Я не предам тебя (СИ) - Лебедева Василина. Страница 29

– Но в Алазии разводы запрещены! – потрясённо прошептала Аделина, не веря, что в угоду отдельной группы лиц закон можно обойти.

– Повторюсь, – утомлённо проговорил Леан, – чем сильнее глубинник и древнее его род, тем больше привилегий.

Аделина открыла и закрыла рот, не произнеся ни слова. Отвернулась к огню: «А если он захочет кого-нибудь убить? Вот, например меня, чтобы не создавала проблем? Ему так же ничего за это не будет? Кому я нужна, чтобы за меня наказывать глубинника, да ещё и герцога? Кто за меня заступится? Бэттина и Джули с бывшим дворецким?» – горькая, коварная правда пробралась в голову и отозвалась страхом и болью в сердце.

– Зачем ты предлагаешь мне брак? – всё так же глядя на огонь, спросила тихо.

Аделина вдруг отчётливо поняла, что она может кричать, биться сколько угодно, но только вот по одному щелчку его пальцев её могут не только лишить дочери, но и выкинуть за пределы королевства. Могут никогда не допустить к дочери, если не убить.

– Странный вопрос, – задумчиво ответила темнота. – Софи будет расти, общаться с детьми аристократов и как ты видишь социальные отношения её родителей? Отец герцог, мать вдовствующая баронесса, нагулявшая от него дитя?

От его слов Аделина вскинула голову, угрюмо обшарив темноту, вновь опустила взгляд. Кивнула молча.

– Брак будет заключён – это требование. Но ни к чему более я тебя не принуждаю. Естественно я буду жить отдельно.

Леандор на несколько мгновений замолчал, а Аделина, сглотнув, прикрыла глаза.

«Отдельно… ну да, зачем же я тебе нужна? Нет уже девчонки наивной, любящей до безумия. Осталась никому не нужная, уставшая женщина» – пронзила её странная мысль. Ведь если бы Леан настаивал на совместном проживании – ощетинилась, её поглотила бы ярость негодования, а так, отчего-то пронзило разочарование. Запутавшись в своих мыслях и эмоциях, Аделина поднялась:

– Позволь мне обдумать всё.

Стоило ей только произнести просьбу, как во тьме вспыхнула искра сообщения отправленная Леандором. Вызвав наставника, он даже не подозревал – какие угнетающие мысли крутятся в голове Делии, но чувствовал, что она замкнулась в себе. Отчего? Он не мог понять, ведь вроде ни в чём не задел её гордости, ни словом не обидел. Только чувство, что она ещё больше отстранилась, царапало сердце.

– Андор? – распахнулась дверь кабинета, и вошёл Биаджо.

– Проводи Аделину обратно.

– Вы так быстро закончили? – промелькнуло удивление в голосе наставника.

– Да, – отозвалась Адель, – мне необходимо обдумать предложение Леандора.

Глядя хмуро вниз, Аделина уже вышла, как вдруг на пороге остановившись, обернулась и решительно спросила:

– Почему здесь темно? Я должна знать – почему ты не показываешься мне?! – вложила настойчивость в голос.

Наставник замер за порогом, не решаясь нарушить возникшее напряжённое молчание. Послышался шорох, тяжёлые шаги и вдруг, ослепляя Аделину, сверху вспыхнула осветительная сфера. На миг зажмурившись, она осторожно открыла глаза. Леандор стоял шагах в семи от неё и смотрел с таким холодом, который мог бы заморозить озеро. Только его взгляд она не заметила.

Ошарашено открывая рот, поспешно зажала его ладонью – вся правая сторона лица и шеи Леана были обезображены бугрящимися бордовыми шрамами, которые спускались ниже за ворот помятой сорочки. Уголок глаза и кончик брови съехали немного вниз, от чего правая сторона лица была похожа на уродливую, оплывшую маску.

– Что… – сипло вытолкнула она не в силах продолжить.

– Последствия столкновения с Эстебаном и его людьми, – пояснил бесстрастно Леандор, вспыхнув тьмой во взгляде. – Я удовлетворил твоё любопытство? – спросил и, не дожидаясь ответа, схлопнул осветительную сферу, вновь погружая кабинет во мрак. – Биаджо, проводи.

Наставник потянул Адель за локоть, а она, потрясённая увиденным, безропотно повиновалась.

До её покоев они дошли молча и уже у двери Адель спросила:

– Что там произошло?

Поняв, о чём она спрашивает, мужчина качнул головой:

– Если Андор даст позволение – я вам расскажу. Это не моя тайна.

Глава 20

За ужином Аделина была так рассеяна, что Бэттина, тревожно поглядывающая на неё, не удержалась и спросила – хорошо ли она себя чувствует? Дёрнув уголками губ в слабой попытке улыбнуться, Адель лишь покачала головой, дождалась, когда Софи доест и, подхватив дочь на руки, покинула столовую.

Играя с дочерью, наблюдая, как нянечки под звонкий смех малышки, её купают и укладывают спать, постоянно отвлекалась на свои тревожные, терзающие душу мысли. Только оставшись одна в своей спальне, отпустила эмоции, и судорожно прижимая подушку к лицу, закусив её уголок – разрыдалась.

Осознание, какой опасности подвергалась и её жизнь, и жизнь Софи накрыло молодую женщину с головой. Одно дело слышать о каких-то странных наблюдателях, выслушать рассказ о брате Освальдо и его жутких деяниях, планах, другое дело увидеть результаты столкновения на внешности Леандора.

То, что она увидела, повергло Аделину в шок. Нет, ей не стала противна его внешность, только сердце сжималось от сочувствия и боли, от переживаний за Леана.

«Искристые! Он же мог погибнуть! – пришло понимание, от чего сердце сбилось с ритма и перехватило спазмом дыхание: – А сейчас? что он испытывает сейчас?»

Аделине до безумия хотелось пойти к нему. Но она упрямо отгоняла это желание прочь: «Даже если я приду к нему, то… что скажу? Мне жаль? Искристые! Как же глупо, но как же хочется его увидеть!»

Прикусив фалангу пальца, смотрела в черноту за окном и не замечала ни всполохов молний, ни капель дождя, что стекали по стеклу.

Теперь ей стало понятно, почему первые световики Леандор не принимал её: «Он просто физически не мог! Я распекала его мысленно, не зная, что он в таком состоянии! И очень низкая температура в том крыле, в его кабинете – ведь при регулярном усиленном целительском воздействии на организм, человек испытывает постоянный жар. И темнота – элементарно, не хотел, чтобы я видела его ранения! Я ведь могла догадаться, но… не желала», – призналась сама себе Адель.

Аделина вспоминала объяснения Биаджо, от чего Леан когда-то разом оборвал связь с ней, вспомнила о том, что Софи нельзя было скрывать от теней, как сделала это она, пусть даже и по незнанию.

И вот в её жизнь как ураган ворвался Леандор. Отобрал дочь, принёс столько слёз, отчаяния и разгоревшуюся пожаром ненависть к нему. Только теперь она поняла, что он поступил как настоящий мужчина – появился и решил все проблемы, о которых она даже не подозревала.

«Ни словом ведь мне не обмолвился! Да, узнав о Софи, он был в ярости, но и это можно понять. Только вот не дал мне высказаться, объясниться. А стала бы я объяснять? – спросила сама себя и мотнула головой, – Нет! Не стала, просто сбежала бы вместе с дочерью!»

Вспомнились слова Леана, когда она, узнав о деяниях Эстебана, поняла, что сама полезла в расставленную им ловушку: «Он ведь взял всю вину на себя! Сказал, что сам меня подталкивал, сам виноват в моих действиях! Ни словом меня не попрекнул в моём предательстве!»

Мысли, терзания, воспоминания и, в конце концов, Аделина совершенно запуталась в своих эмоциях. Если раньше она точно знала – чего хочет от жизни, фактически распланировала её, то сейчас растерянно поняла, что не знает, как будет складываться дальше её жизнь.

– Ты выглядишь усталой, болезненной, – хмуро заметила Бэттина после завтрака.

Женщины расположились на улице в удобных плетёных креслах рядом с игровым уголком, построенным для Софи. Сейчас здесь стараниями садовника появились пышные, цветущие кусты, источающие тонкий аромат. Софи бегала между ними и, наклоняясь, утыкалась маленьким носиком-пуговкой в цветы, вдыхала и, цокая, покачивала головой.

– А-а-а кусно-о-о, – тряхнула малышка кудряшками и побежала к следующему кусту.

– Уснула только с восходом светила, – призналась Аделина.