Семь миров: Импульс (СИ) - Пикулина Тамара Сергеевна. Страница 27

Атла всерьез обиделась. Разговор переставал быть пустой имитацией спора, он выливался в настоящий межпланетный конфликт. Ком подступил к её горлу. Ничто не ранило ее сильнее, чем оскорбление родной религии.

— Это наша религия, ей миллионы лет, имей уважение, варвар!

— Тулона древнее Крамы, и это большой вопрос, кто из нас варвар!

Ёнк молчал, но принимал эмоциональное участие в споре. Флюиды ненависти исходящие от него, ощущались всей кожей.

— Кто сказал тебе это? — возмущенно спросила она. — Наша религия гласит…

— Ваша религия — пустой звук! — перебив ее, вынес свой приговор Марсий. — Все, что вы умеете, это подглядывать, подслушивать и плести интриги!

Ёнк молча кивнул, согласившись с тулонцем, и с укором посмотрел на Атлу.

У девушки покраснели глаза. Сохранить рассудок себе и своим пилотам девушке пришлось за счет оскорбления собственных чувств, но переставать говорить было нельзя, туннель Ольмеко был глубок, ведь он соединял собой две галактики.

— Да что ты вообще о нас знаешь? — после затянувшийся паузы тихим и обиженным голосом спросила она.

— Хочешь обвинить меня в том, что я не знаком с религией инопланетян? — возмущенно спросил ее тулонец.

— Хочу обвинить тебя в том, что ты судишь о том, чего не знаешь.

— А сама? Сама ты знаешь хоть что-нибудь о религии Тулоны?

— А она у вас есть? Кроме почитания предков и высокомерия? Есть хоть что-то святое?

Марсий глубоко вздохнул. До недавнего момента он был лучшего мнения об Атле, но теперь ненависть к ней стала еще сильнее.

— Есть, — сухо ответил он и отвернулся.

Это был тот редкий случай, когда Атла почувствовала себя неловко, осознав, что сболтнула лишнее.

— Прости, возможно, я перегнула палку, но… Тулона настолько холодна, хочешь сказать, внутри вас живет вера, и вы знаете имя создателя Семи миров?

— В каком смысле имя? — неспешно отреагировал Марсий.

— В том смысле, что когда-то всего этого не было, а теперь есть. Мы знаем, что само собой ничего не возникает, кто-то же нас создал? — произнесла Атла.

— Вот уж не знаю, кто создал вас, — ответил тулонец, возмущенный тем, что девушка намекает на единого создателя всех миров. — Скажу точно, между нашими цивилизациями нет ничего общего. Мы разные! У каждой своя история. Во времена, когда Семью мирами правили две звезды, Рам и Оникс, Тулона принадлежала звезде Рам. Она была полностью покрыта водой, и первые тулонцы зародились в ней. Из простейших форм они эволюционировали в огромных подводных людей. Но когда Рам перерождалась, то от небывалого увеличения ее размера вода стала выкипать. Тулонцы теряли естественную среду обитания и адаптировали свои тела для новой среды. Предугадав уход воды, они не отпустили ее насовсем, а разложили на кислород и водород. Кислород они запустили в подводные котлованы, а водороду позволили улетучиться. Новые тулонцы стали жить вне воды и дышать кислородом. На момент, когда звезда Рам погасла и притяжение поманило Тулону к Ониксу, воды оставалось мало и вся она обратилась в лед, холод покрыл поверхность планеты. Выжить смогли немногие. Все современные внутрипланетные города Тулоны и ее провинции — это подводные котлованы в прошлом. Сейчас мы превращаем атмосферу планеты в кислородную, это все еще последствие того далекого космического катаклизма. Наши боги — это наши предки, великие умы древности, позволившие нам жить! Ваши боги нам не интересны!

— Как странно! — с искренним удивлением воскликнула Атла. — Странно потому, что нам вся система Семи миров видится единым сознанием — сознанием бога Крама. Оникс — это его душа. Все, что происходит с нами, даже сейчас, он рисует в своем воображении. Он может создать все, что хочешь. Захочет — вырастит город под куполом, захочет — уничтожит его, как он сделал с оилами и гинейцами.

— То есть вы, крамы, считаете, что живете в воображении иллюзорного бога, — иронично улыбаясь, произнес Марсий.

— Именно так! Вот мы, крамы, — творческое начало бога, любимцы его, а вы — темные закоулки его подсознания.

— Спасибо! — не переставая улыбаться, воскликнул Марсий. — И где живет этот бог? — Везде! Он дух! — выражение ее лица стало просветленным. — А мы избраны им, чтобы образумить вас.

— То есть у вашего бога проблемы с психикой? Ну, раз он сам не может совладать со своим рассудком?

— Если бы ты мог заглядывать в сознание людей, ты бы и сам понял, насколько там все сложно. За всю жизнь я не встречала ни одного, чей рассудок находился бы в гармонии. Так же и у него, тулонцы воюют с крамами, пацифы — с мурийцами.

— Но ты же говоришь о боге, а не о человеке? — уже с серьезными нотками в голосе произнес Марсий. — Модель его сознания подразумевает идеальность. Разве не так?

В этот момент терпение Ёнка, наблюдавшего за беседой со стороны, лопнуло и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он прокричал:

— Стоп! Хватит! Вы ничего не знаете, ничего не понимаете! Все совсем не так. Никакого бога нет, это раз! — крикнул он, уставившись на Атлу. — Никаких подводных людей не было, это два! — прокричал он в сторону Марсия, краснея. — Но я вас за эту ересь не виню, потому что это целиком и полностью вина пацифов, это три!

— В каком смысле вина пацифов? — недоуменно воскликнул Марсий.

— Пацифы существовали во Вселенной всегда. Вас искусственно вывели из наших генов и расселили по другим планетам, но эксперимент не удался. Вы все являетесь лишь жалким нашим подобием — мутантами. У крамов аномалия повлияла на мозг, у тулонцев на кость и обесцвечивание. Оставив вас жить из жалости, мы уже много лет пытаемся забыть о своей ошибке. Отгородившись от вас стеной, мы с трудом пытаемся сохранить чистоту своего мира, — закончив свою речь громким глотательным звуком, спровоцированным спазмами в горле, Ёнк отвернулся.

Марсий, ошарашенный историей пацифа, стоял не шелохнувшись. Такого поворота он не ожидал. Надо признаться, наглостью и манией величия Ёнк переплюнул их всех. Эта версия сильно ударила его по самолюбию.

«Надо же такое придумать?» — недоумевал Марсий. — «По его мнению, я всего лишь жалкая попытка создать копию с этих нелепых низких существ».

Прокрутив весь состоявшийся только что диалог в своей голове еще раз, юноша стал хохотать.

— А ты знаешь, что самое интересное? — сквозь смех попытался произнести он, обращаясь к Атле.

— Что? — спросила девушка.

— То, что он, впрочем, как и ты и как я, твердо уверен в своей правоте. И никто не убедит нас в обратном, — подвел он итог беседе.

В воцарившейся тишине каждый остался при своих мыслях. Тоннель Ольмеко завершился. Они очутились в иной галактике, в ином мире, но никто не думал об этом сейчас, а только о том, что услышал секунду назад. Каждый хотя бы на мгновение усомнился в собственной религии, в том, во что тысячелетиями верили их предки, в том, на чем выросли их миры. В наркотическую зависимость от магического тоннеля никто не попал, это радовало, но не сильно. Прохождение сквозь портал оставило после себя осадок грусти. Хотя, бесспорно, впервые за долгое время всем удалось выговориться.

Марсий много думал о состоявшемся только что диалоге. В его сознании произошли перемены. Услышав истории Ёнка и Атлы, он попробовал взглянуть на себя их глазами. «Надо же, Ёнк смотрит на меня, и, кажется, все в порядке и наладилась связь, а на самом деле он воспринимает меня сумасшедшим мутантом, похитившим его по причине аномальной работы мозга. Возможно, он даже не злится на нас, скорее относится снисходительно, учитывая, что потакает безумному желанию найти неведомый мир. Может, его терзает вина за грехи предков? Может, ему даже нас жаль? Ну, а Атла? В ней столько жизни, и в то же время она такая загадочная. Трудно даже представить, как она ко мне относится, если считает всех тулонцев порождением темных закоулков подсознания неведомого божества. Скорее всего, она нас обоих презирает. Но надо признать, во всей сложившейся ситуации она и впрямь выше нас наголову, хотя бы даже потому, что и в эту секунду знает, о чем думаю я».