Перекресток миров. Первые шаги Синигами (СИ) - Крыс Виктор. Страница 33

— Это сделал лич? — Сура тронула мою руку с почерневшими венами своей ледяной ладонью.

— Сура, у тебя руки ледяные! — Воскликнул я, сбрасывая с себя бестию и кутаясь в одеяло, скрывая под ним свою руку, которая изредка, но все же беспокоила меня.

— Р-р-р-р! — Вновь оскалилась на меня Сура, но так и не слезла с моей кровати, а даже сильнее приблизилась. — Ты не ответил! Жалкий самец!

— Сура! — Строго и спокойно проговорил я, понизив свой голос, немного подражая голосу своего отца. — А ну ка повтори кто, я по твоему мнению?

Та паника, что была видна на лице маленькой дроу, дорого стоило, так как назвать самцом для их расы это то же самое, что назвать свиньей. Не разумное животное, которое ниже их в плане развития, да и его предназначение довольно тривиально, по сравнению с ними, теми, кто дарит жизнь. И в книге, которую мне дала Миуюки, прямо говорилось — пресекать любые попытки молодых дроу к неосмысленному превозношению женщин над мужчинами. И если вы позволите называть себя самцом, то вам никогда не наладить отношения со стальной альвой. Уважать вас и ваши решения она ни когда не будет. И Сура понимала, что сейчас перегнула, и по её обеспокоенным глазам я видел, что нашей зарождающейся дружбой она очень дорожит.

— Тебе послышалось! — Выдохнула беловолосое и голубоглазое чудо с заостренными ушками, и вспомнила, почему она перешла невидимую грань. И сперва тихо зарычала, обнажив свои маленькие, но намного больше, чем у людей, клыки и яростно посмотрела на меня. — Р-р-р-р, Аль, ты не ответил, откуда у тебя такое странное ранение на руке?

— Не рычи. — Ухмыльнулся я, поняв, что она вспомнила, что нельзя переходить невидимую грань и сейчас пытается отвлечь меня, чтобы я забыл об оскорблении. — Когда ты рычишь, то чересчур мило выглядишь.

Я все же добился своего и увидел, как легкий румянец коснулся этого рычащего беловолосого и голубоглазого чуда. Сура отвернулась от меня и переместилась на край кровати, и так, просидела минуту молча. А я видел, как кончик заостренного ушка покраснел, все же прав был исследователь стальных альвов. Пока они не достигли совершеннолетия и их не посветили в воинов, они милые, словно маленькие котята, шипят, не справляются со своими эмоциями. Да даже когда ругаются и злятся, делают это так умилительно, что злость на них держать невозможно.

— Аль, в академии на темном факультете выставили убитого лича в полном вооружении. — Проговорила хмуро и строго Сура. — И есть слухи, что ты вместе со своей семьей убил его, а черные вены на твоей руке это последствие той схватки. Аль, что в этих слухах ложь, а что, правда?

— Ничего лживого нет. — Ответил я, понимая, что король не мог без веской причины раскрыть убийство лича.

— Значит, твоя рука — это последствия…. — Тихо, с придыханием проговорила Сура, смотря на меня своими бездомными глазами.

— Да, Сура. — Проговорил я, размышляя, как выгнать эту бестию, чтобы не обидеть или не поставить в неловкое положение. — Я был немного глуп, и коснулся рукой того, что трогать нельзя было.

— Сура! — Раздался с первого этажа голос моей сестры. Астрид всегда внимательно следила за маленькой стальной альвой. — Тебе нельзя быть в комнате моего брата пока он не одет, это не достойно леди!

— Аль, а кто такая Лэ-Ди? — Испуганно прошептала Сура, но скрипнувшая дверь не дала мне ответить маленькой испуганной красавице.

В моей комнате предстала Астрид, и по её суровому взгляду я понял, что она только что вернулась из академии, и была уже в курсе всего.

— Ты! — Зловеще проговорила моя сестра, указав на Суру, которая уже попыталась уйти в тень. — Быстро к столу завтракать, тебе пока нельзя находиться в одной комнате, пока Альмонд не одет.

— А когда можно будет? — Заинтересованно спросила стальная альва, вычленив только важное для неё из слов Астрид.

— Будешь перечить — то никогда! — Слегка повысила голос сестра, а на е руках проскочили огненные искры. Сура мигом выскочила из моей комнаты, оставив меня наедине с Астрид. — Альмонд, одевайся, мама попросила привести тебя в академию вместе с Сурой!

В Академию нас повела Астрид, Сура как обычно приковывала к себе внимание и некоторые люди вслух проговаривали, что стальные альвы только в детстве такие прекрасные, а вот как вырастут и кастрируют первого мужчину, то превращаются в страшных чудовищ. Со слухами об обычаях альвов, а особенно стальных, было все так сумрачно, что про ритуальную кастрацию раба при первом совершеннолетии верили многие. А дроу не отрицали этого, и шутили, что если нет раба, то они ловят любого мужчину и кастрируют его. Правда, даже в моей книге о стальных, говорилось, что есть и более страшные традиции, такие как ритуальная казнь, но она практически не применялась. Как и аналог такой казни у варваров, кровавый орел, также применялся раз в два столетия, а разговоров столько, как будто каждый день казнят таким жестоким способом. Когда через спину, раздвигая ребра топором, водружают на плечи легкие и раб еще около часа умирает от того, что его легкие лежат и работают не в его грудной клетке, а на плечах. Страшная казнь, но она так редка и её применяют к такому ограниченному кругу лиц, и за определенные преступления, что живых, которые видели эту казнь уже и нет, так могло быть и с кастрацией у стальных альвов.

Около академии было страшное столпотворение, как минимум тысяча человек чуть ли не штурмом брала ограду академии. Их отгоняла и организовывала дворцовая стража, объясняя, что попасть в академию можно только после того, как оттуда выйдет группа, которую сейчас провели посмотреть на лича. Астрид повела нас сразу к охране, крича о том, что она ученица и ведет детей преподавателей.

Нас увидели далеко не сразу, но когда все же нас увидел усатый капитан Дьюк с деревянным щитом и топором в руке, то нас пропустили. Дьюк кричал, что в академию вход без очереди только ученикам и преподавателям, а остальные вместо входа на территорию академии скорее получат топором по голове. Я видел множество горожан, что уже выходили из академии и громко делились своими впечатлениями.

— Ты видел, какая тварина бродит под городом? — Делился особо впечатленный горожанин в одежде купца.

— А фила, филю, тьфу, язык сломать можно, то где хранилась душа образины ты видел? — Проговорил его собеседник, который также был не бедно одет. — Этого нет ни в одном государстве на показ, клянусь бородой предков! Карл, а платить на выходе тоже нужно?

— Не-е, ток на входе. — Проговорил его собеседник в тот момент, когда мы втроем всё же зашли в академию.

Академия была приятна глазу, как и остальной город, построенный из кирпича, только вот академия была построена еще в давние времена из скальных пород. И было видно, сколько труда было вложено на возведение этих стен, по крепости которые могли соперничать со стенами окружающие нашу столицу.

Два здания, имеющие четыре этажа, разветвлённая система подвалов, в которых по преданиям горожан умерли сотни человек. Три огромные башни, которые своими острыми шпилями казалось, пронзали небо, меркли по сравнению с главным зданием в пять этажей в высоту и в длину около стадиона моего прошлого мира и половину в ширину. И именно в главном здании находился выставочный зал достижений темного факультета, куда сейчас толпами ломились горожане. И, это было не удивительно — тело лича, одного из самых страшных порождений перекрестка миров, можно не увидеть и в великих империях. А в нашем заштатном королевстве такой трофей — это целое событие, хотя как я понял из обрывков разговоров отца и матери, то именно в этом королевстве встречаются такие чудовища, чье упоминание может заставить поежиться от страха даже темных властелинов, и искателей бессмертия.

У самого входа в зал достижений нам встретились служители религий, которые посматривая на лича, спорили, какой вере король отдаст для уничтожения тело лича. За такой дар боги могли одарить короля, но я из книг и разговоров с Миуюки знал, что священнослужители получат дары от своих богов. Но я был уверен, что Генрих Кровавый не отдаст им тело лича, так его кости и остатки плоти стоят на вес золота, так как применение остатков тела очень широки. По своей сути — это магическое создание в физической оболочке и свойства этих костей и плоти таковы, что аналогов им нет.