моим студентам, упоминая женские прелести и мужские недостатки. Монархи хмурились, но только лишь ускоряли бег, обгоняя меня. Кто это, вскоре покойный нахал? И почему обычно гордые монархи практически удирают? Велел студентам построиться, а сам прицепил шпагу и направился к так рано нас покинувшему ханурику.

- Молокосос, мне не нравится форма твоего носа, - без всяких вводных речей объявил я.

Парнишка с трудом оторвался от приятного для него зрелища обругивания монархов и уставился на меня. Похоже, он обалдел от моего наезда.

- Старик, иди своей дорогой, - попробовал он наставить меня на путь истинный. Вместо этого я, чтобы салажонку было не отвертеться, цапнул его за нос и сжал посильнее.

- А-а, - взвыл пострадавший. Видно было как у него буквально брызнули слезы, - я вызываю тебя на дуэль! - заявил он.

- Наконец-то! - констатировал я, - Ле Тун, за вами представитель магистрата, королева Таринская, вы не согласитесь по традиции быть моим секундантом?

Монархи среагировал мгновенно. Ле Тун помчался в магистрат, Антуанетта, радостно раскрасневшись подлетела ко мне.

- У тебя найдется секундант? - поторопил я наглеца. Тот кивнул и кого-то позвал.

- Ваша светлость, это самый сильный дуэлянт Мореи, - осторожно сказала Антуанетта. Мне показалось, что королеву раздирают противоречивые чувства, - с одной стороны, ей хотелось наказать мальчишку, с другой, - она опасалась за мою безопасность. Глупенькая, не может это дитя быть самым-самым...

Пожевал губы, рисуя мыслительный процесс, приказал:

- Вызовите мага целителя на констатацию смерти.

Мальчишка удивленно посмотрел на меня, изволил удивиться, обращаясь к мгновенно появившимся зрителям:

- Первый раз вижу, чтобы покойник сам вызвал себе похоронную команду.

А у нас оказывается прорезается чувство юмора, словно первый зубик, - умилился я про себя, а в слух заявил:

- Держу пари на золотой, что я убью его за пять секунд.

Тотчас же, словно из земли около меня появился официальный представитель биржи и начал принимать взятки.

Первой вылезла, конечно, Антуанетта. Критически оценив взглядом фигуру моего противника, она заявила:

- Такой молодец продержится десять секунд! Ставлю свой золотой. Ты уж не подведи меня, дорогой, - послала она воздушный поцелуй опешившему мальчишки.

Остальные монархи тоже вовлеклись в зрелище. Было и весело, и надоедливый парень должен умереть.

- Э-э, - пришел в себя парень, - ставлю золотой, что убью господина как его там...

- Ставь, - согласился я, - хоть какая прибыль достанется.

- Сударь, - заявил он, подбоченясь, - ваше поведение вызывающе. И не будь я виконтом Сен Аллере, что вы будете умирать долго и страшно.

- Молодой человек, - ворчливо возразил я, - если бы вам удалось дожить до моих лет, вы бы поняли, что иногда мучительная смерть слаще дрянной жизни.

- Почему это я не доживу? - удивился виконт.

- Потому что я - герцог Камприи - вас сегодня убью. И где там бездельник Ле Тун?

Мельком я заметил, что виконт не испугался, только задумался. И это уже прорыв. Тут, кстати, показался Ле Тун, едва ли не волочащий чиновника магистрата. Граф, выполняя мое указание, торопился, а бюрократ, видимо, испытывая влияние своей работы, был жирен и вял, и поэтому быстро передвигаться не мог.

- Но, ваша светлость, арена еще не утверждена официально, - задыхаясь, попробовал он возразить.

Я посмотрел на него и чиновник замолчал. Для него главным было обозначить свою позицию, чтобы в случае скандала отбрехаться и переложить ответственность на меня. А раз формальности соблюдены, то и не зачем дразнить всесильного феодала, то есть меня. Перевешал бы этих чинуш!

Виконт уже мерял шагами арену, насмешливо поглядывая на меня. Он даже не подгонял, считая, видимо, что старым людям характерна медлительность. Щенок!

Как и положено, чиновник предложил примирение и получив отказ, отступил. Секунданты проверили наше оружие и тоже освободили территорию. Виконт торопливо двинулся, намереваясь выпустить мне кишки.

Я скользнул вперед и влево, затрудняя его атаки. Виконт быстро развернулся, намереваясь перейти к очередным ударам, но за эти крохотные мгновения я совершил два выпада, проткнув ему грудь и правое плечо.

Крайне удивленный таким разворотом событий, мой противник выпустил шпагу и рухнул на арену.

Дальше оставались действия технические - проткнуть виконта в один из жизненно важных центров - сердце, шею, лицо и отправить замаливать грехи в потустороннем мире. Неплохо бы ему попасть на Землю в наш советский/российский колхоз скотоводом!

- Королева Таринская, - медовым голосом позвал я, - вы не забыли про мой золотой, который еще считается вашим?

- У меня хорошая память, ваша светлость, - сердито ответила Антуанетта и в сердцах сплюнула, - что за бестолковые твари, эти мужчины, даже умереть не могут достойно!

Я и мужская часть студентов засмеялась, очарованная таким выводом, а затем я двинулся к виконту, чтобы закончить поединок и убить его.

Шум крыльев подсказал мне, что в этот торжественный момент у нас появились высокопоставленные свидетели.

- Герцог, - раздался голос Ангелы, - я запрещаю вам убивать виконта.

- Запрещайте, - согласился, - но он все равно умрет.

Лучше всего ударить с оттяжкой в горло. Перережу кровеносные сосуды - их здесь много, - и виконта никто уже не спасет. Ни маги - лекари, ни Солнцеликий.

Рядом опустилась, нет, скорее рухнула Ангела. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся. О, да она торопилась. Что ей с этого куска счастья, валяющегося у моих ног? Близкий родственник или любовник?

- Герцог, вы нарушаете одно из правил дуэльного кодекса, - попыталась она найти отговорку.

- Это какое же? - насмешливо поинтересовался я. Посмотрим, какова скорость умения ее императорского величества с ходу менять официальные документы.

И тут встрял этот бездельник, эта шишка из магистрата, возомнившая себя определителем судеб.

- Арена еще официально не принята, - негромко сказал он. Ангеле этого было предостаточно.

- Вы слышали, герцог? - холодным голосом окружного прокурора спросила Ангела.

Я молча зашвырнул шпагу в ножны, понимая, что сегодня не мой праздник.

- Не умрет виконт, сдохнешь ты, - не менее холодно сказал я, обращаясь к чиновнику. Тот рухнул в обмороке.