Дракон-стриптизёр (СИ) - Невеличка Ася. Страница 22

— Не собираюсь врать, но чувствую, что слушать ты тоже не собираешься.

Алёна покачала головой, и я по её эмоциям понял, что сейчас проще убраться с глаз и дать ей остыть, прежде чем сделать следующую попытку.

И снова тянущийся гнетущий день, нескончаемое время тоски, подпитываемой убитым настроением Алёны. Как я ни старался избегать её, из-за метки мы оба обменивались эмоциями независимо от желания.

Анну я тоже избегал, только пару раз видел ее в тренировочной и позже заметил, как она входила в кабинет Геннадия. Может стоит ее предупредить насчет него? Но нет. После подставы с фотографиями я не желал ей лёгкой доли. Пусть вляпается и выкручивается, как хочет.

Уже в МакДональдсе, когда мы с парнями заканчивали обед, меня прошиб приступ страха и паники. Сначала Алёнкин, а уже потом собственный, когда я стал перебирать в уме, что ее может так напугать.

Не объясняя парням причины, я рванул в клуб, перепрыгивая столы и стулья, огибая прохожих в парке, перелетая скамейки и, срывающихся на лай собак, боялся опоздать, не успеть. Эмоциональный фон Алёны не успокаивался, а только становился более обреченным.

Чёрт, что с ней происходит? Если это Анна, уничтожу, нахрен! И пофиг на закон Совета.

Я отодвигая рабочих на своем пути, почти достиг норы, когда Анна преградила путь.

— Куда спешишь?

— Отойди.

— Нет, нам надо поговорить.

— Снова? Не о чем разговаривать, пусти!

Но Анна упорно стояла на пути, вцепившись в толстовку, и не собиралась отступать.

— Ты выслушаешь меня, Тимур, дракон из седьмого перуанского Гнезда.

Я закатил глаза, разрываясь между обязанностью дать слово дракайне, обратившейся по всей форме закона, и чувствами немедленно попасть к Алёне и убедиться в ее безопасности.

— Говори живее, — процедил я, оттесняя Анну к стене.

— Я хочу тебе помочь.

— Да неужели? — не смог сдержать я язвительности.

— Ты потеряешь сто лет, связавшись с девчонкой. Пока ты развлекаешься в изгнании, Родион обставляет Гнездо. Может тебе и наплевать на нас, но твое крыло терроризирует всех и Совет смотрит на выходки Родиона сквозь пальцы.

— О чем ты говоришь? — я дернулся, но Анна снова перехватила меня за одежду, сбиваясь и торопясь сказать как можно больше и быстрее.

— О том, что скоро все дракайны будут сидеть в дальней пещере и выходить на волю, только чтобы Родион снова вдул и отправил ждать оплодотворения! И если у Милены нет выбора и она терпит, я такое терпеть не буду. Лучше подыграю ему: или он свалит из Перу и остановит свой сексуальный террор, или я помогу занять тебе его место

Имя Милены неприятно резануло слух и заставило сконцентрировать внимание на словах Анны. Что еще за террор? Я могу поверить, что Родион слишком навязчиво оказывает знаки внимания некоторым дракайнам. Но не всем же?!

Участи Милены не позавидуешь, даже я, не вникая в отношения Родиона и дракайны, жалел её. С этой стороны мне понятна приставучесть Анны, мало кого соблазнишь судьбой вечной яйценоски.

— Как ты сможешь посадить меня во главу седьмого крыла?

— Мы запечатлены.

— Это вряд ли

— Тай, ты можешь поставить на мне две метки в обоих ипостасях — этой силы хватит, чтобы обмануть Совет! Пятьдесят лет, пока мы молоды, мы можем сойти за запечатленную пару! Ну же, решайся. Не ради меня, ради Гнезда.

— Я не смогу поставить на тебе вторую метку, — прохрипел я, понимая какое адовое решение свалилось мне на плечи. — Я пометил Алёну.

У Анны перекосился рот, словно от брезгливости, и она фыркнула:

— Ерунда, сейчас он снимет с нее твою метку

— Он?

И в этот момент меня прострелила боль и стыд. Алёна была в пяти метрах от меня, я чувствовал ее шок, как свой собственный. Рванул к ней и налетел на Анну, которая с дракайновой скоростью и силой подрезала меня.

— Ос-становис-сь! — зашипела она. — Дай ей избавитьс-ся от метки! На кону стоит судьба перуанского Гнезда, колыбели драконов, Тай!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бывают моменты, когда мне глубоко пофигу на гнёзда и колыбели. Например, сейчас, когда в пяти, теперь уже в двух, метрах от меня корчится от боли Алёна.

Я выбил плечом запертую дверь и гнев закипел во мне так, что кровь застилала глаза, делая полуслепым, это с моим-то зрением!

Гена, сучий кобель, заломив Алёне руки за спину, распластал ее на столе, задрал платье, оголив зад, и теперь одной рукой пытался спустить с себя штаны.

Не задумываясь о последствиях, я подскочил к кобелю, схватил за шиворот и швырнул об стену. Звук глухого удара, вскрик и болезненный стон — как зажигательная смесь действовали на меня. Руки дрожали, ноги тяжелели, как перед обращением.

— Как ты? Нормально? — пророкотал я, не узнавая собственного голоса.

Алёна, сползая со стола и поправляя подол платья, неуверенно кивнула.

— Что с твоими глазами? — голос сиплый, сорванный. Черт, она наверное кричала, сопротивлялась, пока я любезничал с Анной.

Вот сучка, еще немного и ее план осуществился!

— А что с моими глазами? — мой рокот стал еще менее разборчивым и совсем не из-за того, что у меня слишком чувствительный слух. Я чтоб обращаюсь? Сейчас? Но не могу!

— Они жёлтые и вытянутые, как у кошки.

Я откинул голову и закатил глаза. Как контролировать собственные эмоции? Я уже чувствую перекатывающую мощность в позвоночнике, которая грозит развернуться, увеличив меня в размерах раз в шесть, расправить крылья и дать волю драконьей ярости.

Сосчитать до десяти? Ха! Если бы

— Тай? — Алёнина тревога вернула меня из внутренних переживаний в реальность, но судя по её смущению, глаза все еще оставались звериными.

Гена поднялся, придерживаясь за стену, и замахнулся кулаком. Как букашка против быка. Я отшвырнул его второй раз и теперь, не поднимаясь, он слал проклятия на мою голову.

— Тебе это просто так не сойдет! Я засажу тебя, урод! Ты баланду хлебать всю оставшуюся жизнь будешь.

Угрозы перемежевались стонами боли, отчего самоконтроль крушился только быстрее.

— Собирай всё, что для тебя нужно. Ты сюда больше не вернешься, — бросил я Алёне, надеясь, что она разберет слова. Подобрал рюкзак и сунул ей в руки.

— Анна! — уже прорычал я, уверенный, что дракайна придет на зов. — Доведи ее до дома и чтобы не один волос не упал с ее головы, иначе откушу твою. Поняла?

Анна сжалась и кивнула, с опаской взирая на меня. Правильно, страх — это лучшее средства, чтобы сделали так, как надо мне! И пусть я боялся оставлять Алёну на дракайну, но другого выхода у меня не было. Чертов дракон уже стал вылезать из меня, меняя форму человеческого тела.

Я быстро, слишком быстро, метнулся к стене и выбросился из окна, выбивая его вместе с рамой. Тело, слишком большое и неповоротливое, неуклюжими движениями двинулось к парку. Сумерки скрывали меня от назойливого внимания, но чем скорее я скроюсь с глаз, тем лучше.

Уже погрузившись в парковый пруд, оставив на поверхности только ноздри, я настроился на чувства Алёны: изумление, неуверенность, нервозность. Ну, вроде это не похоже на нападение. Анне лучше сделать так, как я просил. Лучше так

И тут я вспомнил о запечатлении и драконьей метке. А ведь Анну я не чувствовал. Она соврала мне!

Внутри что-то оборвалось Я сам оставил на нее, лживую самку, самое дорогое, что у меня сейчас есть! О чем я только думал?! Меня успокаивал только фон Алёны. Если она окажется в опасности, то плевал я на закон Совета, пусть хоть шкуру сдерут, но сначала я доберусь до Анны и оторву хвост ей.

Я проторчал в парке до полуночи, всё это время сканируя фон Алёны. Сейчас она должна была спать, но нет, волнение и тревога преобладали. Смогу ли я совладать с эмоциями и вернуть человеческую форму?

Попробовал, не получилось. Дракон во мне требовал полёта, свободы, возможности выкинуть гнев в движении. Хотя, что я валю на сущность? Именно я хотел в небо. Я так устал сдерживать эмоции, а они так бурлили во мне так, что выворачивали наизнанку.