Невеста снежного демона (СИ) - Ардова Алиса. Страница 65

Договорить он не успел.

Окружавшие нас черви внезапно задергались, забились, судорожно сворачиваясь в кольца, и в храм ворвались люди — если так можно сказать о призраках рода Аркентар — и нелюди тоже.

Лерой с тетушками, Брейтон, Террелл, Нукар, еще какие-то незнакомые демоны…

О, и Ленц здесь.

Через мгновение огромный зал стал похож на поле боя. Гневно шипели друффы, бросаясь в схватку, взлетали в воздух мечи… Демоны и люди рубились плечом к плечу, прикрывая друг другу спины, над их головами с возбужденным писком носился ящер, налетал на червей, раздирал их когтями. А с рук отошедшей к самому озеру черноглазой женщины в нападавших одна за другой летели смертоносные фиолетовые молнии.

— Рис, — окликнул меня Дамиан. — Наша с тобой задача — озеро. Если его не уничтожить… Сама понимаешь.

Я понимала. Пока Тьме есть, чем подпитываться, нам ее не одолеть.

— Давай, — ободряюще улыбнулся снежный. — По моей команде. Одновременно, как на тренировках. Готова? Начали.

Копье….

Второе…

Третье…

Мы вкладывали в удары все силы, какие у нас имелись, а озеро по-прежнему бурлило темной энергией, щедро делясь ею с хозяйкой храма.

Вот одна из молний задела Аннику — та пошатнулась, и стоявший рядом Нукар, тут же подхватил ее на руки, чтобы отнести в сторону.

От отчаяния горло перехватило спазмом. Что же делать?

Взгляд снова упал на советника, склонившегося над тетушкой. И как-то сами собой всплыли в памяти его слова:

«Взаимное доверие — вот главное условие… Дуалы должны уметь растворяться друг в друге. Что это значит, думайте сами».

Растворяться друг в друге…

Доверять…

Я вдохнула всей грудью, закрыла глаза и мысленно потянулась к Дамиану… Нет, не для того, чтобы объединить наши стихии — я собиралась отдать. Перелить в демона свою магию. Всю, без остатка.

Можно забрать у одаренного силу на жертвенном алтаре во время обряда, так планировала поступить со мной Тьма. А можно самому, добровольно отказаться от магии. Да только мало кто на подобное решится, разве что мать ради умирающего ребенка. Я когда-то пыталась передать родовой огонь кузену Юстасу — безрассудная детская глупость, не больше. Да у меня ничего и не получилось. Но сейчас я была абсолютно уверена, что делаю все правильно. Только так нужно поступить, и никак иначе.

Магия лилась из меня мощным потоком, словно где-то открылся невидимый клапан. Дан вздрогнул, всмотрелся в мое лицо.

— Прими, — выговорила я одними губами.

Он помедлил, кивнул, открылся… Но вместо того, чтобы взять, тоже начал отдавать мне свою магию. Наши стихии встретились, перемешались, слились, и через пару ударов сердца я уже не понимала, чего во мне больше — льда или пламени.

Я горела, замерзала, снова горела… С Дамианом происходило то же самое. Я чувствовала его, как саму себя, растворилась в нем, стала им. И вместе с ним превратилась в единое ледяное пламя. Неукротимое. Беспощадное.

Не знаю, как выглядела я, но снежный и внешне поменялся: побелели волосы, посветлели глаза, изменилась аура, налившись невероятной, давящей, властной мощью.

Заслонявший нас щит исчез, сметенный этой силой. И когда мы зачерпнули часть нашего общего холодного огня и швырнули его в озеро, я уже знала — на этот раз все получится, мы уничтожим его.

Тьма, видимо, тоже поняла это. Закричала, пронзительно, отчаянно, развернулась к нам, позабыв про остальных, вскинула руки, и за мгновение до того, как озеро исчезло в огненно-льдистой вспышке, в нас понеслись десятки черных стрел.

Дамиан заслонил меня собою — это последнее, что я успела заметить. Потом меня откинуло в сторону, и я потеряла сознание.

Глава 24

— Керрис, факел! Так… Теперь огненную плеть, кольцо пламени и завесу… Я просил завесу, а не стену огня. Будь внимательнее. Хотя стена у тебя тоже отлично получилась, можно сказать, почти идеально. Поздравляю, девочка моя, ты отлично справляешься. Родовой дар Аркентаров подчиняется тебе полностью.

Лерой удовлетворенно потирал руки, Зелма от возбуждения пританцовывала на месте, Анника одобрительно качала головой, а я… Мне было все равно. Я машинально делала то, о чем говорил Громовержец, вызывая огонь и тут же убирая его. Стихия пела в моей крови, даря хмельное ощущение силы, послушно стекала к пальцам по первому зову и так же легко уходила. В другое время, я бы вопила от счастья, размахивала руками вместе с прадедом или танцевала с тетушкой, а сейчас это казалось совсем неважным. Все было неважно, кроме одного: как там Дамиан?

После того, как снежный закрыл меня от стрел Тьмы, очнулась я не сразу, не в храме и даже не в академии, а в королевском лазарете. В окружении целителей, каких-то незнакомых, очень серьезных магов, обеспокоенных родственников и семейных призраков.

Для того, чтобы прийти в себя и вспомнить произошедшее, понадобилась пара мгновений, а потом я подскочила в кровати и засыпала всех вопросами.

Где мой демон? Он жив? Почему я здесь? А Микаэна-Тьма? С ней что?

Даже порывалась подняться и бежать неизвестно куда, но точно — к Дану.

Меня поймали, уложили назад и рассказали, что хэссэ жив, но до сих пор без сознания. Из храма его забрали прямо в Эратхам. Кто? Лично повелитель снежных. Остальные даймы тоже ушли — ни в Грэнси, ни в королевстве ни одного не осталось. Говорят, у них там какой-то важный обряд намечается, но какой, никто толком не знает, а они подробностей не сообщают. Что касается Тьмы, то она исчезла после того, как мы с Дамианом уничтожили озеро. Осталось лишь бездыханное тело Микаэны. Конечно, саму богиню убить нельзя, но вернуться и обрести силу в ближайшее тысячелетие она в любом случае не сможет, тем более руины храма собираются сравнять с землей.

А еще мой дар полностью раскрылся, и пока мне придется побыть под наблюдением магов. Во избежание, так сказать.

Следующие несколько суток я провела в королевском лазарете, куда меня доставили по личному распоряжению его величества. Известий от Дамиана все еще не было, и, самое неприятное, я его совсем не чувствовала, словно наша связь оборвалась. Нидхэгг давно вернулся, заняв свое привычное место на моем запястье, но все вопросы встречал молчанием и вообще усиленно притворялся татуировкой.

Выручала Анника. Она каждый день — одним ей известным способом — общалась с Нукаром и узнавала последние новости, правда не очень утешительные: Дан жив, его здоровью ничто не угрожает, но он так и не пришел в себя. Идет важная перестройка организма, связанная с магической инициацией — как туманно пояснял советник.

Мне оставалось только ждать.

И я ждала… Думала. Вспоминала. Все: от нашей первой нелепой встречи до последнего боя в храме. А еще, слова, самые главные слова в моей жизни, сказанные в самый неудачный момент… или, наоборот, в удачный — это как посмотреть.

«Я люблю тебя, Рис…»

Я тоже люблю тебя, Дамиан. Теперь я в этом уверена. Люблю, больше всего на свете боюсь потерять и никому не отдам: ни сопернице, ни полубезумной богине, ни даже смерти. Слышишь? Я серьезно. Дай только до тебя добраться, больше ты от меня никуда не денешься.

Как только мой огонь окончательно стабилизировался, и я перестала представлять угрозу для себя и окружающих, попросила, чтобы меня вернули назад, в Грэнси. Почему-то не покидало убеждение, что там Дамиан найдет меня быстрее. Желание мое удовлетворили, правда оговорили, что пока я обязана находиться под постоянным надзором предков, академических целителей и его архимагичества.

А вечером перед самой выпиской у меня в палате появился Нейтон.

Я уже знала, проверка подтвердила, что на боевика оказывалось воздействие, и снежные не стали выдвигать против него обвинения в нападении на хэссэ. Лишь посоветовали Гилберту Пятому поскорее разобраться с культистами тьмы на территории королевства. Не так уж они безобидны, как казалось.

Нейт шагнул в комнату, похудевший, осунувшийся и какой-то необычно строгий, суровый даже. Поздоровался, взглянул на Лероя, который, упрямо поджав губы, придвинулся ко мне поближе, и попросил разрешение сесть.