Звездный горизонт (СИ) - Борзов Антон. Страница 6

— Спасибо, — девушка плюнула Йорку в лицо, — не забудь рассказать своим хозяевам в Лиге об этом, может, дадут еще одну побрякушку на китель.

Йорк утерся, молча закрыл стекло и погрузил девушку в анабиоз.

— Ну вот мы и одни, — сказал Йорк, глядя на Мартинаса, — полагаю, с тобой будет не все так просто?

— Вы сами все видите, капитан, — сказал Мартинас закашлявшись, — шансы были хорошие, что мы собьем программу анабиоза и проснемся в нужное время для выполнения нашей миссии. У Гарри и Лидии все прошло гладко, а вот у меня… не очень.

Да, Йорк видел. Играть с программой анабиозных капсул было очень рискованное занятие. Их программировали целые инженерные команды, рассчитывая период автоматического выхода. Если перенастраивать программу кустарными средствами, есть не очень большая, но, вероятность, что она собьет генетический код находящегося в капсуле, и последствия могли быть самыми плачевными.

Конечно, жуткие истории о том, как из капсул по окончании полета выливался дымящийся кровавый кисель, были уже делом давно минувших дней, но иногда ошибки все же случались. Особенно если перенастройкой управления капсул занимались не научные команды, а несколько человек. Хотя, надо признать, то, что эти ребята вместе с Мартинасом провернули подобное, говорит об их храбрости, пусть и совсем безрассудной. Человеку с анабиозным синдромом можно было помочь, но не на корабле. Если какие-то проблемы возникали, их видели по прилету в место назначения, когда люди выходили из анабиоза и им могли помочь опытные специалисты с оборудованием. На «Баджире» ничего такого, разумеется, не было.

— Раз ты сам все понимаешь, Рикардо, — сказал Йорк, — давай ты не будешь делать глупостей, а я уберу оружие, согласен?

— Неплохо, — усмехнулся Мартинас, — как ваша рука, командир?

— Работает не хуже настоящей, — Йорк щелкнул пальцами левой руки, — сплав суперлегкого титана, новая модель. Да и пенсия армейская теперь повышенная.

Мартинас рассмеялся.

— И все же вы отправились в космос снова. Здесь хорошо, правда?

— Да, — Йорк кивнул, — жаль, многие из наших ребят этого уже не увидят. Мирная жизнь в космосе.

— За это и сражались, — кивнул Мартинас, — помните Деккера? Взорвал всех одним махом на подходе гипертанков к дыре «Борга». За Альянс!

— Помню Рик, — кивнул Йорк, — я тоже был на Акронисе, сражался плечом к плечу с тобой.

— Как и все мы, — пробормотал Рикардо.

— И теперь ты на стороне тех, кто убил Деккера и других наших парней, — сказал Йорк, — странно, не находишь?

Мартинас пожал плечами.

— Тебя бесполезно расспрашивать, что вы тут задумали?

— Можете попробовать, — ответил Мартинас, — мне все равно не долго осталось. Большая вероятность, что отдел дознания получит свою информацию. Лидия боится боли, но она сильнее, чем сама думает. Гарри крепкий малый, он продержится долго. Но иллюзий я не питаю.

— Я тоже так думаю, — сказал Йорк. — Вы хотели угнать корабль?

— Нет, — Рикардо слабо мотнул головой, — дело не в корабле, в а грузе, и том куда он направлялся. Харм — очень важная планета для Лиги, и те ученые которых вы везете, тоже для них важны.

— Горнодобывающая планета, колонисты, обслуживающий персонал. Давай, Рик, открой же мне глаза.

— Это не рабочие, — медленно сказал Мартинас, каждое новое слово давалось ему все труднее и труднее. — Все сопроводительные ведомости — обман. Это крупные ученые, особенно один из них — Сайлер Кравич. Физика Маяков, опыты на основе иридовых двигателей, это задачи для ученых высочайшего класса.

Морпехи совсем не для охраны. Они опытные вояки, у каждого за плечами больше пятнадцати лет службы. Десантура, ТПА, группы зачистки, все в горячих точках Галактики. Многие прошли через мясорубку тогда на Земле, на Раме, некоторые бились на Шагаре, в то время как мы поджаривали с вами Союз в небе над планетой.

— Ну и что с того? — сказал Йорк, — даже если Торговая Лига определила Харм как зону своего спецпроекта, что ты хотел с ними сделать?

— Тут все просто, — прохрипел Рикардо, — сначала мы должны были сломать капсулу Кравича. Потом прибыть на планету и собрать данные в их комплексе, у нас есть действующая группа на Харме.

— Собрать? Для кого? Для Новака? Война закончилась, очнись Рик! Больше не надо убивать, солдат!

— Ничего не закончилось, капитан! Скоро вся Галактика вспыхнет словно спичка! Лига это понимает, они победили Галактический Союз силой, но не смогли никак объяснить, в чем он ошибался, по сути. Свобода для всех — разве этому что-то можно противопоставить? Технология Маяков не должна принадлежать одной группке лиц. Это слишком важно для всех, кто населяет Галактику! Они используют все больше и больше ирида чтобы открывать новые миры, вместо того чтобы обживать те что есть.

Технология Куполов — это устаревшее безумие! Их постоянно взрывают, они ломаются, как шалаш из веток! Надо заниматься терраформированием, но это для них слишком дорого. Гораздо прибыльнее делать Маяки и контролировать их! Поэтому Альянс нас и расформировывает под давлением Торговой Лиги. Как можно меньше вопросов о сути конфликта, о том, что хотел донести Новак! У нас мир, все хорошо! Военные уже не нужны! Кого на Землю, кого, на дальнюю планету. Кого водить космические грузы. А по сути, все, что делал Новак — это хотел избежать диктата Лиги и Альянса в одном жутком союзе.

Мартинас усмехнулся.

— Все — ложь, капитан, — продолжил он еле слышно, — там готовится план уничтожения всего живого. Они хотят положить конец любому сопротивлению. Проект «Возрождение», помните такой?

Йорк устало посмотрел на Мартинса. Тот уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Было очевидно, что он умирал. Все эти проекты «Возрождение», «Цербер», «Ариадна», еще бог весть какие, с другими не менее одиозными названиями — легенды военного времени, байки о группе научных идей, которые ходили с тех пор, как за разработку вооружения Альянса принялись всерьез такие люди как Эспозито и подобные ему гении, помешанные на самых мощных пушках.

Не исключено, что сам Эспозито эти байки и придумывал в свободное от работы время, чтобы подстегивать медийный интерес к своим проектам. Спросить его самого было уже невозможно. Артура Эспозито и весь его научный отдел поджарили с орбиты корабли Новака, еще за год до окончания войны, на одной из исследовательских станций Альянса.

Война плодит много слухов, особенно когда они подкрепляются какими-то прорывными технологиями. Когда Йорк впервые увидел свой будущий корабль «Гуань Дао», он, наконец, понял, что глядя на такую махину у многих людей может появиться по-настоящему мистический ужас перед тем, что смог создать человек. А что там еще могут скрывать эти политики, эти военные — может подумать обыватель, глядя на эту громаду из стали с сотней орудий, каждое из которых способно обратить в пыль небольшой город?

Что там у них еще припасено, — задумается рядовой солдат из Альянса? Оружие массового уничтожения способное стирать в порошок и целые планеты? Индивидуальные энерго-щиты в персональной коробочке, позволяющие в одиночку уничтожать боевые формирования? Технология Маяков встроенная в корабли и прочая безумная чушь, о которой хорошо говорить, надравшись за картами и виски.

И Йорку, и любому капитану, к сожалению, хорошо было известно, что правда в них была лишь одна — эти истории шли из существования реальных прототипов намного менее одиозных, но разрабатываемых. Но байки хорошо разжигали интерес молодого солдата, которому, возможно, предстояло пойти на смерть. От того тяжелее было слушать, как Мартинас с горящими глазами говорит о секретных проектах, которые Альянс разрабатывал вместе с Лигой. Йорку было грустно видеть, что стало с его солдатом.

— Мне очень жаль, капитан, — сказал Мартинас, видя, что Йорк рассеяно смотрит на него, — жаль, что я вас в это втянул.

Он закрыл глаза и больше их не открывал.

— Капитан, он умер, — сказал Ири.

— Я вижу, — Йорк сходил за тележкой на склад и, перевалив на нее тело Мартинаса, которое стало мягкое и какое-то рыхлое, повез его в зону охлаждения. Если поместить тело в пятый отсек, оно должно было хорошенько заморозиться до прибытия на Харм. В организме Мартинаса продолжались процессы распада, и если их не остановить, от него вообще могло ничего не остаться.