Дочь творца стекла (ЛП) - Брайсленд В.. Страница 28

Мило рассмеялся.

— У нас с Камиллой нет кухни, как у Диветри. И слуг. Хотя были, когда мы жили на Виа Диоро, — Риса удивленно охнула, и он быстро добавил. — Это не был большой дом! Просто комнаты над одним из магазинов. Но у нас был слуга. Это было до смерти мамы. Теперь мы едим только у Мины, — он пожал плечами. — Так проще.

Они плыли мимо центра города, каналы стали шире и ниже. Берега с высокими и мрачными знаниями у воды были с каменными лестницами, которые вели от дверей прямо в воду. В богатых районах Кассафорте дома строили с небольшими причалами, где семьи и слуги привязывали гондолы. Тут по бокам канала были длинные судна, столпившиеся у дверей. Они порой собирались до шести лодок. В тусклом свете фонаря гондолы Риса смотрела, как кто-то полз по гондолам, чтобы добраться до входа.

— Кто живет в этих местах? — спросила она, пока Мило плыл по каналу дальше. Из-за гондол у низких стен оставалась только узкая полоска воды для них. Из балконов доносились звуки семей, общающихся за ужинами, писк детей, смех и крики. Она услышала даже флейту, грустно играющую в темноте. На длинных веревках сверху висела одежда. Запах стирки, отходов людей и рыбы с капустой заставил ее зажать нос.

Мило пожал плечами.

— Тут живут семьи. Рабочие. Слуги, — было что-то странное в том, как спокойно он говорил. Риса поздно поняла, что они с Камиллой, наверное, жили в одном из таких старых домов, теснились в комнате вместе. Это сильно отличалось от жизни на Виа Диоро.

— Выглядит уютно, — она пыталась быть бодрой. Он не ответил. Она ощущала себя ужасно, несмотря на запах, она нагло забыла, что хорошие люди жили в этих домах. Она не хотела выглядеть как многие из Тридцати, полные важности. Но оскорбила его.

Они завершили путь в тишине. Говорить было бы почти невозможно, ведь вокруг было шумно и людно. На мосту над ними дети и взрослые сидели на краю кирпичной стены и кричали паре мужчин в коротких туниках, сражавшихся между собой. Их вопли было слышно в двух улицах от них. Из разных заведений звучали пение и танцы, на верхних этажах женщины в нарядах склонялись из окон и заигрывали с мужчинами в лодках.

Мило направлял гондолу на север, потом на восток, пока они не попали туда, где поток нес бы лодку сам, если бы он не управлял шестом.

— Врата впереди, — объяснил он, кивая на север. Канал стал шире, Мило приблизил гондолу к зданиям. Свет лун мерцал на волнах. — Тут сложно.

Он, казалось, направлялся к острову в канале — или полуострову, торчащему из стены, созданной Портелло. Этот полуостров направлял течение воды в сложную систему каналов Кассафорте. Каждый дюйм земли полуострова был в таких же старых зданиях, но она видела, что здание на юге выпирало в канал. Теплые желтые лампы сияли в окнах, смешиваясь с белым светом лун на воде.

— Это «У Мины», — сказал ей Мило.

Из-за двери таверны доносилось пение мужчин и женщин под лиру и барабаны. Риса выбралась на крыльцо, поправила одолженную форму. Мило привязал гондолу. Она встревожилась. Она сможет убедительно изобразить стража? Она попыталась выпрямиться как можно сильнее.

— Не переживай, — Мило поднялся к ней. — Ты со мной. Мы — два стража, прибывшие на ужин. Ты будешь в порядке, — она смотрела на него, желая расслабиться, но шум пугал ее.

Поверх его плеча она и увидела интерьер таверны. Свет лился из каминов по краям комнаты, масляные лампы висели с широких балок. Запахи дыма, горящего дерева, рыбы и вина наполнили ее нос, как и духи, пот и затхлый запах воды канала. Все улыбались, и это ее успокоило. Артистка с лирой закончила выступать под аплодисменты, заглушившие крики и смех группы мужчин н женщин, играющих в сложную игру за несколькими столами.

— Мило! — они только пошли по комнате, когда седой мужчина поймал плечи стража и встряхнул его. — Рад видеть, мальчик!

— Это Мило! — воскликнула одна из служанок таверны, проходя мимо с подносом чашек и оливок с начинкой. Риса ошеломленно озиралась. Все знали ее друга. Многие приветствовали его по имени, отвлекаясь от ужинов или кружек вина, чтобы похлопать его по спине или плечам. Многие мужчины и женщины искренне радовались, одна женщина встала и крепко обняла его, отметила, что он похудел, и это вызвало смех у остальных.

Мило не знакомил ее ни с кем, не привлекал к ней внимания. Риса была рада. Если кто-то спросит ее о форме, она сможет малое рассказать. Люди кивали ей, пока они шли мимо рядов столов. Она давно не видела столько улыбок. Она стала расслабляться.

— Мило! — крупная женщина за тридцать опустила поднос, чтобы поймать ладонями голову стража. Она поцеловала накрашенными губами его в лоб, тут же облизнула ладонь и стала стирать след. — Эдмундо переживал за тебя, — сказала она, оттащив его в сторону, вытирая его лоб. — Ты знаешь, какой он. Думает о тебе, как о своем сыне. Тебе нельзя так долго пропадать без вестей! Ладно! Иди и поздоровайся! — она весело рассмеялась.

— Мило Сорранто! — закричал старик за одним из столиков у сцены. Он допил вино и встал. Риса гадала, все ли тут знали имя Мило.

— Эдмундо! — Мило помахал. Он был радостным, пока они шли по комнате, но особенно тепло встретил этого мужчину.

— Я как раз говорила ему, как ты, — сказала крупная женщина, стряхивая воображаемую пыль с юбок.

— Садитесь! Мы приберегли места для тебя и Камиллы, хотя тебя тут не было уже две ночи… ах, это не сестра? — Эдмундо растерялся, но вежливо поклонился ей.

— Это Муриэлла, — они заранее придумали имя. — А это Эдмундо, его дочери Карла и Мисса, — девушки были возраста Мило, хлопали ресницами и хихикали при виде него, но едва посмотрели на Рису. — Мина, это моя подруга Муриэлла, — Мило опустил ладонь на спину крупной женщины. Она говорила с одним из мужчин за столом, но притихла и посмотрела. — О, здравствуй… хм, Муриэлла, да? — она посмотрела в глаза Рисы, подмигнула и протянула руку. — Значит, Муриэлла! — Риса боялась, что она не обманула хозяйку таверны, но женщина улыбнулась и тепло пожала ее руку. — Всегда рада стражам короля тут. Возвращайся чаще!

Мило знакомил ее с другими за столом, и все казались членами большой семьи Эдмундо. Наконец, он добрался до крупного мужчины, поедающего жаркое. Кровь Рисы застыла в венах. Этот человек сразу ее узнает.

— А это Амо, — спокойно сказал Мило. — Друг Камиллы.

Стеклодув тут же протянул большую ладонь, другой отрывая кусок хлеба. Пока их плоть не соприкоснулась, он не посмотрел на нее. Амо перестал жевать, моргнул, глядя на Рису в одолженной форме, а потом на Мило, хмурясь, словно хотел спросить, что за шутку они решили разыграть.

— Муриэлла, — повторил Мило. — Из стражи.

Амо замешкался, а потом кивнул и подвинулся на скамье, указал Рисе сесть. Эдмундо тоже встал и нежно попросил дочерей подвинуться, чтобы Мило сел с ними. Хоть они смотрели на сцену, Риса заметила, как они хитро поглядывали на него.

«Дурочки», — подумала она. Она посмотрела на их кудри, аккуратно собранные в сеточки сзади, на фарфоровые лица и камни в ушах. Они не были из Тридцати, но подражали им.

Она вздрогнула от своих мыслей, извинилась, когда поняла, что Эдмундо говорил с ней.

— Говорю, не помню, чтобы я видел тебя в городе, — повторил он.

— Я…

— Она новенькая, — сказал Мило.

— Я ее видел, — сказал Амо в тот же миг. Они с Мило переглянулись, испугавшись, что их ответы отличались. Амо продолжил, жуя мясо. — Твой пост на одной площади у морской стены, да? — Риса благодарно кивнула.

— А ты видел всех стражей в городе, Мундо? — хотела узнать Мина. — У тебя времени больше, чем у меня!

Эдмундо фыркнул и покачал головой.

— Жуткие времена. Говорят, принц — безумец, — сказал он Мило, кивнул Рисе. — Ужасное время для работы стражем, я говорю тебе, парень. А если принц скажет убивать невинных, как плохой король в старые времена? — Эдмундо налил им обоим рагу из котелка в центре стола. Он оторвал по куску от буханки и подвинул угощение новоприбывшим.

— Мы не принимаем приказы принца, — Мило благодарно взял ужин. Он стал зачерпывать его ложкой в рот. — Стражи отвечают только тому, у кого Оливковая корона. Капитаны просто приняли предложения принца.