Святилище (СИ) - Файн Сара Ф.. Страница 51
— Я готова.
Он повернулся слишком быстро, и я успела отступить. Он протянул руку мне за спину и сдернул резинку с косы, которую Анна так тщательно заплетала сегодня утром перед нашими поисками.
— Что ты делаешь? — прежде чем я успела возразить, он быстро запустил пальцы в мои волосы и распустил их. — Эй! Прекрати это! — я попыталась оттолкнуть его руки, но он проигнорировал меня. — В чём твоя проблема?
Он опустил руки по бокам и сделал несколько шагов назад.
— Так ты будешь выглядеть для них привлекательнее, — сказал он глухим, ровным голосом.
Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
— Послушай, Анна рассказала мне, как тебе пришлось поступить с Такеши. — Мышца на его челюсти начала дёргаться. — Я хотела, чтобы ты знал: я понимаю, чем рискую. И я понимаю, что возможно тебе придется сделать.
Он сжал кулаки.
— Ты ничего не понимаешь. Ты считаешь, что дав мне разрешение перерезать тебе горло, ты что-то улучшишь?
— Я предположила это. Я не хочу, чтобы какой-то Мазикин носил мою кожу. Я хочу, чтобы ты покончил с этим, если до этого дойдёт.
Он усмехнулся.
— Что ж, это очень великодушно с твоей стороны, Лила, ведь тебя бы уже давно не было. Но подумай вот о чём, когда ты так небрежно даёшь мне своё благословение: Мазикин, который завладеет твоим телом, будет смотреть на меня твоими глазами, когда я загоню её в угол. Её кожа будет такой же мягкой, как и твоя, когда я прикоснусь к ней. Когда я буду резать её, она будет кричать твоим голосом. И когда я буду стоять над её телом, наблюдая, как кровь пропитывает прекрасные волосы, которые выглядят и ощущаются точно так же, как твои, ты думаешь, я не буду чувствовать, что убил тебя? — его голос сорвался, и он отвернулся.
Я проглотила комок в горле и положила руки ему на спину, уверенная, что этот контакт успокоит нас обоих.
Я ошиблась.
— Не трогай меня.
Я отпустила руки.
— Прости. Я…
Он повернулся и наклонился вперёд.
— Что, Лила? Как ты думаешь, чего можно добиться, прикоснувшись ко мне? Ты понимаешь, что ситуация становится для меня всё хуже и хуже всякий раз, когда ты так делаешь?
С таким же успехом он мог бы дать мне пощёчину. Я опустила глаза, желая, чтобы кто-то другой носил мою кожу.
— Если ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе, тогда почему ты никогда не останавливал меня?
Он двинулся на меня, подняв руки в дрожащем отчаянии.
— Я никогда не говорил, что не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне! В этом-то и проблема. Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, я не хочу, чтобы ты останавливалась.
— И если ты сейчас прикоснёшься ко мне, я не отпущу тебя, — сказал он более мягко. — Я не позволю тебе пойти за ней. Я не смогу этого сделать. Пожалуйста, не ставь меня в такое положение. Не заставляй меня нарушать данное тебе обещание. Не усложняй ситуацию…
Он обхватил себя руками. Это придало ему беспомощный вид.
Я хотела уважать его просьбу держать дистанцию между нами. Но мой страх сделал меня эгоистичной, а его признание, что он хочет меня — смелой.
— Я должна пойти за Надей. Ты же знаешь, что должна. Понимаешь, это единственный способ дать ей шанс, и ты знаешь, что это лучший способ для Анны. Даже если тебе плевать на свою собственную безопасность, я знаю, что ты заботишься о безопасности Анны. Но я вот-вот трусливо сбегу, потому что до ужаса напугана. И я не смогу этого сделать, если не прикоснусь к тебе. Это единственное, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
Я осознавала, что он может оттолкнуть меня, но я всё равно протянула руку.
— Лила, — простонал он, отступая на шаг и упираясь в бортик. — Не проси меня об этом.
Я положила руки ему на талию и обвила ими его спину. Он вздрогнул от моего прикосновения. Я прижалась щекой к его груди, впитывая тепло его кожи через рубашку, глубоко вдыхая, желая втянуть его запах в свои лёгкие и навсегда запечатлеть его в себе.
— Позволь мне сделать это, всего на несколько минут, прежде чем я уйду.
Как и в ту ночь в Сторожевой башне, он раскинул руки, позволяя мне касаться его, беря на себя контроль. Его пальцы сомкнулись на кирпичах, которые, казалось, вот-вот разрушаться под его хваткой. Он поднял глаза на завесу тьмы, нависшую над нами.
Я коснулась его лица, пробежав дрожащими пальцами по скуле. Его веки затрепетали и закрылись. Я медленно придвинулась ближе, пока его дыхание не сотрясло мою грудную клетку, пока его сердце не забилось сильнее моего, пока прикосновения к нему не стало мало — мне нужно было, чтобы он прикоснулся ко мне. Я вложила все свои потребности, желания, надежды и страхи в одно слово, самое сильное, какое только смогла придумать.
— Малачи.
Он издал рваный звук, и обнял меня, теснее прижимая к себе. Одной рукой скользнул вверх по моей спине к затылку. Я подняла голову и встретила его пристальный взгляд.
— Не делай этого со мной, — прошептал он.
Потом он поцеловал меня.
Это был совсем не тот поцелуй, который я украла у него, когда он находился без сознания. Этот поцелуй был эхом, сладким, но глубоким. Этот поцелуй был живым существом. Диким и опасным существом. Он расправил крылья и понёс нас над городом, над стенами. На вкус Малачи был как лес, как солнце, как все мои мечты о том, каким должен быть этот момент.
Я обвила руками его шею, притягивая ближе. О Боже, всё вышло из-под контроля, но было так мило и прекрасно. Я никогда не думала, что смогу испытывать такое чувство. Я думала, что это чувство было полностью выбито из меня, но вот оно, неприкасаемое и чистое.
Малачи двигался вместе со мной, впустил меня и крепко обнял. Он издал звук, столь ранимый и сексуальный стон, и я бы упала, если бы он не поддерживал меня. Я запустила пальцы в его волосы, когда он поднял меня с земли, не отрывая своих губ от моих.
Звук открывающейся металлической двери заставил меня с мучительной болью вернуться в город. Я всё ещё чувствовала вкус леса на своём языке, когда отстранилась от Малачи. Он прислонился своим лбом к моему, тяжело дыша.
— Не делай этого со мной, — повторял он тихо, еле слышно за грохотом моего сердца.
— Лила, Малачи, мы теряем время. Сил добрался до гнезда. Мы не можем позволить себе ждать, пока Ибрам тоже туда явится.
Смертельно серьёзный голос Анны вернул меня в реальность, напомнив о том, что сегодня вечером стоит на кону.
Малачи опустил меня на землю, но не выпустил из своих рук. Его руки сжались вокруг меня, а губы беззвучно шевелились. Его глаза были плотно закрыты, как будто он испытывал боль или молился, а может и то и другое вместе.
— Мы должны идти, — пробормотала я, мягко прижимаясь к нему и задаваясь вопросом, сдержит ли он свою клятву не отпускать меня, найду ли я достаточно сил, чтобы протестовать, если он это сделает.
Но он позволил мне отступить. Он снова раскинул руки, позволив ладоням найти своё место вдоль стены. Я повернулась и быстро пошла к двери, избегая взгляда Анны.
Войдя в здание, я оглянулась и увидела Малачи, стоявшего у стены. Он склонил голову и тяжело дышал, сжимая пальцами кирпичи, и превращая их в пыль.
ГЛАВА 24
Я брела по улице, погруженная в свои мысли, стараясь походить на остальных жителей города. Лёгкая добыча. Это оказалось не так трудно, как я ожидала. На самом деле, я была так глубоко погружена в океан своего замешательства по поводу Малачи, что едва могла обращать внимание на то, что меня окружает. Я облизнула губы, всё ещё чувствуя его вкус. Я почти звала его по имени, почти умоляла выйти из укрытия и унести меня прочь. Я была уверена, что он поблизости, как и была уверена, что он обязательно придёт. Всё, что мне нужно было сделать, это произнести его имя. Я сопротивлялась этому желанию, зная, что одно неверное движение может положить конец нашей тяжёлой работе и нашей миссии.
Шаги эхом отдавались в соседнем переулке, и моё сердце подскочило к горлу, когда старый Мазикин выскочил на открытое пространство и резко остановился передо мной. Это оказался тот самый старик-расист, которого я встретила незадолго до того, как Амид схватил меня.