Я не предам тебя (СИ) - Лебедева Василина. Страница 36

До этого Аделина думала, подписывать договор будет, как и обычные документы, но оказалось это не так. Жрец достал пергамент, который Аделина уже успела изучить, зачерпнул маленьким черпаком из чаши собранную кровь, перемешанную с тягучей субстанцией, и плеснул жидкость на документ. Распахнув широко от удивления глаза, Адель увидела, как пергамент в одно мгновение вспыхнул чёрным пламенем, не причиняя вреда руке жреца, и осыпался пеплом в чашу.

– Тьма приняла договор! Герцог, герцогиня – тьма ждёт вас! – торжественно произнёс жрец, взмахом руки указывая назад, где сейчас Адель разглядела дверь в каменной стене.

Леандор, чуть сжав её пальцы, повёл за собой.

– Куда мы? – спросила еле слышно, но Леан её услышал. Бросив загадочный взгляд, качнул головой и приложил палец к губам.

Открыв дверь, Леандор, прихватив горящий факел, повёл Аделину по грубо выдолбленному в скальной породе коридору, который уводил вниз, под землю. Острые камешки впивались в подошву и Адель, поморщившись, бросила взгляд на Леандора, который хмуро смотрел вперёд всё так же, не выпуская её ладони из своей. Ещё немного спустившись, они вышли в грот пещеры, где у каменной, дальней стены виднелось озеро.

Ахнув, Аделина замерла, потому что заметила – внизу по земле клубится чёрный туман.

– Это прокол, Дели, – чуть хрипло произнёс Леандор, подводя её к озеру. – Надо опустить ладони в воду, – присаживаясь на корточки, потянул вниз и Аделину, опуская их руки в чёрную жидкость.

Это не было похоже на воду, субстанция в озере напоминала жидкую сметану, немного маслянистую на ощупь. Почувствовав покалывание в ладони, хотела вытащить её, но Леандор не позволил. Тогда Адель подняла на него возмущённый взгляд, да так и застыла.

С каждым вдохом ей становилось тяжелее дышать, сердце ускорило ритм, но сейчас для неё не было ничего важнее, как его взгляд. Леандор смотрел на Адель с таким вожделением, такой дикой жаждой, что с её губ сорвался невольный стон. Все мысли покинули голову кроме одной: «Хочу!» Это было не желание, эта была чистая похоть, которая разливалась жгучим потоком по венам.

Аделина, не мигая, перевела взгляд на приоткрытые губы Леандора и не в силах более сдерживаться, качнулась ему навстречу, цепляясь за распахнутую на груди рубаху, стремясь впиться в его губы поцелуем, побыстрее соединиться с ним в танце страсти. Но Леандор всё с таким же диким взглядом ухватил её за плечи, не позволяя к себе приблизиться.

Вокруг слышалось довольное урчание, непонятный шум и скрежет, словно огромный зверь ходил рядом. Ощутив поглаживания по спине, не сдержав стона, прогнувшись, приникла к Леандору, ощущая животом его напряженную каменную плоть и всхлипнув, застонала, потираясь об него как дикая самка. Ей хотелось большего, одежда стала ужасно раздражать и она заёрзала в попытках снять платье. Но Леандор не позволил, удерживая и хрипло, надсадно дыша.

Не обращая внимания на извивающуюся в его руках Адель, с губ которой уже срывались стоны вперемешку с ругательствами, подхватил на руки и отнёс к стене:

– Постарайся взять себя в руки! – доносилось сквозь пелену звериного вожделения, но разум Аделины не воспринимал его слова.

Она оплела его руками и ногами, не выпускала из объятий и молила его о чём-то, плакала, потому что дикий жар распускался огненным цветком внизу живота, вплетая щупальца в лоно, которое уже давно увлажнилось и жаждало его, жаждало проникновения и яростного соития.

Леандор ещё в святилище понял, что поступил правильно, подготовив напиток, ослабляющий воздействие тьмы и оставив его в гроте. Когда в руке жреца, тьма, облизав договор, поглотила его, оставляя пепел, утвердился в своей догадке – именно Аделина идеально подходит ему как пара, как мать для его детей, как спутница в жизни, в любви, во тьме. Только вот сейчас, когда эта самая тьма проникла в их тела, в каждую клеточку, заставляя вспыхнуть жаждой обладания друг другом, чтобы закрепить созданный союз, ему с огромным трудом приходилось сдерживаться.

Он до безумия хотел сейчас опрокинуть свою бабочку на спину и ворваться в вожделенное лоно, остервенело двигаться в ней, погружаясь как можно глубже,… но, нельзя!

Трясущимися руками подхватил извивающуюся Дели на руки и, сжав зубы, поднёс её к стене, где стоял бокал с настоем. Его воля утекала сквозь пальцы песком и если Дели до этого лишь тёрлась об него, от чего у него едва ли не искры сыпались из глаз, то сейчас она молила его взять её, причём в такой грубой форме, что это ещё больше вспенивало кровь.

«Нет! Нельзя! Она мне потом не простит, если поддамся соблазну!» – как мантра громыхали окрики в голове. Он даже забыл о том, что им предстоит приём у короля.

С трудом влив половину содержимого бокала в рот Аделины, допил остатки и, преодолевая сам себя, встал, подхватывая Делию на руки.

Пошатываясь как в бреду, брёл на выход из грота, и с каждым шагом становилось всё легче.

– Мне так плохо, – прошептала бабочка, и Леандор прижался губами к её взмокшему лбу:

– Потерпи, моя хорошая, сейчас станет легче, – сам вытолкнул сипло, продолжая идти.

Только уже достигнув коридоров замка, Аделина заёрзала у него на руках:

– Пусти, – ещё прерывисто дыша.

– Нет, – категорично ответил, ещё крепче прижимая к себе и наслаждаясь ощущениями её тела в руках. – Ты ещё слаба, а нам надо поторопиться.

– Куда? – нахмурилась Адель, потому что после пережитого мысли ещё путались.

– Через три импульса тебя представят государю в качестве моей супруги.

– Ох, – вдохнула, потому что, наконец, вспомнила и ещё резвее задергалась. – Отпусти меня, я и сама могу дойти! – уже боле твёрдо попыталась настоять. Но Леандор только мотнул головой, продолжая её всё так же крепко удерживать и двигаться вперёд, заметно прихрамывая, по коридорам, лестницам замка к покоям Аделины.

Слуги старались незаметно скрыться с их пути, но впереди незримо шествовал дворецкий.

Поняв и приняв упрямство Леана, Аделина затихла, прижимаясь к мужской груди и стараясь незаметно втягивать его запах. У неё ещё немного кружилась голова, да и внизу живота ещё чувствовалось томление, но в голове уже прояснилось, и она просто наслаждалась тем, что находится на руках у Леандора. Внезапная догадка заставила напрячься:

– Что там было, внизу у прокола?

– Воздействие тьмы, – ответил Леандор.

– Это поэтому я… – замялась Адель, не в силах продолжить фразу.

– Тьма, напитав нас, подталкивала друг к другу, чтобы завершить наш союз, – подтвердил Леандор, внося Аделину в её гостиную и усаживая в кресло.

– То есть,… – она села, опустив глаза и сцепив руки на коленях. – Тьма толкала нас, чтобы мы… – проговорила и, прикусив губу, закрыла глаза от внезапной горечи, которая разлилась внутри, затопив сердце, – Ты ведь уже проходил этот обряд, не так ли?

«Конечно, проходил – с первой женой! В то время как я рыдала, впадала в отчаяние, искала выход, будучи беременной Софи он здесь наслаждался, брал её тело и стонал от наслаждения, как и она!» Мысли резали огненной болью, и душа плакала от обиды, зато разум, наконец, полностью прояснился!

– Дели, всё не так… – порывисто начал Леандор, поняв, к чему ведёт Аделина.

– Не стоит! Это уже ни к чему! – Аделина, не поднимая на него глаз, тяжело встала и направилась в спальню, даже не остановившись после его слов:

– Дели, всё действительно не так! Сейчас нет времени, чтобы объясняться, иначе мы опоздаем во дворец, но после мы обязательно поговорим!

Это были последние слова, после которых Аделина закрыла дверь в свою спальню. Хотелось забраться под одеяло и поскулить как побитый зверёк, выплакаться, но нет – перед глазами возник образ дочери. Встряхнувшись, подняла выше голову и направилась в ванную.

Глава 24

Первыми в спальню впустили Бэттину с Софи на руках и Аньезу. Аделинав этот момент потрясённо разглядывала себя в зеркале, затем медленно обернулась под восхищённый вздох женщин: