Рассвет и закат (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 25
– Нет. Они пока в вольере, а у него выходной. Едва отослал, и то, после вечерней кормежки, – махнул рукой Михаил. – Слышите?
Действительно, с заднего двора доносился отчетливый брех. Собаки понимали, что на территории чужие, и не слишком это одобряли. Хорошо, выбраться не могли, а то бы и присутствие Кирилла их не остановило.
Это на охоте вопрос сложный, не всякая собака туда годится. А за свой-то дом и болонка не хуже ротвейлера вцепится. Это – ее дом и ее территория.
Данную местность собаки явно считали своей.
Ирина покачала головой.
Вот ведь где обидно. Когда талант у человека к музыке, а его заставляют плотничать. Или как сейчас, мужчине бы ветеринаром быть, а он в ПТУ. Куда в таких случаях родители смотрят?
Да родители-то ладно…
Ирине лично одна мадам развивала теорию, что ее деточка будет арфисткой. Это так изысканно! Так модно и стильно…
А на вопрос, видела ли деточка арфу, и что собственно, думает по этому поводу ребенок, воззрилась с искренним удивлением. Да кто ж ребенка будет спрашивать? Сломаем об колено, не впервой!
И таких случаев не один и не тысяча. И родительских отговорок не перечесть.
Зачем тебе эти глупости, это невыгодно, там у тебя ничего не получится, здесь я тебе помочь смогу… мало ли аргументов? И вместо гениального автомеханика, к примеру, появляется очередной вшиво-блохастый юрист. Их тех, что зря бумагу на диплом переводят, надо бы на другие дела сразу употребить.
Но в школе-то чего ушами хлопать?
Вот вводят всякую ахинею… лучше б тесты на профпригодность и профориентацию ввели. Понятное дело, идиотов среди родителей с того не убавится, но хоть сам ребенок будет знать, к чему у него способности. А там, кто знает, и тропинку себе найдет к своему призванию?
Ирина, вот, знала, чего она хочет. А если б у нее дед не участковым был, а сантехником? Как тут догадаешься?
Сложная штука – жизнь.
– Так что там с вывозом ценностей? – вернулась к нужной теме Ирина.
– Вывозить мы отсюда в этом месяце пока еще ничего не вывозили… хотя… а сколько времени трупу?
Кирилл принюхался.
– Недели две, по моим представлениям.
– Что-то мелкое могли и вытащить, – кивнула Ирина. – а вот крупное… Семилов что спрятал-то? Неизвестно?
– Ковры, серебро, фарфор, картины…
– Чисто гипотетически – могло и сохраниться. Кирилл, а ты ничего не чувствуешь?
– Что именно?
Ирина пожала плечами.
– Не знаю. Если тут хранилось серебро, у него есть запах? Я замечала, металл пахнет… металлом. Ковры – шерстью, картины – краской… неужели ничего не чувствуется?
– Я тебе что – собака?
– Волк. Чутье-то у тебя должно быть лучше собачьего.
– Вы меня еще в собачью упряжку загоните.
– Надо будет – так и на племя пустим, – Михаил посмотрел на друга. – Кирюха, будь человеком! Правда ведь! Надо!
– Бессовестные люди.
– Какие есть, с такими и живи.
Кирилл вздохнул и принялся принюхиваться. Долго, серьезно, вдумчиво.
– Да, было здесь что-то такое. Шерстью точно воняет, слежавшейся, старой…
Ну да, как ни крути, ковры все равно должны были слежаться за столько лет. И пахнуть. Концентрировано, подвал-то почти герметичный. И картины, если они были. И все остальное. Металл, краска… Сколько лет-то прошло? Даже больше сотни.
– Было-то было, а куда все это делось?
Ирина даже не сильно замешкалась с ответом. Она как раз над этим думала.
– Чего удивляться? Если вы не вывозили мусор, значит… есть только одно место, куда никто не полезет. Пакеты с мусором, крупногабаритным. Замаскировать, и вывезти, а потом, под шумок отгрести пару пакетов в сторону.
– Собаки, – задумался Кирилл.
– И они бы не почуяли. Краску вылить, или олифу какую, растворитель тоже хорошо нюх отшибает. Говорят, даже наркоту можно замаскировать так, что ни одна собака не почует, а тут барахло. Чего странного-то? Прокатило бы! Я уж не говорю про то, что мимо них постоянно что-то такое проносят, нет? Собаке и в голову не придет, что картина чем-то отличается от обычного холста, она не искусствовед.
Идея была настолько не нова, что даже удивительно, как она еще работает. Но ведь сработала?
Михаил скрипнул зубами.
– Контейнер уже почти готов. У меня просто договор, вывозим мусор в конце месяца, в последних числах. А так бы через пару дней и повезли.
– Хм… вам предстоят интересные несколько часов, мальчики? – не удержалась Ирина.
– Нам? – не понял Кирилл.
– Вы же не думаете, что я полезу копаться в мусоре? Вот еще не хватало! Эту честь я уступаю вам, о, героические личности!
Личности наградили индивидуальность недобрыми взглядами, но Ирина это проигнорировала. Вот еще…
– Работайте, мальчики, ночь только началась. Работайте.
Час ночи.
Два часа ночи.
Три часа ночи.
Двое усталых, угвазданных по уши черта, иначе и не скажешь, цинично потрошат контейнер с мусором. Здоровущий такой.
Один выбрасывает мешки со строймусором, второй открывает их, осматривает содержимое, потом опять завязывает и оттаскивает в сторону. Ирина, не особо заморачиваясь, дрыхла в гамаке, укрывшись одеялом.
А что?
Она свое дело сделала, тайник обнаружила, пусть теперь разбираются с остальным. И с телом бедолаги узбека или таджика, кто он там, тоже. Здесь не ее участок.
Вызовут с утра полицию, напишут заявление, вывезут труп и станут разбираться. А до утра хорошо бы разобраться с мусором.
Именно поэтому мужчины не потрошили пакеты грубо. Могли бы все повспарывать – и черт с ним, но надо было потом вернуть все, как было.
Если есть клад, то…
Делиться с государством не хотелось ни Михаилу, ни Кириллу.
Ирине?
Да тоже, по большому счету. Если б она знала, что эти деньги четко пойдут на хорошее дело – нет вопросов. Допустим, государство получило свои проценты, а потом именно на них отремонтировали больницу, построили детский садик или купили троллейбусы – и дан отчет, и всем все ясно.
Тут сам Бог делиться велел.
А отдавать свою находку, чтобы у губернатора на халяву новый "мерседес" появился? Морда, простите, не треснет? Пусть сам старается, сам ищет, сам находит.
Усилия увенчались успехом только в четвертом часу ночи. Да уж, постарались воришки, закопали мешки на совесть.
Двенадцать штук.
Ковры, посуда, картины, завернутые в те самые ковры, столовое серебро, еще что-то… Ирина даже просыпаться не хотела, Кирилл растолкал.
– Иришка, ты только погляди!!!
– Кирюша, солнышко, отвали! Спать хочу!
– Тебе не интересно?
– Интересно. Но вы мне потом все равно покажете, нет?
– Да. Но…
– Вот потом и посмотрю. Поспать дайте, мне на работу с утрааааа…
Аргумент был признан убедительным, и Ирину оставили в покое. Мужчины занялись восстановлением исторической справедливости.
В шесть утра все было закончено и уставший, невыспавшийся, и по такому случаю изрядно озверевший оборотень повез Ирину домой, в общагу, бессовестно обгоняя по дороге всех, кто попадался и подрезая примерно половину машин. Ирина даже не ругалась.
Бессмысленно.
Когда мужчина настолько не в духе, к нему проще не лезть. Сама же и виновата окажешься.
Ирина узнала о том, как все происходило, от Михаила. Мужчина не поленился позвонить и рассказать. А дело было так…
С утра явились рабочие.
Михаил собрал всех и объявил, что на стройке пропали стройматериалы. Друзья, сознавайтесь добром, а то поступлю, как с бобром. На шапку пущу.
"Друзья" переглядывались, но сознаваться не желали. Не в чем.
Что-что, а стройматериалы они как раз не крали. Вот кое-что другое – безусловно, но спрашивают-то не про антиквариат? Так что молчание – золото. Ладно, серебро, сервиз, весом в несколько пудов, старинный, мужчины чуть пуп не надорвали, пока тащили…
Михаил покачал головой и открыл ворота участковому, с которым уже договорился по телефону.