Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр. Страница 83

- Я оказалась сильнее! – гордо ответила Имрата. – У меня не осталось меча, что подарил Макроденит, зато я добыла Белый Криабал! Серебряные Маги ранили меня много раз, но все раны заживали очень быстро! А многие их заклятия не действовали совсем! Их же собственное волшебство защищало меня! Они загнали меня на самый край света – туда, где вечные льды и холод, и не живет никто из смертных и бессмертных... там они поймали меня! Тот, что манипулировал пространством и временем, сотворил заклинание огромной силы, и наложил великие печати, чтобы никто не мог уйти, пока не спадут чары! Ни смертный, ни бессмертный, ни живой, ни мертвый!

- Они сами себя заперли вместе с тобой! – рассмеялась Латулла.

- Они зря это сделали, Латулла! – гордо кивнула Имрата. – Там я дала последний бой! В пути я урывками читала их Белый Криабал, и узнала многие заклинания, и стала применять их, Латулла! Я сделала себя еще сильнее!.. Еще быстрее!.. Я сделала себя летающей!.. Я сделала себя неуязвимой!.. Я сделала много чего еще! Я ни за что не стала бы прибегать к этому в честном бою, но их было четверо, а я одна, и было только справедливо, что я уравняла шансы!

- Ты правильно решила, Имрата! – согласилась Латулла. – Но как же тогда они тебя одолели?

- Ты знаешь о волшебниках, Латулла? Одни из них теряются, даже если в них плюнуть, и ни на что не способны, когда чувствуют боль... но другие, наоборот, в смертельной агонии становятся во много раз сильнее! Этот четвертый Серебряный Маг остался последним, я и его почти победила, он уже обливался кровью... но на последнем вздохе он исторг последнее заклинание... и не помог даже Белый Криабал. Очнулась я уже через тысячи лет, когда меня щипал за все места какой-то уродец... знаешь, раньше я думала, что худшие из смертных – люди. Но потом я встретила гоблина. Латулла, когда на Парифате появились гоблины?

- Совсем недавно, всего полторы тысячи лет назад. Но они успели на диво широко распространиться.

- Воистину чем гаже существо, тем быстрее оно плодится. А многое ли изменилось за эти века в Алмазном Раю... Бастионе?.. Я еще не привыкла!

- Прежде всего, как ты уже заметила, у нас теперь Бастион! – воскликнула Латулла. – Мы окружены Алмазной Стеной! Она не в буквальном смысле алмазная, и ее почти не видно, но она там, и сквозь нее невозможно проникнуть!

- Что же, теперь титаны тоже сидят на острове безвылазно?! – ужаснулась Имрата.

- Сидели первые две тысячи лет! Потом Гальдар... ты же помнишь Гальдара?.. он нашел свой жребий в помощи смертным! Он оставил Алмазный Бастион – а следом стали оставлять и другие! Теперь у нас есть собственный абсолютный портал, Имрата! Мы сами его построили! Любой может в любую минуту отправиться в любое место мира!

- Да, я помню Гальдара... – медленно кивнула Имрата. – Он был совсем мальчишкой, ему было всего лет сорок... А теперь он гораздо старше меня, и у него жребий...

- Он погиб много веков назад, - покачала головой Латулла. – Но его жребий не пропал даром – у него остались последователи. У людей сейчас целый орден последователей Гальдара!

Имрата вздохнула. Люди подражают титанам. Ничего нового. Они даже говорят на титановой речи, называя ее парифатским языком.

- А как поживают другие из тех, кого я знала? – спросила она. – Как скоро окончилась война со смертными? Многие ли еще погибли?

- Я с трудом помню подробности, это было слишком давно! – крикнула Латулла. – Но я расскажу тебе о всех, о ком захочешь!

- Что сталось с кузнецом Макроденитом? – спросила Имрата. – Погиб ли он или все еще в здравии? Смертные рьяно охотились за ним, когда я... замерзла!

- Он в полном здравии! – порадовала ее Латулла. – Он здесь, в своей кузнице, и по-прежнему работает молотом! Попроси его – и он скует тебе новый меч, еще лучше прежнего!

- А что с твоим отцом, Диагроном? Жив ли он?

- Жив, но покинул Алмазный Бастион тысячи лет назад!

- Отчего так?! А как же его жребий?!

- Он не мог больше следовать ему здесь и ушел во внешний мир! Теперь он там следует своему жребию!

- Со смертными?! – ужаснулась Имрата. – Какой ужас! А жив ли Магеран? И Смордент?

- Оба погибли... – печально сказала Латулла. – Освободив остров, мы еще долго отбивали вторжение за вторжением, и погибли еще многие, пока твой отец не создал эту стену.

- А Такалата? – с надеждой спросила Имрата.

- Жива, но... она утратила себя. Вызверилась.

Имрата на секунду смолкла. Жаль погибших, но еще сильнее жаль озверевших. Горше их судьбы сложно придумать.

И она не стала даже спрашивать, что к тому привело. Такалата, старшая сестра Латуллы, в той войне потеряла мужа и двоих детей. Она ненавидела смертных, как никто. Если Имрата просто желала освободить отца, то Такалата убивала всех, кого видела, мстила с редкой беспощадностью... и, видимо, сожгла себя в этой ненависти.

- А как жил все эти годы мой отец? – промедлив, спросила она. – Я... я знаю уже, что он сотворил эту стену, но что было еще?

- Он искал тебя, - ответила Латулла. – Но твой след слишком затерялся, а война продолжалась, и для горя не было времени. Мы все решили, что ты погибла. Аэтернус долго нес траур, оплакивая тебя и твою мать, почти тысячу лет был одинок, но потом снова сошелся с одной титанидой.

- Я ее знаю?

- Нет. Она родилась через двести лет после твоей пропажи.

- А где она сейчас?

- Где-то на восточном побережье. Если хочешь, сходи к ней потом. Ее зовут Этра.

- У нее были дети?

- Да, один сын. У тебя есть младший брат, Имрата!.. но ты о нем не спрашивай. Мы о нем не говорим.

- Почему?

- Его изгнали... – неохотно сказала Латулла. – Очень давно...

- Он вызверился?!

- Нет... мы все так посчитали вначале, но... я не знаю... знаешь, мне кажется, он нашел жребий... но очень странный...

- Подожди. Его изгнали... из-за жребия?..

- Нет... он совершил... совершил такое, от чего от него все отвернулись... но потом... знаешь, потом оказалось, что все немного иначе... прости, спроси об этом лучше у своего отца, - с несчастным видом сказала Латулла. – Это была очень странная и запутанная история...

- А как его звали-то?

- Мы не называем его имени. Оно было предано забвению.

- Даже так, - изумленно глянула на подругу Имрата. – Я и впрямь многое пропустила... столько лет прошло...

- Да уж немало...

- А ты-то сама нашла жребий?

- Да, очень давно. Но у меня он маленький и скромный – создание семьи и забота о домашнем очаге. Я вырастила шестерых детей!

- Ты счастливая, - с легкой завистью сказала Имрата.

- Счастливая, - улыбнулась Латулла. – Но ты свой тоже наверняка найдешь.

- Надеюсь...

Когда-то Алмазный Бастион казался Имрате огромным. Когда-то он был для нее целым миром. И он действительно довольно велик – человеку понадобится дней десять, чтобы пересечь его с севера на юг или с запада на восток. И даже самая резвокрылая птица будет лететь несколько часов.

Но титаны быстрее людей. Быстрее птиц. Леса, холмы и речки мелькали, как спицы в колесе, и все ближе становилась гора – единственная в Алмазном Бастионе, а потому не имеющая имени.

На пути к ней Имрата и Латулла пробежали через Город Титанов. Как и прежде, здесь никто не жил – лишь несколько мальчишек играло в развалинах.

Эти древние строения возвели задолго до рождения Имраты и не здесь, а где-то за Кромкой, в совсем другом мире. Предки нынешних титанов явились на Парифат вместе со своим городом... впрочем, на самом деле это никакой не город. Чем это было когда-то, знают только Аэтернус, Макроденит, Дасталлит и другие старейшие, да и те лишь по рассказам отцов и матерей.

Имрата тоже в детстве играла в этих руинах. Сейчас она даже свернула чуток с прямого пути, пробежала каменными ступенями, что достигали исполинского пьедестала, где стояла белоснежная, совсем не тронутая временем статуя. Агапет Предвечный, ее родной дед, легендарный предводитель титанов.