Сломанная защита (CИ) - Вечная Ольга. Страница 21

Через три года он присутствовал на моей свадьбе, а потом закинул шальную мысль открыть собственную фирму. И пообещал стать первым клиентом.

С тех пор утекло много воды, я никак не завишу от олигарха, а он от меня, но отношения удается сохранить приятельские. Иногда он подкидывает мне клиентов или знакомит с полезными людьми, я же в ответ еще ни разу не подвел его.

Утром по понедельникам с шести до восьми я занимаюсь в одном из его спортзалов, что ближе всего к офису.

Сегодня боксирую на ринге с тренером. Ночь выдалась бессонной, в пять я уже был здесь. Отдаю себе отчет в том, что никак не могу успокоиться. Агрессии много, ее нужно выплеснуть, иначе она задавит меня самого.

Опыт у меня обширный, но иногда даже его не хватает, чтобы нейтрально общаться с людьми, которых хочется избить ногами.

Удар левой. Еще один. Наступаю.

— Работаем боковые удары. Закрывайся! Плечи не напрягай! — командует тренер.

Слышу, как за спиной хлопает дверь, но не отвлекаюсь.

— Еще! — продолжает он. — Хорошо, меняй стойку!

Кошмарная семейка Голубевых. В том числе поэтому я терпеть не могу разводы, все замешано на чувствах, слезы, сопли, обиды. В итоге все равно втягиваешься, хоть и стараешься держать на расстоянии вытянутой руки. Они зачастую потом еще и мирятся, а ты как помоями облит, семейным мусором обсыпан.

— Не напрягай плечи! — гаркает на меня тренер, встряхиваю головой, вырывая себя из размышлений.

— Ты сегодня рано! — подходит Базаров к рингу, мы пока втроем в клубе. Я уже весь мокрый, поднимаю руку в перчатке, дескать, делаем паузу, подхожу к канатам. Игорь Вячеславович тянет мне кулак, по которому я ударяю своим, вытираю запястьем лоб, часто дышу. — С началом недели, Андрей.

— Спасибо, и вас, — киваю. Реагируя на движение, поднимаю глаза выше и вижу выходящего из раздевалки Голубева. Вопросительно киваю олигарху.

— Пусть позанимается. Позвонил мне вчера ночью, совсем с катушек слетает, — объясняет тот тише, чтобы никто больше не услышал. — Надо мужику выплеснуть энергию, иначе наворотит дел. Бывшая все мозги выклевала, бывают же бабы. Кстати, как у него дела? Если общими словами, не погружая меня.

— Все шикарно, не понимаю, чего он нервничает.

— Осадим эту бабу?

Киваю.

— Молодец, Андрей. Вот на кого я всегда могу положиться, так это на тебя, — хлопает меня по плечу, не обращая внимания, что с меня пот льется ручьем. Начинаю снимать перчатки. В это время к нам подходит Влад в спортивных трико, мы так же ударяемся кулаками, коротко здороваясь. Базаров его представляет моему тренеру.

Блестящая идея научить неуравновешенного алкоголика бить морды меня беспокоит. Услышав, что Голубев боксировать умеет, просто давно не в форме из-за нервной жизни, я не удерживаюсь и приглашаю его на ринг.

Сам не понимаю, что делаю и зачем, но остановиться не могу. Очередная бессонная ночь обострила эмоции, тренировка разогнала кровь, мне хочется предложения. Оно мне необходимо.

Азарт ослепляет, отхожу на другой конец ринга, провоцируя. Почему бы и нет? Бить грушу скучно, отчего же не попробовать осадить адвоката, Влад?

— О, давайте! Я хочу это увидеть, — хлопает в ладоши олигарх. — Двое моих друзей друг против друга. Влад, не стесняйся! Андрей умеет контролировать себя, он даст тебе фору. Андрей?

— Ну разумеется! — развожу руками. — Будет весело, три раунда — и я побегу, у меня встреча.

Голубев скептически прищуривается, но вызов принимает. Гордость не позволяет слиться. Ловко забирается под канаты, ему помогают надеть перчатки. От нетерпения я прыгаю на месте и призывно машу руками. Кураж подхватывает, адреналин щедро впрыскивается в вены.

Я думаю о том, что он с ней сделал. Уже несколько недель я не могу думать ни о чем другом. У меня не получается спать, не получается отвлекаться. Она все время мне лгала, начиная от якобы замужества и заканчивая нашими свиданиями в темноте. Она из тех, кто легко пойдет на подлог в суде, вранье под присягой и мало ли на что еще, если это необходимо для достижения цели. Умом понимаю, что ей нельзя верить. Особенно ее улыбкам и долгим взглядам.

Но я не могу остановиться. Все, чего мне хочется, — это отомстить за нее. Защитить ее. Подсказать, хотя не имею на это право.

Мне нельзя больше видеть Лидию. Я совершаю ошибку за ошибкой. Меня несет.

Меня тошнит от гонораров, которые выплачивает мне Голубев. И я ни с кем не могу даже поговорить об этом.

Я смотрю на Голубева, и мои глаза наливаются кровью. Здесь и сейчас, на этом ринге я не его юрист. Мы, наконец-то, всего лишь соперники.

Удовольствие от того, что я легально могу уложить его, кипятит кровь. Она бурлит, несет излишки кислорода в мозг, аж голова кружится от гипервентиляции.

Мне нельзя ее больше видеть, иначе все покатится в ад. Иначе я перечеркну цель, к которой иду всю свою жизнь.

— Раунд! — командует олигарх.

Я подхожу, замахиваюсь и бью. Совсем не в полсилы, как было велено. Скорее, собрав всю ярость, что накопилась за последние недели. Наотмашь и с огромным удовольствием. Мне никто не даст самоотвод, и я рискую завалить это дело и свою карьеру.

Я бью, Голубев падает.

— Стоп! Нокаут!!

Глава 20

Лидия

Осадчий, видимо, не падок на алкоголь, потому что каждое воскресенье, прямо с утра, он проводит полтора часа в бассейне. Когда мы жили с Владом, обычно в воскресенье он спал до четырех часов дня, а потом шаркал по квартире, попивая растворенный в воде витамин С, пытаясь очухаться к рабочей неделе. Просил его пожалеть и приласкать.

Одно время я активно наводила справки об Андрее, так что теперь все мои друзья и знакомые скидывают мне любую информацию об Осадчем в надежде, что она поможет выиграть суд.

Поэтому я теперь знаю, где он плавает и когда, и даже какого цвета его купальные плавки.

Кстати, стандартно черные. Тоска…

Следующим утром после корпоратива в «Рувипшопе» мы с Жанной приезжаем в тот самый бассейн в то же самое время, что купается Андрей.

Зачем? А просто так!

Он приперся на мой праздник без приглашения, раскритиковал угощения и напитки, мне захотелось отдать должок. А еще мне показалось… что он смотрит на меня чуть дольше, чем следует адвокату вражеской стороны. Шальная мысль, что Осадчий преследует меня весь месяц для того, чтобы уберечь от Голубева, лихорадит, аж ладони покалывает и холодок по спине. Я не могу ни о чем другом думать, кроме этого. И мне нужно проверить свою опасную теорию, чтобы обрадоваться либо окончательно разочароваться в нем.

Возможно, я полная дура, но всех слез и переживаний из-за действий Андрея мне недостаточно, чтобы навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

Как утопающая, хватаюсь за соломинку. Снова и снова рискую всем, чтобы продлить агонию под названием: «а что, если?..» Я как бы даю ему возможность поговорить со мной в неформальной обстановке, а воспользуется он ею или нет — решать только ему.

Мы плаваем на разных дорожках, делаем вид, что не заметили друг друга. Жанна сосредоточена и внимательна, но ни разу не ловит на мне его взгляда. Сама я на него не смотрю принципиально, поручила это дело сестре, которую уже порядком замучила.

Человек действительно пришел плавать, и он, мать его, плавает почти целый час, после чего выныривает из воды и топает в сторону раздевалки.

Мы пересекаемся в общей римской бане через десять минут. Там все в таком дыму, что мне приходится обозначить свое местоположение, чтобы незнакомая женщина не уселась мне на колени.

— Доброе утро, Лидия, Жанна, — говорит Андрей в тишине. Когда он заходил, мы с сестрой трусливо промолчали, и сейчас он как бы показывает, кто из нас взрослый. Судя по тону, улыбается при этом, как умеет только он — саркастически-снисходительно. Окружающие люди притихли и с интересом слушают. — Не знал, что вы тоже здесь плаваете.

— Привет, — отвечаем мы с сестрой хором. Затем я добавляю: — Я обычно прихожу в бассейн по четвергам, но на этой неделе не хватило физической нагрузки.