Семь миров: Оракул (СИ) - Пикулина Тамара Сергеевна. Страница 31

Король был облачен в свежий наряд. На нем был золотой плащ с красными волнистыми вставками, вшитыми в ткань. Голову его украшала золотая корона в виде сужающейся к концу спирали. Подобных у него было шесть, для разных случаев. Вдоль шеи был пущен массивный костяной ворот, с красными эмалевыми полосами, отбитыми по вертикали. Хет ужаснулся тому, сколько времени потратил отец на нелепую, безрассудную перемену своего наряда.

— Мой сын! — радостно воскликнул король, приподняв обе руки вверх. — Ты даже не пообедал!

За руками потянулись красные складки плаща, и король стал напоминать птицу, смешную и глупую.

— Нет времени! — с досадой ответил принц, глухим разочарованным тоном. — Мы стоим на грани смерти, и наш долг позаботиться о людях как можно скорее!

Голода принца совсем не чувствовал, хотя и не ел уже пару дней. Он находился в другом ритме и в другом психологическом состоянии, неизвестно откуда он черпал силы, но странствия научили его терпеть. Возможно, ему и впрямь не мешало бы успокоиться, но кто бы тогда еще переживал за остальных?

— Все верно! Но всегда есть время для хорошего обеда, — усаживаясь на трон, произнес король.

Советники суетливо затолкались в зал. Шесть одинаково тучных, неуклюжих людей, с натянутыми поверх их тел золотыми сюртуками и красными узкими брюками, расшитыми книзу их именами. На них висели украшения в виде подвесок в форме строения гормонов. На них были надеты плащи, украшенные рисунками их родословных, соединяя постепенно от подола к горлу генетические коды предков. Они удивительно гармонично смотрелись в одном ряду с королём, и это единение возникало даже не за счет общего стиля тканей и украшений, одинаковыми были выражения их лиц.

Усевшись напротив короля и принца, они торжественно объявили:

— Поздравляем нашего короля с возвращением сына!

Расплывшись в улыбке, правитель Мури поблагодарил всех дружественным кивком и демонстративно поцеловал сына в лоб. Нездоровая атмосфера праздника стала сильно раздражать Хета. Принц зажмурился от неуместности всего происходящего и поспешил выступить с речью:

— Благодарю за приветствия. Рад возвращению. С вашего позволения перейду сразу к делу.

Предложение принца было воспринято громкими аплодисментами, особенно со стороны короля.

Не обращая внимания на шум, Хет продолжил говорить:

— Необходимо срочно эвакуировать людей. Вот координаты планеты, на которую нужно лететь.

Хет активировал перед всеми глобус, созданный Атлой и Марсием, и показал на нем большой остров, который отводился мурийцам. Хет выбрал для своего народа территорию, на которой жил те два года и которую знал и любил.

— Мы согласны! — последовал одновременный ответ.

— Хорошо, — кивнул принц. — Вы — главные советники, кому как не вам знать, сколько точно людей проживает на Мури? Число?

Вопрос породил тишину. Все шестеро стали переглядываться, удивленно поднимая брови и пожимая плечами.

— Они рождаются и умирают постоянно! Плюс регулярный приток новых клонов из лаборатории, на окраинах часто возникают эпидемии, восстания, приносящие смерти, число жителей невозможно контролировать, — ответил один из них. — Я не говорю уже о тех, кто живет за пределами купола.

— Мне нужно хотя бы примерное число, — просил Хет.

Но советники лишь отрицательно мотали головами.

— Ясно, — сделав паузу, произнес принц. — Тогда другой вопрос: сколько у нас питомцев в океане и какое количество людей они смогут транспортировать?

Вопрос вызвал ещё большее недоумение.

— Они обитают там уже очень давно и плодятся сами на свое усмотрение, питомцы находятся под присмотром лаборатории, нам неведомо, сколько их.

Хет задумался. Опять проскользнуло это слово «Лаборатория», словно внутри его государства было еще одно государство, куда более организованное и могущественное, втайне управляющее всем.

— Ну, хорошо! — воскликнул Хет.

Может быть, вы знаете, какое предельное расстояние могут преодолеть скаты в космосе?

Принц уже не ждал ответа, он молча смотрел в пустоту, которую видел на месте шести бесполезных людей, именующих себя советниками, думая о том, что за всей этой странной структурой мурийской власти кто-то непременно должен стоять, и именно этот кто-то мог знать все ответы.

Король молчал, советники поддерживали его в этом.

Разочарование Хета не знало границ.

В этот миг двери зала распахнулись, и ворвавшийся в них предводитель охраны громко объявил:

— Мой король, там толпа! Народ скопился перед воротами! Их тысячи!

— Чего они хотят? — спросил король, догадываясь, о чем шла речь.

— Хотят ворваться во дворец. В городе панике. Все видели обращение принца над площадью. Люди знают о катастрофе. Они ждут переселения на другую планету.

— Если люди хотят во дворец, пусть зайдут! — уверенно объявил король.

— Стой! — крикнул Хет. — Не впускать никого!

Король удивленно посмотрел на сына:

— Ты перечишь мне, сын мой?

— Да, перечу, но только я не сын тебе! Я — это ты, с той лишь разницей, что я был за пределами дворца, а ты нет, я прожил два года в страхе и одиночестве, а ты нет, я знаю, что такое предательство, голод и боль, а ты нет! И эти люди знают тоже! Вломившись во дворец, они все сметут и уничтожат нас, потому что, говоря честно, отец, нас ненавидят в этом городе!

Повисла тишина. Король, подумав, обратился в сторону стража:

— Делайте, как он говорит!

— Отец, тебе необходимо выступить перед народом. Пообещать, что всех спасут. Нельзя допускать паники, — печально произнес Хет, обратившись к королю.

— Объявить мое выступление с главного балкона! — воскликнул король, а после уже тише добавил. — Но сможем ли мы всех спасти?

— Я отправлюсь туда, где получу ответы, — тихо произнес Хет. — Твое дело успокоить людей и пообещать, что спасут всех, что скатов хватает с избытком, что еще уйма времени до переселения, а лучше объяви в стране праздник по случаю возвращения сына. Отдай все запасы еды из тех, что мы не сможем перевозить на скатах. Вынеси им свежих фруктов и овощей, отдай хлеба, не жалея королевские закрома. Все это вам уже не понадобится!

Хет закончил, почувствовав, что его глаза слезятся. Он еще не получил информацию, но уже предчувствовал, что всем спастись не удастся.

Король послушно приподнялся с трона. Говорить красиво и убедительно было главной генетической чертой всех Хетов, и вынужденное выступление не ставило правителя в тупик. Полный решимости, красивый и гордый, он вышел через парадные двери. Советники проследовали за ним.

Хет пошел в противоположную ему сторону. Найти ответы оставалось возможным только в лаборатории. Ему предстояла длинная дорога через весь дворец.

Делая первые шаги навстречу к истине, Хет еще слышал, как уверенно и громко его отец лгал жителям, отображаясь в своей немыслимой золотой короне над главной площадью города в великанский рост. Делая в своем обращении акцент совсем не на катастрофе, а на бесконечной отцовской любви и единение с сыном, принесшим спасение в их мир, он растрогал людей до слез.

Хет слышал, как рукоплескала толпа, узнав о празднике и неограниченных угощениях. Ему было противно от осознания того, что этот праздник закончится большим разочарованием для многих его подданных.

Замок был безумно красив: напоминающие золотую чешую рыб стены; перламутровая мебель, отделанная искусственно выращенным жемчугом; белоснежные полы из слоновой кости, инкрустированные розовыми ракушками. У входа в каждый зал сидели химеры, собаки с человеческим разумом. Пересадка человеческого мозга в голову животного была известным приемом. Собаки-стражи еще недавно были людьми, зачастую придворными вельможами. Стать собаками было их добровольным решением. Привлекал шанс продолжать жизнь даже после смерти своего человеческого тела.

С одной стороны, это были люди, которые боялись умирать и, соглашаясь на имплантацию, обретали возможность продолжить свое пребывание на этом свете. Но можно ли было им завидовать? Заканчивать свою жизнь в собачьем обличии, когда за спиной прожита человеческая жизнь и разум изобилует накопленной мудростью, которой не с кем поделиться? Придворные псы были лишены речевого аппарата за ненадобностью. Их задача была охранять. Заглянув одному из зверей в глаза, Хет увидел в них ясную, разумную, безмолвную мысль. Только Бог знал, о чем сейчас думал этот уже не человек.