Горячий контакт (СИ) - Леконцев Олег. Страница 8

Командиру Новосибирских куров

Генерал-майору авиации Свекольникову М.В.

Мичмана роты капитана Возгальцева К.С.

Донесение.

В ходе проведения физических и психических тестов очередного набора 24 кандидата в курсанты отвечают предъявляемым Вами требованиям. Из них 5 человек проявили физическую и психическую стабильность выше нормы, умение эффективно умственно работать на пределе физических способностей организма: Никитин А., Лошкарев Д., Самарин М., Савельев Д., Пороховщиков Л.

Считаю эти кандидатуры наиболее перспективными для дальнейшей разработки. Особенно отмечаю курсанта Савельева Д., явно выделяющегося своими умственными, моральными и учебными данными.

Мичман роты капитан Возгальцев К.С.

Глава 4

Мы страшно радовались, когда к началу работы курсов Коромысло от нас немного отстал, восемь дня ада завершились. Нас выстроили на плацу буквой П – всего, с учетом подтянувшихся, четыре роты – 428 курсантов. Приветствовал нас начальник курсов генерал майор авиации Свекольников, подтянутый бывший пилот в неопределенном возрасте от сорока до шестидесяти лет, которого часть из нас уже видела, когда местный генералитет был поставлен на уши. И за то, что он посадил Коромысло на гауптвахту, генерал немедленно стал кумиром большинства курсантов. У меня отношение к мичману было более сложным. За изуверство с бегом и прочими «прелестями» я его ненавидел, но постепенно создавалось впечатление, что он всего лишь выполняет заданную программу, а не потакает своей извращенной психологии. И этот этап просто надо пережить, как бы тяжело не пришлось.

Мне выпало стоять четвертым в ряду, да еще в одном из отдаленных мест. Поэтому генерала не видел, а только слышал. Колонки, усиливая голос, исправно донесли правильные слова о верности родине, патриотизме, месте России на международной арене и важности борьбы с инопланетными захватчиками. Похоже, оратор из Свекольникова посредственный. Или спичрайтер идиот. Наш набор, как я уже понял, в основном состоял из выпускников вузов. Естественное положение для июня месяца, когда вузы покидают выпускники военных кафедр.

Когда тебе уже идет третий десяток, юношеский романтизм остается только у вечных пионеров, до сих пор носящих коротенькие штанишки. У остальных он постепенно проходит, сознание базируется на трезвом мужском расчете. Это не говорит об отсутствии патриотизма, просто он приобретает другой характер. И потому подобная речь была воспринята как легкое недоразумение, типа короткого теплого летнего дождя. Генерала выслушали, недружно ответили. Кто-то из то ли из курсантов, то ли из нижних чинов ответил, что, мол, так точно, умрем, не глядя.

После этого лирического отступления, явно срежиссированного армейскими политработниками, началась военно-полевая проза. Объявленный заместитель начальника курсов по строевой и летной работе полковник Оладьин рассказал командным голосом о том, что начинается настоящая учеба, которая будет длиться 176 суток. У нас закрепят первичные навыки пилота истребителя на самолете атмосферных полетов – летающей тарелке Су-47АП с правом самостоятельных полетов в звании сержанта. Лучшие получат квалификацию пилота – истребителя 3-го класса. Не прошедшие итоговых государственных испытаний пойдут рядовыми на пять лет, как и все обычные срочники. И самое главное, он объявил, что сегодня после обеда будет произведена начальная проверка нашей квалификации и физических параметров путем тестирования. Можете представить, нашу реакцию, внутреннюю, конечно, на слова «настоящая учеба». А до этого мы в футбол играли в свое удовольствие?

Через час нас развели по большим классам, где уже на ротных собраниях продолжали знакомить с постоянным составом курсов. Увы, все мои товарищи по университету оказались в других подразделениях. Позднее мы узнали, всех нас раскидали по одному на роту. Своего рода кадровая работа, хотя насколько она эффективна, я не представлял ни тогда, ни позже. Видимо, у нас сознательно разрывали последние связи с прошлым. Своих друзей предстояло найти во время учебы на курсах и в дальнейшей службе.

Командир роты подполковник Сидоров объявил о разделении нашей роты на четыре взвода. Писарь ротной канцелярии прочитал список с распределением на отделения. Я оказался в первом отделении третьего взвода. Сначала не обратил внимания и зря. На этом основании я в числе первых должен буду оказаться на тренажерах, ничего не зная и ничего не умея. Черт меня возьми! Они специально не дают никакой информацию о тестировании?

Потом нас повели в столовую. Обед был, как всегда, довольно неплохим. По крайней мере, для меня. Хотя бы на пище будущим защитникам отечества не экономили. Просто, но вкусно и много. В штатском прошлом, школьном и студенческом, мне столько вкушать не доводилось. Сначала салат, на первое борщ, на второе жаркое из картофеля, свинины и лука, пять кусков хлеба и чай. Некоторые, правда ворчали, привыкнув к домашним разносолам, но я происходил из небогатой семьи.

Отдуваясь, вылез из-за стола. Разве можно после такого питания заниматься проверкой мозгов? Если бы меня погнали на тренажер, я бы провалил все и вся.

К нашему счастью, командиры хотя и были солдафонами, но простейшие реакции переменного состава учитывали. Нам дали час передышки, в ходе которой командир взвода капитан Васильев ознакомил нас с командирами отделениями. Оказалось, что именно они в соотношении 1 к 7 будут нашими непосредственными учителями, инструкторами летной подготовки. И от них в первую очередь зависело, станем ли мы красой и гордостью родины или нас сольют дерьмом в звании рядовых недоученных в обычные армейские части.

Коротко сообщив об этой новости, Васильев приказал разойтись по отделениям. В аудитории возникло четыре потока.

Наш инструктор и командир отделения лейтенант Рымаров производил не очень благоприятное впечатление. Лет под тридцать, с большими залысинами, или, точнее говоря, с ранней, но приличной лысиной, с цепким взглядом и постоянно шмыгающим носом, он производил впечатление человека не очень далекого. Первая фраза лейтенанта подтвердила мои опасение. Отсадив наше отделение в сторону, он решил блеснуть знаниями:

– Как известно, первым огнестрельным оружием в России были пищаи…

Я в истории не сильный знаток, но, похоже, о пищалях знаю больше. Пришлось закрыть рукой нижнюю часть лица, чтобы скрыть невольную улыбку. Остальные, судя по некоторой суете, занимались тем же. Общую теорию наш лейтенант знает не лучшим образом. Даже в рамках школьного курса.

Все же дураком Рымаров не был. Понял, что промахнулся, зло ощерился, заговорил более жестко:

– Я буду вести у вас часть теоретических занятий и всю летную практику. Кроме того, у вас будет стрелковая подготовка, чтобы в будущем вы себя из собственного штатного пистолета не застрелили и, разумеется, общефизические занятия, – злорадно закончил он.

Последние слова были встречены еле слышными стонами и сморщенными физиономиями.

– Впрочем, теоретическая часть будет сведена только к приобретению вами навыков атмосферных полетов, боестолкновений с наиболее вероятным противником на высоте до 20 километров. Главное – практика. Поэтому полеты начнутся уже послезавтра, после того, как вы примите присягу.

– Присягу? Но нам никто об этом не говорил, – удивился Марат.

– Я говорю! – отрезал лейтенант. – Или вы думаете, вам все будут разжевывать и в рот класть? Пилот-истребитель всегда отличается быстротой реакции и способностью приспосабливаться к обстановке.

Он еще немного рассказал об особенностях проведения учебы. Поскольку курсы были при училище, это позволяло кроме своих штатных средств обучения широко использовать более качественные училищные. Однако, пользоваться ими разрешалось только по остаточному принципу, то есть когда они не были заняты курсантами училищ. Например, с двух до шести часов ночи. И при этом никаких послаблений в дневной распорядок курсантов курсов не вносилось. М-да и никаких ночных учебных тревог не надо.